Путчи большие и малые

Путчи большие и малые

ПУТЧИ АКТИВНО используются в современной политике. Достаточно вспомнить только ряд примеров: 1966 год, Гана – в результате путча президентом становится Кваме Нкрума; 1969 год, Ливия – Муаммар Каддафи приходит к власти; 1973 год, Чили – пало правительство Сальвадора Альенде; 1991 год, Москва – августовский путч, направленный на сохранение СССР, проваливается.

Последний вариант путча хорошо известен каждому из нас. Одновременно все помнят, что он не вызвал поддержки у населения, с одной стороны. С другой – поднявшие головы лидеры национальных республик, естественно, также не хотели идти на поклон, а хотели действовать в качестве самостоятельных руководителей. В сумме это привело к нулевому результату. Путчисты не смогли применить силу, а без нее никто уже не хотел возвращаться к старому порядку. Августовский путч завершился арестом самих путчистов. И от него осталась только телевизионная картинка пресс-конференции с трясущимися руками Геннадия Янаева.

Джин Шарп и Б. Дженкинс определяют путч как быстрый захват физического и политического контроля над государственным аппаратом путем нелегальных действий группы заговорщиков, опирающихся на угрозу применения насилия [1]. Они же предлагают и свой вариант анти-путчевых стратегий. Что вполне естественно, поскольку теоретики путчей вполне могут быть и теоретиками Анти-путчей, смещаясь по разные стороны баррикад.

В обществе, где массы не мобилизованы, путч проходит безболезненно, поскольку никто не оказывает сопротивления – все пассивно следуют новым директивам. Основой путча является такая ситуация, когда гражданское общество слабее военных сил.

Путчи протекают быстро, в течение нескольких часов. Как правило, группы, их инициирующие, используют контроль над одним сектором общества, который они имеют или получают в первые часы, над всеми другими секторами. Однако часто путчи проваливаются из-за несотрудничества с мятежниками государственного аппарата, то есть от физического контроля нет автоматического перехода к контролю политическому.

Три варианта путчей привлекли пристальное внимание этих исследователей.

Германия, 1920 год. Берлин захватывают бывшие военные и гражданские, выступавшие против Веймарской республики под руководством доктора Вольфганга Каппа. Но начались процессы неподчинения, забастовки рабочих. Квалифицированные люди отказались занять посты министров, а Рейхсбанк – финансировать путчистов. 17 марта Капп бежал в Швецию.

Франция, 1961 год. 21–22 апреля французские военные части в Алжире вышли из-под контроля. Следующим шагом должен был стать захват власти в Париже. Де Голль выступил с речью, копии которой распространялись в Алжире, 24 млн. рабочих начали символическую забастовку, на аэродромах были готовы машины, чтобы блокировать посадочные полосы. Алжир был подвергнут финансовой и морской блокаде. 25 апреля де Голль приказал оставшимся верным частям стрелять по мятежникам, но в этом уже не было нужды. В ночь с 25-го на 26 апреля парашютный полк, захвативший столицу Алжира, покинул город.

СССР, 1991 год. 19 августа было сделано объявление о захвате власти, причем с достаточно прозрачным юридическим прикрытием в виде болезни Михаила Горбачева. Десятки тысяч людей вышли на улицы в Москве, Ельцин объявил о неподчинении указам путчистов. На следующий день Министерство обороны вывело свои войска из Москвы.

Дж. Шарп и Б. Дженкинс формулируют свой главнейший принцип Анти-путчевой деятельности: отрицание легитимности путчистов. Поскольку путч строится на пассивности населения, неподчинение становится главным принципом. Именно в этом состоит второе предложение авторов: сопротивление путем несотрудничества с ними и открытого неподчинения. Происходит то, что мы обозначим как борьба в нематериальной сфере.

Авторы говорят, что люди борются не за здания и географические пункты, а непосредственно за свои институции, общество и свободы. Правда, при этом некоторые здания вдруг начинают носить символический характер, и борьба разгорается именно за них, примером чего может служить народная зашита литовского парламента или российского Белого дома. Военные в таком случае не хотят кровопролития, многочисленных жертв, и такая зашита становится эффективной. Политика зашиты, по их мнению, должна строиться на двух составляющих:

• недопущение легитимности путчистов;

• недопущение сотрудничества с путчистами.

В первом случае речь идет о нужде путчистов в том, чтобы их контроль над государственным аппаратом был признан людьми и институциями, на которых держится моральная и легитимная политическая власть в стране. Это могут быть моральные авторитеты страны. Это могут быть органы самоуправления. Это может быть королевская чета там, где монархия существует. Все они должны выказать свое одобрение происходящего. В противном случае без такой подсказки невозможно нейтрализовать действия тех, кто сопротивляется путчистам.

Понятно, что этот список не может быть системным. Речь идет о нарастающем вале признания, выражении правильности действий тех, кто захватил власть неконституционным путем. Во втором случае речь идет о том, что путчисты нуждаются в том, чтобы гражданские лидеры и население сотрудничали или хотя бы были просто пассивными. Соответственно и журналисты должны делать то, что им говорят. В целом, если путч не получает легитимного признания, если с путчистами не сотрудничают, то дни путча будут сочтены.

Действия путчистов направлены на захват важных географических пунктов и значимых зданий. Как правило, народные защитники не мешают этому, поскольку им противостоит военная сила. Иногда в случае важного символического значения таких зданий зашита их все же происходит. В 1991 году была зашита Белого дома в Москве и литовского парламента с помощью человеческих баррикад, то есть человеческих цепей между путчистами и зданиями.

Дж. Шарп подчеркивает важность плановых акций, одновременно подчеркивая, что даже импровизационные действия демонстрируют, насколько мошной силой может быть социальное действие. Он выделяет два вида сопротивления: общее сопротивление и организованное. общее касается тех точек, которые заранее идентифицируются как важные и которые должны обороняться без дополнительных инструкций. Это попытки признания режима легитимным, попытки переделки судов, введения новой конституции, ограничения свободы слова, попытки контроля над независимыми институциями общества. Все это должно служить сигналом для населения к выступлению против путча и путчистов.

К числу такого инструментария относится:

• отказ подчиняться путчу, признание лидеров путча нелегитимными, что должно быть поддержано моральными, политическими и религиозными лидерами;

• рассмотрение всех декретов путчистов как противоречащих закону и отказ от их выполнения;

• выдерживание всего сопротивления жестко ненасильственным;

• отказ от попыток путчистов установить контроль над правительственным аппаратом и обществом;

• несотрудничество с путчистами во всех видах;

• поддержание нормального функционирования общества в соответствии с предшествующей конституцией;

• сохранение функционирования легитимных политических и общественных организаций;

• отказ в предоставлении путчистам и их помощникам важной информации;

• отказ в предоставлении путчистам оборудования и товаров, пряча их, когда нужно;

• участие в дружеской «креативной коммуникации» с функционерами и войсками, связанными с путчистами;

• отказ в распространении пропаганды путчистов;

• документирование деятельности путчистов.

Организованная зашита представляет собой действия по инструкции от лидеров Анти-путчистов. Это могут быть члены легитимного правительства, комитет по борьбе с путчем и так далее. Организованная зашита – дополнение к защите обшей. Это могут быть демонстрации, короткие забастовки, звон церковных колоколов, организованные голодовки, выражения скорби по поводу актов насилия со стороны путчистов.

Активное использование ненасильственного сопротивления даст следующий набор результатов:

• достижение симпатии и поддержки;

• уменьшение числа жертв;

• разочарование в среде оппонентов;

• привлечение максимального участия в ненасильственной борьбе;

• получение широкой поддержки.

Дополнительным фактором помощи может стать международная поддержка. При этом не следует романтически верить в ее всесильность, она станет действенной только при наличии настоящего внутреннего сопротивления путчу.

Какие доводы приводились в период до оранжевой революции, чтобы поверить в невозможность бархатной революции по грузинскому или югославскому сценарию в Украине? Перечислим некоторые из них. Это малый объем населения. Это отсутствие экономического ухудшения. Это южный темперамент в Грузии или Югославии, которого нет в Украине. Все это в сумме задавалось как факторы, снижающие вероятность революционного сценария. Сегодня близкие доводы приводят аналитики других постсоветских республик, включая Казахстан и Россию. Однако, как оказалось, суть не в этих параметрах, а в каких-то иных.