2. ЖИЗНЬ ЭПИКУРА

2. ЖИЗНЬ ЭПИКУРА

Эпикур родился в конце 40-х годов IV столетия до н. э. О времени его рождения Диоген Лаэрций (III в.) пишет следующее: «Как сообщает Аполлодор в „Хрониках“, Эпикур родился в третьем году 109 олимпиады (342 г. до P. X. — прим. переводчика. — А. Ш.), при архонте Сосигене, седьмого числа месяца Гамелиона, семь лет спустя после смерти Платона» (25, X, 14). По исчислению проф. А. О. Маковельского, месяц Гамелион падает на конец 342 г. и на начало 341 г. до н. э., охватывая последние дни декабря и, следовательно, большую часть января 341 г. до н. э.

Что касается места рождения Эпикура, то в этом вопросе мнения ученых расходятся. Одни считают его уроженцем афинской деревни Гаргетта, принадлежавшей роду филаидов из эгейского племени, и при этом, вероятно, опираются на известное место десятой книги Диогена Лаэрция (см. 25, X, 1; ср. там же, X, 14). Другие полагают, что Эпикур родился не в Гаргетте, а на о. Самос.

Вышеупомянутое место из десятой книги Диогена Лаэрция проф. И. А. Боричевский переводит так: «Эпикур, „сын Неокла и Хэрестраты, афинянин из округа Гаргеттова, из рода филаидов“, родился в начале 341 года до Р. X.» (см. 50, 27). Как видим, приведенный текст не дает основания считать Эпикура уроженцем афинской деревни Гаргетта. Он мог быть афинянином и гаргеттянином, не родившись ни в Афинах, ни в Гаргетте.

Проф. А. О. Маковельский считает, что родители Эпикура действительно были гаргеттянами, но Эпикур родился после их переселения на о. Самос. Впоследствии же Эпикура, принадлежавшего, как и его родители, к некогда богатому и знатному роду, могли чаще именовать гаргеттянином или афинянином, чем самосцем, тем более что большая часть его жизни прошла в Афинах. Еще при Перикле (440 г. до н. э.) после подавления восстания самосцев на о. Самос были введены военные поселения — клерухии. Эти поселения должны были усилить афинское влияние и укрепить демократию на острове. Отец Эпикура Неокл и был одним из поселенцев — клерухов. Как сообщает Диоген Лаэрций: «Гераклид в своем „Извлечении из Сотиона“ и другие авторы передают, что он (т. е. Эпикур. — А. Ш.) вырос на острове Самосе (куда отец его переселился), когда афиняне отвели там земли для своих поселенцев (клерухов)» (25, X, 1).

Несмотря на то что предки Эпикура являлись знатными людьми, его родители были бедны. Отец Эпикура занимался преподаванием, так как полученный им участок земли не давал ему возможности прокормить большую семью (кроме Эпикура Неокл имел еще троих сыновей: Хайредема, Неокла и Аристобула). Бедственное положение семьи заставляло работать не только Неокла, но и его жену. Мать Эпикура Хайрестрата для пополнения скудных средств семьи ходила по домам и совершала очистительные жертвоприношения (читала заклинания, изгоняла «злых духов» и т. д.). Эпикур помогал матери в ее «душеспасительном» занятии. Возможно, уже с этих лет у него возникло глубокое отвращение ко всякого рода религиозным суевериям.

Эпикур учился у своего отца в самосской школе. Источники сообщают, что он был прилежным учеником и с ранних лет проявлял интерес к философии. В первой книге сочинения эпикурейца Аполлодора «О жизни Эпикура» (см. 25, X, 2) говорится, что 12-летний Эпикур заинтересовался идеями Гесиода (VIII–VII вв. до н. э.), в особенности его учением о первоначальном хаосе как о первоисточнике всего сущего. Аполлодор указывает, что Эпикур поставил своего учителя в затруднительное положение вопросом о происхождении хаоса.

Примерно с конца 328 г. до н. э. Эпикур начал систематически заниматься различными науками и философией. В 324 г. до н. э. в 18-летнем возрасте он впервые приезжает в Афины. Вскоре после приезда он смог ознакомиться с политической жизнью города, с борьбой демократической (антимакедонской) и аристократической (промакедонской) партий, обострившейся в связи с происходившим в то время в Афинах знаменитым Гарпаловым процессом. Процесс был вызван неподчинением вождей демократической партии Александру, потребовавшему, чтобы афиняне воздали ему божеские почести и возвратили изгнанных из Афин аристократов. Второе требование Александра касалось и военных поселенцев о. Самос, которые в случае его выполнения должны были отказаться от своих земельных участков в пользу ранее изгнанных хозяев — аристократов. Сопротивление требованиям Александра привело к аресту вождей демократической партии: Демосфена посадили в тюрьму, откуда ему вскоре удалось бежать, а Филокла выслали из города.

Пребывание в Афинах дало Эпикуру возможность вступить в общение с философской средой. В это время в Афинах учили Ксенократ, Теофраст, а также Аристотель. Эпикур не мог не знать знаменитого философа и не интересоваться его сочинениями. Возможно, что его знакомство со своими философскими предшественниками, в частности с Демокритом (ок. 460–370 гг. до н. э.), произошло при посредстве Аристотеля. Однако у нас нет сведений о том, что Эпикур действительно слушал Аристотеля или же тогдашнего главу платоновской академии Ксенократа.

Сохранились сведения о том, что учителями Эпикура были ученик Демокрита Навсифан и платоник Памфил (см. 25, X, 14). Правда, сам Эпикур в письме к Эврилоху отрицает это, называя себя самоучкой (см. 25, X, 13, 14). В одном из писем к митиленским философам он даже выражает свое негодование по поводу тех, кто считал его учеником Навсифана, и не очень лестно отзывается о последнем (см. 19, 21, 22). Однако, высказываясь подобным образом, Эпикур, по-видимому, стремился не опровергнуть мнение о том, что он брал уроки у Навсифана и Памфила, а дать отпор тем, кто пытался отрицать оригинальность его собственного философского учения.

Пребывание Эпикура в Афинах было прервано событиями 322 г. до н. э., когда преемник Александра регент Пердикка вновь возбудил вопрос о выселении афинских поселенцев с о. Самос. В числе других клерухов изгнанию подвергся и отец Эпикура, переселившийся в малоазиатский г. Колофон. Высылка родителей заставила Эпикура поспешно покинуть Афины и отправиться в Малую Азию. В течение десяти с лишним лет Эпикур совершает путешествия по городам Малой Азии и занимается преподавательской деятельностью в школах.

После почти 18-летней напряженной умственной работы, примерно в 32-летнем возрасте, Эпикур начинает учить своей собственной философии в Колофоне, а затем в Митиленах и Ламисаке. Стремясь приобрести как можно больше сторонников, он посещает не только города Малой Азии, но и о. Лесбос в Эгейском море.

Многие из верных учеников Эпикура именно в этот период группируются вокруг своего учителя и друга.

Приблизительно на 36-м году своей жизни — в 306 г. до н. э. — Эпикур вместе со своими учениками переселился в Афины, где и прожил до самой смерти. Через некоторое время после переезда Эпикур купил за 80 мин (1 мина = 23 рублям золотом) дом и сад, специально предназначенный им для философских бесед. На воротах сада Эпикура была сделана надпись: «Гость, тебе будет здесь хорошо; здесь удовольствие — высшее благо». Философская школа Эпикура в дальнейшем получила название «Сад», а учеников и последователей Эпикура стали именовать философами из садов: ?? ????????? ??? ??? ?????, или же живущими в саду: ? ?? ?? ???? ????????. В саду постоянно находились близкие друзья и любимые ученики Эпикура. Эпикур сумел стать настоящим учителем жизни для своих друзей и учеников, сплотить их в дружную семью единомышленников. Даже его противники признавали, что ему удалось снискать глубокое уважение и неподдельную любовь своих учеников.

Конец IV и начало III в. до н. э. ознаменовались ожесточенной борьбой афинского демоса за восстановление демократии в Афинах. Но в течение всех этих бурных лет, как свидетельствует Диоген Лаэрций (см. 25, X, 10), Эпикур всего два или три раза, и то на короткий срок, был вынужден покинуть свой сад в Афинах и искать себе спокойного убежища у друзей в Лампсаке. Всю вторую половину своей жизни он провел в саду, и потому в древности его иногда именовали «Садословом» («?????????»).

В последнее десятилетие своей жизни Эпикур пережил эпидемию чумы в Афинах (280 г. до н. э.) и явился свидетелем нашествия варварских племен кельтов в Грецию. В эти годы он был прикован к постели давно тяготившей его так называемой каменной болезнью. Он умер, окруженный своими верными друзьями и учениками, на семьдесят втором году жизни — во втором году 127-й олимпиады, что соответствует 271 г. до н. э.

Как сообщает Диоген Лаэрций (см. 25, X, 15–21), почувствовав приближение смерти, Эпикур созвал друзей и учеников, завещал им свой сад, велел обеспечить находившихся на его попечении бедных детей, отпустил на свободу рабов и дал распоряжение относительно организации собственных похорон.

Еще при жизни Эпикура его противники, особенно стоики, беспрерывно клеветали на него, обвиняли его в безнравственности, развращении афинской молодежи, прославлении телесных наслаждений. Эта идеалистическая легенда об Эпикуре и его школе впоследствии была подхвачена философами-идеалистами всех мастей.

Но даже представители идеалистического лагеря порою были вынуждены признать беспочвенность этой легенды. Известный римский стоик Луций Анней Сенека нашел в себе мужество защитить Эпикура от нападок своих же друзей-стоиков. В трактате «О счастливой жизни» (см. 38) Сенека так определял свое отношение к Эпикуру и его школе: «Я остаюсь при своем мнении — вопреки нашим вождям. О школе Эпикура не скажу того, что большинство наших… Скажу одно: она в дурной славе, опозорена — и незаслуженно» (см. 50, 14).

Римский оратор и философ Марк Туллий Цицерон считал, что Эпикуру были присущи такие моральные качества, как «строгая умеренность и самообладание, мужество, самое широкое дружелюбие, любовь к родителям, нежная заботливость по отношению к друзьям, гуманное обращение с рабами, полное согласие жизни с тем нравственным идеалом радостного и невозмутимого мира душевного, который он себе поставил…» (см. 98, 906–912; ср. 42).

Верный последователь философии Эпикура римский материалист Тит Лукреций Кар воздает должное заслугам своего великого учителя в прекрасных стихах:

Кто же владеет словами настолько, что мог бы прославить

Должно заслуги того, кто собственной силою духа

Столько сокровищ добыл и оставил их нам во владенье?

Нет, я уверен, никто из рожденных со смертною плотью.

Ибо, коль выразить мысль сообразно с величием дела,

Богом он был, мой доблестный Меммий, поистине богом!

Он, кто впервые нашел ту основу разумную жизни,

Что называем теперь мы мудростью. Он, кто искусно

Жизнь из волнений таких и такой темноты непроглядной

В полную ввел тишину, озаренную ярким сияньем.

(28, V, 3—12.)