Следует ли трясти духовное дерево?
Следует ли трясти духовное дерево?
Роберт Макдермотт в своем эссе «Необходимость диалога по следам книги Кена Уилбера «Пол, экология, духовность» поднимает вопрос о том, уместен ли вообще полемический дискурс в научном и, в особенности, в духовном диалоге. Он заканчивает весьма суровым осуждением полемики, в первую очередь, доказывая, что она не «духовна». Однако, я полагаю, что эта позиция тоже отражает обедненный и узкий взгляд на дух — на то, что он собой представляет и где он находится.
Макдермотт спрашивает, можем ли мы встретить полемику у великих духовных философов, таких как Ауробиндо, Джеймс или Плотин. Ответ, разумеется, будет утвердительным. На самом деле, подавляющее большинство духовных философов, в то или иное время, были вовлечены в интенсивный полемический дискурс — Платон, Гегель, Кьеркегор, Ницше, Фихте, Шопенгауэр, Шеллинг, Августин, Ориген, Плотин, и это лишь немногие из них. Как я полагаю, они занимались этим именно потому что понимали различие между тем, что Чогьям Трунгпа Ринпоче называл «состраданием» и «идиотским состраданием». Вероятно, это один из труднейших уроков, который следует усвоить политически корректной Америке, где идиотское сострадание — отречение от различающей мудрости и утрата нравственного мужества высказывать это — слишком часто приравнивается к «духовности».
Я, напротив, думаю, что мы восхищаемся этими духовными философами потому, что им было чуждо идиотское сострадание, потому, что все они обладали нравственным мужеством при необходимости высказываться в самых резких выражениях, громко и ясно выдвигать жесткие требования. Слишком часто люди воображают, что «осознание без выбора» означает полный отказ от вынесения суждений. Однако это само по себе — уже суждение. Скорее, «осознание без выбора» означает, что, в зависимости от обстоятельств, допускается как вынесение суждения, так и воздержание от такового. Я думаю, что именно поэтому столь многие из великих духовных философов вели исключительно интенсивную полемику; весьма типичным примером может служить Плотин. Плотин настолько агрессивно атаковал астрологов, что Данте счел необходимым поместить множество из них в восьмом круге ада, и он безжалостно расправлялся с гностиками как «не имеющими права даже говорить о Божественном».
Когда-то я думал, что если кто-нибудь участвует в сильной полемике такого рода, то он не может быть в достаточной степени просветленным. Теперь я вижу, что все совсем наоборот. Мы склонны считать, что подлинной духовности следует избегать полемического жара, тогда как на самом деле, она весьма часто со страстью отдается ему в качестве проявления своей способности глубинного суждения (то есть способности к различающей мудрости). Образцом могут служить резкие и порой саркастические нападки Плотина на астрологов и гностиков: это была политически влиятельная и неприятная компания, и требовалось мужество, чтобы заявлять, что у них нет права даже говорить о Божественном. Если Макдермотт искренен в своих высказываниях, то, живи он в то время, он бы, несомненно, публично осудил Плотина; но суть в том, что независимо от того, был ли прав Плотин, он твердо стоял на своем, и для нас важно, что он делал это ясно и недвусмысленно. Более того, Плотин не говорит публично одно, а в частном порядке — другое; вы точно знаете, какова его позиция.
Вопрос не в том, занимались ли полемикой эти великие духовные философы — мы знаем, что занимались; вопрос в том, зачем они это делали. На мой взгляд, когда такие мудрецы вступают в острую полемику, мы порой не видим ничего, кроме их затянувшегося невроза; но иногда мы ощущаем полную силу суждения всего их существа, слышим своеобразный крик души. Отреагировать на невроз не составляет никакого труда, но требуется огромное мужество, чтобы встать и издать крик души. Именно это я стал выше всего ценить во всех мудрецах и философах, которых я упомянул, и которые оставили нам всю силу своих общих суждений.
В противоположность искренним, но неуместным заявлениям Макдермотта, такая полемика исходит от не от этой, а от другой стороны невозмутимости. Один Вкус[28] — это основа сильных суждений, а не отказ от них. Это не спор лунатиков о предубеждениях друг друга; это скорее то, что тибетцы назвали бы гневным аспектом просветленного осознания.
Макдермотт рассказывает нам, что некогда он публично и страстно выражал свои суждения по поводу качественных отличий и различающей мудрости, но отказался от этого, чтобы стать более эффективным руководителем. Я одобряю его выбор. Но я думаю, что для любого в трансперсональной области стало бы катастрофой занять такую же позицию и отказаться публично выражать свою различающую мудрость.{152}6
Многие слишком ясно видят, в какой печальной форме пребывает наша область. Об этом нередко говорится в частных беседах. Мне все время говорят об этом. Многие действительно обеспокоены реакционным, антипрогрессивным и регрессивным туманом, густо обволакивающим всю нашу область. И все же большинство из них не желают встать и открыто заявить об этом именно из-за того, что силы контркультуры только того и ждут, готовые лицемерно осудить их. Немного меньше административного манипулирования и немного больше различающей мудрости, время от времени подкрепляемой полемикой — именно это, на мой взгляд, мы могли бы использовать в нашей области. Сам я, в любом случае, не могу больше сидеть в оцепенении и улыбаться, когда глубина уходит на каникулы. И в более честном процессе, где наши публичные заявления реально соответствуют нашим частным мнениям, мы можем обнаружить, что духовное осознание включает в себя, а не исключает самые горячие суждения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.