МАНАС (УМ)

МАНАС (УМ)

Я есть познающий, знающий, тогда как ум (манас) есть только орудие (карана) знания, и при его посредстве внимание устремлено на один только объект одновременно. Я вечно, не принадлежит только этой жизни, оно без начала и потому без конца. Тут приводится очень любопытный аргумент, отличный от обычных индийских аргументов, в защиту мнения о нашем предшествующем существовании; для доказательства того, что наше я не начинается с нашего рождения на земле, Готама говорит, что улыбка новорожденного могла появиться только при воспоминании о предшествующем опыте. Наши современные психологи и физиологи видят в улыбке и в криках новорожденного просто рефлекторное движение мускулов, а индийский философ объявляет, что подобные движения представляют собой открытие и закрытие цветка лотоса. Когда на подобное мнение замечают, что ребенок не состоит только из пяти элементов, он не есть, так выразились бы мы, тело растительное, то приводится новый аргумент в том же роде: готовность ребенка к сосанию, которая может быть объяснена только тем, что ребенок в прежней жизни приобрел желание молока. Когда это отвергается как не составляющее доказательства, так как и железо движется по направлению к магниту, Готама опять-таки отвечает, что на ребенка нельзя смотреть как на кусок железа. Когда, наконец, оппонент прибегает к последнему своему ресурсу и ссылается вообще на проявляемое ребенком желание как указывающее на прежнее существование ребенка и когда на это еще раз замечают, что ребенок, подобно всякой другой субстанции, должен обладать свойствами, Готама окончательно отделывается от всех этих оппонентов, утверждая, что желание не есть просто свойства, что они могут происходить только от опыта и от предшествующих впечатлений (санкальпа).

Рассуждения о теле и о субстанциях, из которых оно состоит, – только из земли, или из трех элементов (земли, воды и огня), или из четырех (земли, воды, огня и воздуха), или, наконец, из пяти, так как оно проявляет свойства всех пяти элементов, – естественно не представляют для нас никакого интереса. Внимания заслуживает только окончательное решение, так как оно ясно указывает, что в некоторых случаях и ньяя также признает авторитет вед, как высший; так например, говорится, что тело сделано из земли – почему? «Потому, что так гласит писание» – Шрутипраманьят.

Следующее далее рассуждение о зрении или о луче, исходящем от глаза, и вопрос о том, имеем ли мы одно общее чувство или многие, могут быть довольно интересными для физиологов и психологов, но истинно философского содержания в них немного. Свойства, приписываемые объектам восприятия, не особенно отличны от тел, которые приписываются им в других философских системах, но об этом подробнее мы будем говорить при рассмотрении системы вайшешики.

Гораздо интереснее рассуждение, занимающее остальную часть третьей книги. Она посвящена главным образом природе атмана (я), ума (манас), различиям между ними и их отношениям к знанию. Тут мы должны припомнить, что буддхи (разум), упалабдхи (понимание) и джняна (знание) употребляются как синонимы. Хотя имеется много проявлений манаса – память, вывод, устное свидетельство, сомнение, воображение, мечта, признание, познавание, догадка, чувство удовольствия, желание – но его отличительной чертой мы назвали бы внимание, или, по объяснению Готамы (I, 16), «предупреждение, чтобы знание не появлялось сразу». Это обусловливается вниманием и в некоторых случаях словом. Внимание лучше всего передает слово манас. Поэтому часто манас называют сторожем у двери, не позволяющим ощущениям вторгаться в сознание без всякого порядка и всем сразу. Поэтому, когда мы переводим манас словом ум, мы не должны упускать из виду его значение в индийской философии; мы не должны забывать, что первоначально манас был отличен от буддхи (разума), который лучше всего переводить как свет – внутренний свет, превращающий темные и неясные впечатления в ясные и светлые ощущения, в восприятие и вообще в знание, или как разум, или понимание, поскольку оно позволяет нам преобразовывать и понимать смутные впечатления чувств.

Различие философской номенклатуры в английском и санскритском языках по отношению к манасу и его разным функциям настолько велико, что перевод почти невозможен, и я отнюдь не могу быть доволен своим переводом. Следует также помнить и то, что один и тот же санскритский термин часто имеет различные значения в различных философских системах. Например, буддхи у философов школы ньяи совершенно отличен от буддхи философов школы санкхьи. У последних буддхи вечен, тогда как Готама прямо говорит, что буддхи не вечен. У последователей санкхьи буддхи – космический принцип, независимый от я, и им объясняется существование света разума в целой вселенной, тогда как в философии ньяи буддхи означает субъективную деятельность мышления при приобретении знания или при освещении и присвоении инертных впечатлений, получаемых чувствами. Это знание может иметь конец, может исчезнуть и быть забыто, тогда как вечная субстанция, подобная буддхи последователей санкхьи, может быть игнорируема, непознана, но никогда не может уничтожиться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.