§ 52

Провидением называют те великодушные заботы, которые проявляет божество, помогающее дорогим своим созданиям в нужде и пекущееся об их счастьи. Но стоит лишь взглянуть, чтобы увидеть, что бог ни о чем не заботится. Провидение не обращает внимания на огромную часть населения земного шара; в сравнении с крайне незначительным количеством людей, которых полагают счастливыми, какая масса несчастных обездоленных стонет под гнетом и погрязает а нищете! Разве целые нации не вынуждены отказывать себе в хлебе насущном, чтобы потворствовать капризам нескольких мрачных тиранов, которые и сами-то не более счастливы, чем рабы, угнетаемые ими?

В то время как наши доктора богословия напыщенно расписывают нам благость провидения, в то время как они увещевают нас возложить на него свои упования, – не видим ли мы, как кричат эти доктора по поводу непредвиденных катастроф, что провидение смеется над суетностью человеческих намерений, что оно расстраивает человеческие планы, что оно смеется над человеческими усилиями, что его глубокой мудрости нравится сбивать с пути умы смертных? Но какое доверие можно иметь к злому провидению, которое смеется и играет человеческим родом? Как можно требовать, чтобы я восторгался неизвестными путями скрытой мудрости, образ действий коей необъясним для меня? Судите о ней по действиям, говорю я вам; я сужу так и нахожу, что эти действия то полезны, то вредны для меня.

Думают сделать провидение более справедливым, говоря нам, что получаемое каждым отдельным представителем человеческого вида количество добра превышает количество получаемого им зла. Принимая, что добро, которое отпускает это провидение, равно ста единицам и что зло равно десяти единицам, не получим ли мы в результате, что на сто единиц добра провидение все же содержит десять единиц зла? – А ведь это несовместимо с совершенством, которое ему приписывается.

Все книги полны льстивыми похвалами провидению, прославляя его заботливость; казалось бы, чтобы жить на земле счастливо, человек не должен прилагать к этому никаких усилий. Однако, не работая, человек едва ли мог бы прожить хотя бы один день. Я вижу, что, для того чтобы жить, человек вынужден лезть из кожи вон, пахать, охотиться, удить рыбу, работать без отдыха: без этих вторичных причин первопричина ни в одной из стран мира не могла бы удовлетворить ни единой потребности человека. Окидывая взором все части земного шара, я вижу дикого и цивилизованного человека в постоянной борьбе с провидением: человек вынужден отражать удары, наносимые ему провидением путем ураганов, бурь, морозов, градобитий, наводнений, засух и разных других напастей, которые так часто делают бесполезными людские труды. Одним словом, я вижу, что человечество занято тем, чтобы предохранить себя от злостных действий того самого провидения, которое, как говорят, занято заботами о благе человечества.

Один набожный человек восторгался божественным провидением, заставившим реки течь по всем тем местам, где люди построили большие города! Разве способ рассуждения этого человека не был так же осмыслен, как и способ рассуждения ученых, не перестающих говорить с нами о конечных причинах либо претендующих на то, что они ясно поняли благодетельные цели бога при сотворении им мира.