Виртуальная война в Ираке

Виртуальная война в Ираке

Приведем следующие примеры таких виртуально-реальных переходов для случая войны в Ираке, поскольку принципиально жесткая реальная ситуация требует в ответ порождения адекватных виртуальных объектов:

 война в Ираке и ее обоснование;

 подвиг Джессики Линч.

Война в Ираке была начата из-за якобы донесений разведки о наличии оружия массового поражения. Сегодня оказывается, что разведка подобных данных не давала. Это был результат работ подразделения-дубля, созданного в недрах Пентагона под руководством Фейта и Люти. Созданный виртуальный продукт по сути запустил реальный – войну в Ираке. Но исходно была реальная потребность к переходу к реальному результату (войне), для чего и был сконструирован виртуальный продукт – связка Саддам Хусейн и оружие массового поражения, Саддам Хусейн и «Аль-Каида», Саддам Хусейн и 11 сентября.

Последовавшая затем буря возмущения уже не имеет значения, реальный продукт был построен [37, 38]. Появились также воспоминания человека, находящегося внутри Пентагона в момент формирования данной псевдоинформации [39, 40]. Пропагандистский продукт был подан в виде информационного, – вот в чем суть обвинений Квятковски. Потребность в этом пропагандистском продукте понятна, война всегда покоится на демонизации противника. Поэтому виртуально приходится дополнять то, чего не достает в реальности. Выступая на Fox News, Квятковски подтвердила, что факты ПРУ не использовались, а все содержание как пропагандистских выступлений, так и текстов выступлений президента осенью 2002 года пришли из иных источников [41].

Джессика Линч стала героем. Но не потому, что была такой. Просто в войне нужен был герой. Этим героем оказалась женщина. Выход фильма и книги о Джессике Линч, которая была ранена, спасена в иракском госпитале и затем освобождена американскими солдатами, также достаточно ярко иллюстрирует закономерность. Создатель книги о ней говорит, что ее изнасиловали, что не подтверждается врачами, которые говорят, что изнасилование в ее состоянии просто привело бы к смерти [42]. То есть реальность говорит одно, а виртуальная реальность потребовала другого. Как поется в песне, «я его слепила из того, что было».

В принципе есть и более сложные варианты, когда реальный мир начинает двигаться из-за заданных по-новому виртуальных объектов. Например, возникает набор слов, описывающих ситуации по-иному, проходит процесс реидентификации, который на следующем этапе позволяет принимать иные решения. Из последних таких серьезных новых идентификаций следует назвать «ось зла» или «страны-изгои». Интересно, что при этом происходит переход от виртуального пространства к реальному с помощью информационного (см. рис. 39).

Рис. 39. От виртуального пространства – к реальному

Дэвид Фрам, которому все приписывают создание фразы «ось зла», на самом деле написал несколько другую фразу [34]. В декабре 2001 года он получает задание для написания очередного ежегодного обращения к нации, где Герсон, возглавляющий спичрайтеров Белого дома, потребовал от него создать «оправдание войны». Текст Фрама по этому поводу ушел к Герсону, где была фраза «ось ненависти», которая затем в процессе переработки и стала фразой «ось зла». Это изменение Фрам объясняет тем, что Герсон хотел использовать более теологический язык, который стал свойственен Бушу после 11 сентября.

Следует подчеркнуть, что М. Герсон принимает участие в заседаниях в ситуационной комнате [43]. Понятно, что это помогает более реально оформить текст, который лучше будет соответствовать тому, что, собственно, и хочет сказать президент. Можно понять, что есть две параллельные задачи. С одной стороны, подобные тексты представляют собой конкретное сообщение миру. С другой – оно должно прояснять саму ситуацию и для тех, кто сам порождает данные тексты. Например, по поводу выступления Джорджа Буша в ООН в сентябре 2002 года М. Герсон говорит следующее: «Мы хотели создать ощущение, оправданное доказательствами. Президент любит предлагать четкие и прямые альтернативы. А это организация, которая к этому не привыкла, что и добавило драматичности в этот момент». Герсон также четко видит и перенесение акцента президентства Буша во внешнюю политику: «Все остальные веши остаются важными. Но ты начинаешь понимать, что есть более широкая история, частью которой ты являешься».

Интересно, что Герсон как спичрайтер оказался настолько важен для Буша, что его роль сравнивают с ролью Т. Соренсена во времена Джона Кеннеди, поскольку после не совсем четкого избрания Буша президентом именно его выступления должны были задать нужный уровень доверия. Есть и оценка речей Буша со стороны А. Долана, бывшего главным спичрайтером Рональда Рейгана и создавшего тогда фразу «империя зла», который рассматривает выступления Буша после 11 сентября как, возможно, самые запомнившиеся в истории.

Это целая система по порождению определенных когнитивных ориентиров, когнитивных подсказок. К. Квятковски, например, отслеживает некоторые вербальные разработки, сделанные в недрах министерства обороны в последующих выступлениях и даже статьях во влиятельных газетах [39].

И «ось зла», и «империя зла» сделали гораздо больше по своему влиянию на ситуацию, чем многие другие разветвленные проекты, поскольку они задали легитимность дальнейших действий. Подобные когнитивные подсказки, однажды внедренные в массовое сознание, начинают в дальнейшем собирать вокруг себя тексты одного типа. Это когнитивные аттракторы, формирующие и задающие мышление, поэтому их роль столь велика. Исследование покупок книг показало эффект эха: покупающие либеральные книги покупают только другие либеральные книги, а покупатели консервативных книг – только другие консервативные книги [44].

Френсис Фукуяма, выступив достаточно критично по отношению к развитию послевоенной ситуации в Ираке, в своей новой книге о строительстве государств считает, что США имели 1 8 попыток такого строительства в XX столетии, но только три из них оказались успешными [45]. Это Япония, Германия и Южная Корея. Во всех этих случаях американские войска находились в этих странах на протяжении двух поколений. Соответственно, и случай Ирака может потребовать от 15 до 20 лет американского присутствия. Фукуяма объясняет недооценку данной ситуации в Ираке тем, что Дональд Рамсфелд был заинтересован только в быстрой победе над Саддамом Хусейном, не имея эффективной стратегии по строительству нового государства. Единственным объяснением для этого, с точки зрения Фукуямы, является, вероятно, то, что военные имели в головах смену режимов в Восточной Европе, которая прошла по законам бархатной революции.