Подведение итогов

Подведение итогов

Грузия, Югославия, Венесуэла демонстрируют, что информационное пространство (как внешнее, так и внутреннее) является важным элементом воздействия. Оно направлено на разрушение единства (реального или виртуального). Сегодня исследователи отмечают, что однопартийная система в нестабильном обществе является важной цементирующей силой. Так и информационное пространство может быть стабилизирующей или дестабилизирующей силой. По поводу Венесуэлы исследователи пишут: «Массмедиа, в частности телевидение, стали главным инструментом военного переворота […] Массмедиа запустили систематическую кампанию, направленную на то, чтобы разрушать правительство Чавеса, предоставляя предубежденную информацию» [2]. Здесь мы снова видим пример того, что глобализация сделала информационное пространство участником политических и других действий.

Прозвучал также анализ освещения событий в Венесуэле разными массмедиа [5]. Корреспондент Би-би-си действительно снимал в июне демонстрацию из 100 тыс. человек против Чавеса, однако он также снял демонстрацию в 200 тыс. поддерживающих его людей. Об этом последнем событии американские газеты не рассказали. Снимая протестующих и поддерживающих, Грег Паласт подчеркивает, что против были богатые белые, за – 80 % жителей другого цвета кожи, для которых Чавес является их Нельсоном Манделой. Отречение от власти Чавеса было фиктивным, под дулами пистолетов его увезли на вертолете. И только благодаря одному из охранников, который дал ему мобильный телефон, ему удалось связаться с друзьями и семьей.

Если посмотреть на разрешенность / неразрешенность появления сообщений с антинаправленностью в истории СССР в разных сферах, то видна понятная динамика (см. табл. 18).

Таблица 18

Разрешенность / неразрешенность появления сообщений с антинаправленностью в СССР

Постсоветское пространство разрешает критичность, вплоть до обвинений в любых преступлениях (X – коррупционер, Y – казнокрад, Z – убийца), но эта критичность сегодня практически не имеет силы, поскольку задано негативное пространство, которое рассматривается как норма.

Эдуард Шеварднадзе назвал Украину второй страной после Югославии, где было создано движение, аналогичное «Отпору» и «Кмаре» (ИТАР-ТАСС, 1 декабря 2003 года). Николай Ковалев, экс-директор ФСБ России, говорит о лагерях в Сербии в 70 километрах от Белграда, где шла подготовка, в том числе полгода находился там и Михаил Саакашвили. В числе других работе с улицей учились представители Украины, Молдавии, Армении, Азербайджана [6]. Затем уже сербские активисты провели трехдневный семинар в Грузии, где обучили тысячу человек (www.day.az). Кстати, по стандартам американских военных, 30 человек, выполняющих разные функции, могут управлять толпой в 10 тыс. человек. Если ухудшить эти условия до ста человек на 10 тысяч, то подготовленных людей хватило бы на стотысячную демонстрацию.

О направленности обучения говорит реплика самого Шеварднадзе: «Вы знаете, что они говорили народу накануне моей отставки? Не подчиняться, остановить железную дорогу, предприятия, не ходить в школы, в институты» («Известия», 4 декабря 2003 года). Кстати, это сходно с демонстрациями в Бирме, где руководители отпускали своих работников на демонстрации. И с Югославией, где шли последовательно включавшиеся забастовки: мусоршиков, владельцев магазинов и аптек, транспортников. В принципе это интересный срез действительности. Ее как бы нет, мы ее не замечаем, когда она работает, но стоит ей забуксовать, как она сразу становится мощным воздействующим фактором, она сразу материализуется из небытия.

Другим важным аспектом воздействия является разрушение связки «власть – силовые структуры» [7]. Именно на это были направлены визуальные коммуникации как в Югославии, так и в Грузии (о начале этой кампании в Грузии см. [8]). Эта плакатная война началась с апреля и была приурочена к парламентским выборам, параллельно с этим изменилась риторика выступлений лидеров оппозиции. То есть развитие протестной ситуации идет следующими волнами (см. рис. 24).

Рис. 24. Развитие протестной ситуации

Газета «Версия» привела возможные расценки для Грузии на уличную войну («Версия», 4 декабря 2003 года): демонстранты на проспекте Руставели – до 50 тыс. человек получали по 12–20 лари на человека, что составляет 6-10 долларов. Невмешательство ОМОНа обошлось в 1 млн. долларов. Лидер Аджарии Аслан Абашидзе также называет выплачиваемые суммы: «Людям раздавали деньги от 5 до 30 лари (это где-то от 2 до 12 долларов), разогревали толпу спиртным и наркотиками. Выплачивая людям ежедневно деньги на массовые беспорядки, оппозиция в конце концов добилась своего» [9].

Но это форма организации протеста, для достижения изменения в мозгах модель перехода должна была быть иной: на первое место должна была выйти когнитивная война, которая среди прочего должна была отвести от Шеварднадзе как его близких соратников, так и элиту (см. рис. 25).

Рис. 25. Вариант развития протестной ситуации

Закрепление когнитивных изменений (по теории Курта Левина) удачно производить на фоне стрессовых ситуаций. В грузинском случае это были экономическое истощение страны (и тут вина самого Шеварднадзе огромна) и протестная эйфория, создававшая чисто психологическое ощущение гибели режима до его реальной отставки. То есть были объективные и субъективные основы отставки (см. рис. 26).

Рис. 26. Объективные и субъективные факторы отставки Эдуарда Шеварднадзе

В целом данный инструментарий интенсивного изменения ситуации оказался эффективным как из-за своей новизны, так и из-за эксплуатации совершенно новой сферы ненасильственных действий, которая составляет уязвимое место любой власти.

С другой стороны, существует версия, подобная развитию событий в Украине и Киргизии: передача власти была сознательной для недопущения продвижения вперед Аслана Абашидзе: «Президент Шеварднадзе выбрал меньшее из двух зол, передал власть группе молодых воспитанников и рядом маневров нейтрализовал действия Аслана Абашидзе, посылавшего в столицу тысячи своих сторонников. Передачу власти Эдуард Шеварднадзе осуществил весьма изящно, полностью расчистив путь своим воспитанникам» [1 0]. То есть перед нами каждый раз оказывается более сложная конструкция, чем та, которая предстает на первый взгляд.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.