Приложение I Хорхе Луис Борхес Два царя и два их лабиринта

Приложение I

Хорхе Луис Борхес

Два царя и два их лабиринта

Хорхе Луис Борхес (1899–1986) – знаменитый аргентинский писатель и эссеист. Он же проникновенный исследователь увлекавшей его исламской культуры. Испаноязычный писатель, знаток и ценитель приписанного мавру Сиду Ахмету Бен-инхали «Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского» не мог не ощущать тонкую, чуть ли не исчезающую инокультурную струю в стихии иберийской культуры в языке [В 67-й главе второй части «Хитроумного идальго» Дон Кихот читает Санчо Пансе лекцию о «мавританских» словах в испанском языке, к которым принадлежат все те, что начинаются на al – almorzar (завтракать), alhombra (ковер), alguacil (альгуасил-полицейский), almacen (магазин), alhucema (лаванда) и многие другие.], архитектуре, истории. Как он сам говорит в стихотворении «Метафоры „Тысячи и одной ночи“»,

Исламское наследие, теперь

Тебе и мне доставшееся…

У Борхеса есть произведения, в которых соотнесенность с исламом придает экзотический колорит повествованию, как в новелле «Абенхакан аль Бохари, погибший в своем лабиринте». Есть другие, в которых он обращается к реальным или вымышленным эпизодам из истории ислама и исламской культуры, – «Хаким из Мерва, красильщик в маске», «Приближение к Альмутасиму», «Поиски Аверроэса», «Заир».

Борхес выразил свое понимание сути волновавшей его загадки – ушедшей и оставшейся исламской культуры. Новелла «Два царя и два их лабиринта» стоит многих теологических трактатов, в которых разъясняется важнейшая для исламской мысли проблема совпадения и одновременно бесконечного расхождения смыслов слов, приложимых к твари и Творцу, к миру сотворенному и миру Божественному.

Так в книге скрыта Книга Книг.

Он видел, что существует проблема культурных различий – при том, что удивительны совпадения тем и сюжетов, символов и парадигм (эссе «Симург и орел», «Письмена Бога», «История вечности», «Учение о циклах», «Циклическое время», «Зеркало загадок», «Алеф»).

Борхес знал, что полное и безошибочное восприятие иной культуры невозможно. В заключительной части новеллы «Поиски Аверроэса», где Ибн-Рушд пытается уразуметь и все-таки не понимает одно место из Аристотеля, Борхес пишет: «Я почувствовал, что мое произведение насмехается надо мной. Почувствовал, что Аверроэс, стремящийся вообразить, что такое драма, не имея понятия о том, что такое театр, был не более смешон, чем я, стремящийся вообразить Аверроэса, не имея иного материала, кроме крох Ренана, Лейна и Асина Паласьоса. Почувствовал, уже на последней странице, что мой рассказ – отражение того человека, каким я был, пока его писал, и, чтобы сочинить этот рассказ, я должен был быть именно тем человеком, а для того, чтобы быть тем человеком, я должен был сочинить этот рассказ, и так до бесконечности. (В тот миг, когда я перестаю верить в него, Аверроэс исчезает.)».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.