Язычество

Язычество

Учись возвышать себя над собой — возвысишься над другими. (c)

Как правило, в условиях язычества не было нужды концентрировать идею Сатаны до такой степени, чтобы она олицетворялась в едином персонаже. Практически каждый языческий бог имел аспекты, ассоциируемые с архетипом Сатаны, каким он видится сейчас.

Он еще не был страшен для масс, потому что язычники были отважны. Человек не боялся размаха природы, глубины мысли, высоты устремлений, даже смерти он смотрел в глаза далеко не с тем ужасом, который станет характерен для его христианизированного потомка. Конечно, так можно было сказать далеко не о каждом, но в то время еще именно такие люди были идеалом для народа.

Примечание: часто приводят как пример мужества поведение некоторых христиан, выражающееся в готовности идти даже на муки, а не просто на смерть. Однако при этом забывают, что вызвано подобное верой в счастливое послесмертие и страхом перед потусторонним наказанием, при этом характерно то, что христиане принимали смерть со смирением, практически не сражаясь за свою жизнь. Сравните это с подвигом Леонида и трехсот его воинов, оставшихся защищать Фермопильское ущелье против всей армии Ксеркса, не надеясь ни на воздаяние после смерти, ни на что-либо иное.

"Путник, пойди и поведай гражданам в Спарте,

Что здесь, их заветы блюдя, мы костьми полегли"

слова Симонида на постаменте статуи, воздвигнутой на братской могиле павших.

Среди религиозных идей можно привести в пример представления викингов. Да, их герои отправлялись после смерти в Вальгаллу, но ведь и это было их временное пристанище. Совершив подвиг в своей земной жизни, они отправлялись к Одину, чтобы повторить его в космических масштабах и умереть уже окончательно.

Пройдем сквозь воду и огонь,

Сквозь круговерть.

В конце ждет не Небесный Конь,

Нас встретит Смерть.

Е.Трубицына

Даже благосклонные языческие боги хотя и не кровожадны, но вовсе не так иррационально добры, как видится, например, Христос влюбленным в него поклонникам. Их прекрасные образы содержали в себе и смерть. Возьмем для примера Артемиду, следящую за здоровьем всех зверей и людей, при этом уничтожая слабых, больных, малоумных и некрасивых. Артемида защищала диких животных, и в то же время охотилась на них. Ее имя может происходить как от artemhV ("чистый", "невредимый"), так и от artamoV ("мясник").[23] Самая «чистая» и девственная из богинь соответствующего пантеона, она могла быть также многогрудой Артемидой Эфесской, богиней плодородия, культ которой был тесно связан с Кибелой и Великой Матерью богов. В своем темном аспекте Артемида отождествлялась с Гекатой, дочерью Ночи и Тартара, которая является Госпожой преисподней, хтонических ритуалов и черной магии.

Сама древнейшая Богиня-Земля содержала в себе парадокс: она даровала жизнь и в то же время и лишала ее, была местом рождения и местом погребения — лоном и могилой.[24] В английском языке существует на этот счет эффектная игра слов: "a womb" (чрево) — "a tomb" (могила).

Корни Земли-Геи и всего на ней обитающего спускаются в бездну хаотических вихрей, беснующихся под Тартаром в ужасном мраке Эреба. Подобно этому корни души тоже поднимаются из тьмы первобытных чувств, вихрями крутящихся в лоне Кибелы. Эти чувства, мрак и страхи нужно пережить, чтобы освободиться от их тайной власти.

И. Ефремов, "Таис Афинская".

Еще более парадоксален образ Гермеса. С одной стороны — жизнерадостное божество скотоводства, путников, торговли, одновременно воров и мошенников, вестник богов, изобретатель лиры. С другой стороны — один из богов подземного мира, отправляющий души в преисподнюю (одно из прозвищ — YucopompoV, проводник душ в загробный мир), бог сна и сновидений. И, наконец, бог мышления и красноречия, интеллекта. Гермес Трисмегист (TreismegisthV — трижды величайший) отождествлялся с египетским богом письма и мудрости Тотом. Кроме Гермеса — вестника олимпийских богов существует и Подземный Гермес, являющийся властителем жилища Аида. Так, Плутарх говорит, что Аристид после битвы при Платеях приносит "в жертву быка Гермесу Подземному" ("Аристид", 21).

Гадес, правитель подземного мира, властвовал над царством умерших душ и посылал гибель посевам, животным и людям. Но он же имеет второе имя — Плутон, в этом аспекте он является богом достатка и изобилия, так как подземный мир не только поглощает мертвых, но и выпускает и взращивает посевы весной, тем самым, возобновляя жизнь. Супруга же Гадеса-Плутона, Персефона, соответствует приходу весны, возрождения; но она же указывает путь Эриниям, духам воздаяния, когда те ищут объект мести.

Короче говоря, практически все божества пантеонов, не отравленных дуализмом, имеют двойственную сущность, благую для их адептов и уничтожающую их врагов. То же самое относится и к Сатане.

Представление о том, что «бог» и «дьявол» могут существовать в одном лице, стало чуждо западной и ближневосточной философско-религиозной мысли после воцарения там производных от иудаизма (христианства, ислама), обобщенно — монотеизма.[25]

В любой политеистичной религии имеются кумиры на любой вкус. Каждый может найти в ней поддержку.

Как пел Виктор Цой:

Каждой звезде — свой неба кусок,

Каждому морю — дождя глоток,

Каждому яблоку — место упасть,

Каждому вору — возможность украсть,

Каждой собаке — палку и кость,

Каждому волку — зубы и злость.

Многое можно было сказать о человеке по тому, какие храмы он посещает. Скажите мне, кто ваш кумир, и я скажу, кто вы. У ублюдков и бог ублюдок.[26] А если такой бог остается один?.. Получится мир ублюдков.

Это ж бурханчик такой христианский: крест, а к нему мужик прибит. Вот только не помню, надо ли ему простоквашей рот мазать… Чему такой идол может научить, кроме как на кресте болтаться?

Сергей Тиунов

Если бы кошки имели своего бога, то они приписали бы ему ловлю мышей — Ксенофан, VI–V вв до н. э.

Но и язычники стоили разного, разными были и их боги. Разберем это на примере индуизма.

Творцом, подателем власти и свидетелем прошлого в индуизме выступает Брахма. Он символизирует материю. Другой бог, Вишну, считается хранителем того, что создал Брахма. Он символизирует пространство и настоящее. Наконец, третий бог, Шива, стал разрушителем настоящего. Он был провидцем будущего и символизировал время (одно из имен Шивы — Махакала — и означает "Великое Время").

Эти три важнейших божества составляли Тримурти. Может, это и покажется странным, но наименее культовым из этой троицы был Брахма. Его существование для большинства индуистов ничего не значило. Они резонно относились к нему в соответствии с принципом: "Мавр сделал свое дело — мавр может уходить". А двое других возглавляли как бы кланы богов, которых чтили разные группы поклонников. Вишну — толпа, так как это был бог всего приятного: счастья, богатства, мирной жизни, тихих наслаждений, стабильности, а кроме того — ритуалов и четких предписаний. Шиву же чтили те, кто считал себя иным, чем толпа, так как Шива — это бог всего грандиозного: он бог того, что мы называем Силой в широком смысле. Он и боги из его компании курируют впечатляющие явления природы, например, грозу, и саму дикую, необузданную природу, а также разум и знания, в частности медицину, также войну в узком и широком смысле, все страшные для человека, считающего себя a priori слабым и ничтожным, аспекты реальности, включая смерть.

Шива покровительствует как интенсивному (йога), так и экстенсивному (тантра) пути развития. Йога представляет собой усилие, направленное на кратчайшее достижение цели. Это беспощадная дисциплина и подчинение всех элементов психики воле, а также тела, в конечном счете — природы. Тантра — это следование своей природе,[27] преодоление желаний и интересов путем их насыщения. И то и другое представляет Шива.

Мистический аспект Шивы напоминает буддийскую нирвану. Индусы, «утомленные» бесконечной чередой перерождений мечтают успокоиться, окунуться в "пропасть, где нет ни дна, ни ночи, ни бытия, ни небытия, есть лишь Тьма и Шива".

Божественной силы, называемой шакти, нужно было добиваться путем подвижничества, требующего колоссальной воли. Мы часто видим Шиву за аккумулированием этой энергии, в связи с чем его грандиозные деяния выглядят заслуженными. Вспомним хотя бы, что этот бог сам добился своего статуса. Когда первопредок людей, Дакша, собирался произвести первое жертвоприношение на вершине горы Химават, он пригласил всех богов, кроме Рудры-Шивы, так как воспитанные боги пренебрегали этим дикарем, а сам Дакша точил на Шиву зуб после того, как тот увел у него дочку. Шива же ворвался непрошеным и испортил все мероприятие: он уничтожил жертву, досталось и самим богам — многие из них трагически погибли. Но Шива, продемонстрировав who is who, сам и реанимировал пострадавших.

Так можно проиллюстрировать следующий аспект архетипа Сатаны: каждый может стать богом самостоятельно (в метафизическом смысле, разумеется).

До каких я великих высот возношусь,

И кого из владык я теперь устрашусь,

Если все на земле, если все в небесах —

Все, что создал аллах и не создал аллах,

Для моих устремлений — ничтожней, бедней,

Чем любой волосок на макушке моей.

— Аль-Мутанабби. Ирак, X век.

Вишну, напротив, представляет собой образ беззаботной счастливой жизни, особенно его аватара (воплощение) Кришна, выдвинувшийся у популярной в наше время секты на первый план. Что описывают мифы о нем? Игры, танцы, флирт, музицирование на флейте…

Знатоки индийской мифологии могут обвинить нас в предвзятости. Ведь поклонники Вишну сочинили ему немало подвигов. Что ж, присмотримся к этим подвигам, взглянем на самого «героя», выезжающего на битву, напудрив носик, подкрасив глазки и губки, надев любимые побрякушки.[28] У них, не отказывающих себе в сладости побед, не хватило фантазии (или честности?) эти победы оплатить. Понятия «борьба», «усилие», «напряжение» — не для них. Вишну поражает врагов одним щелчком. Для него это что-то вроде «охоты» на домашних кур или аквариумных рыбок. Вишнуиты старательно убеждают себя, что их кумир всемогущ, ему ничего не грозит, что всех своих врагов он заранее приговорил и убил и ему остается только это изобразить.

Аналогичным образом пылил по палестинским дорогам и христианский «спаситель», а с небес к нему тянулся страховочный тросик для «вознесения». Мечтатели о халяве и бога представляют себе халявщиком.

Соответственно, те, кто считает стремление к дармовой кормежке неестественным, позорным, недостойным, даже — не побоимся этого слова — безнравственным[29] в истинном смысле, объявляются «злыми», «антиобщественными» и так далее по знакомому сценарию. Отсюда сформировался еще один аспект архетипа Сатаны — ставка на свои силы, а не на помощь «сверху» или от кого-то еще. Никакой помощи извне не будет. Человек должен стать лицом к лицу с реальностью.

Очевидна тенденция вишнуизма к монотеизму. И последний шаг к этому, в конце концов, был сделан. Все прочие боги были объявлены функциями Вишну: чтобы творить — он становился Брахмой, чтобы уничтожать — Шивой и т. д. В последнее время предпринимались даже попытки отождествить имена Вишну с Иешуа, а Кришны с Христом.

Рассмотрим в этой связи очень характерный и интересный момент: Кришна, согласно историям о нем, был чрезвычайно любвеобилен и любил заниматься сексом с тысячами женщин одновременно (не ясно, как это выглядит физиологически, но бог же все-таки). Кроме того, он вообще большой затейник: увидав однажды свое отражение в надраенном полу, он так в себя влюбился, что пожелал непременно поиметь себя самого, для чего обменялся телами со своей подружкой. Короче, с половой жизнью у него было все в порядке, и мы за него рады. Но как же это совместить с предписанием кришнаитов заниматься сексом исключительно ради зачатия детей?

А дело тут в том, что если в язычестве божества служит образцом для подражания, то в монотеизме подражать богу — табу, вплоть до того, что в исламе, например, запрещено изображать людей и животных, т. к. творчество — привилегия аллаха.

Характерны и требования, предъявляемые Шивой и Вишну к своим адептам. Чего стоило добиться расположения Шивы для Парвати, которая стала его шакти![30] Ей потребовалось наглядно доказать свое терпение и силу духа. А Шива при этом делал все, чтобы отворожить свою почитательницу. И многоголовый змей Шеша, служивший ложем для Вишну, по одному из мифов покинул своего лежебоку и много лет добивался допуска к танцу Шивы.

За покровительство Вишну цена такая же, как за покровительство Христа — не нужно обладать никакими достоинствами, но нужна собачья преданность: "Всегда думай обо Мне и стань Моим преданным слугой. Поклоняйся Мне и выражай Мне свое почтение", — требует он в Бхагавадгите.

Шива не вмешивается специально в людские дела, он не пастух, и он никому не навязывается. Те, кто достоин, приходят к нему сами, если хватает сил, да он еще сам чинит при этом препятствия. Это же можно сказать и о Сатане.

Вишну, напротив, очень озабочен судьбой и правильным поведением людей и активно вмешивается, когда те начинают слишком своевольничать, а именно: уделять ему мало внимания.

В индуизме не говорится о Шиве, как о боге «зла», хотя некоторые его ипостаси и некоторые божества из его клана содержат намек на это. Само имя Шива переводится как "благой, приносящий счастье" — правда, странное имя для «демона-разрушителя»? Дело в том, что Шива, разрушающий в своем танце Вселенную в конце кальпы,[31] освобождает путь для нового — и против этого возражают те, кто цепляется за старое. Фактически же он действует постоянно. "Все течет, все меняется", — так говорил Гераклит. Шива олицетворяет одновременно как силы разрушения, так и созидания — короче говоря, силы изменения, и это также относится к архетипу Дьявола. Обращаем на это особое внимание, поскольку часто ошибочно (точнее, по наводке оппонентов) Шиве (как и Дьяволу) приписывают только разрушение. Но, если задуматься, любое разрушение созидает — хотя бы свободное место для чего-то нового. Противостояние идет не по типу "разрушение vs созидание", а "изменение vs сохранение неизменным".

Инерция приносит на самом деле гораздо больше вреда, чем демонический принцип борьбы, который создает, в конечном счете, больше чем разрушает.

Шри Ауробиндо.

Посмотри на добрых и праведных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника — но это и есть созидающий.

Посмотри на правоверных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника — но это и есть созидающий.

Спутников ищет созидающий, а не трупов, а также не стад и не верующих. Созидающих так же, как он, ищет созидающий, тех, кто пишет новые ценности на новых скрижалях.

Спутников ищет созидающий и тех, кто собрал бы жатву вместе с ним; ибо все созрело у него для жатвы. Но ему недостает сотни серпов; поэтому он вырывает колосья и негодует.

Ф. Ницше, "Так говорил Заратустра"

Здесь необходимо пояснить еще один аспект: к архетипу Сатаны относится творчество, как понятие, непосредственно связанное с изменением. Стандартное возражение против этого звучит как "это же бог сотворил мир?!".[32] Однако мы рассматриваем не библеистику, а архетипичность образа. Но даже если предположить, что бог (здесь рассматривается, разумеется, монотеистический, подразумеваемый в вопросе, чаще всего — Яхве) создал мир, то он все время стремился сохранить его неизменным. Вспомните возмущение изменением изначального порядка, когда было объедено дерево познания добра и зла, постоянные наставления не делать чего-либо, в конце концов — потоп, поскольку богу-творцу не понравились изменения. Так что идеал его творения (творчеством мы это назвать не можем) — это статичный мир, в то время как Сатана все время вносит изменения, что и является творчеством с подлинном смысле этого слова. Если кто-либо сделал чистый блокнот, это можно рассматривать как акт творения, но творчеством будет написание на его страницах художественного рассказа, научной статьи либо эскизов художника.

Подробно расписав объект творчества, нельзя не упомянуть о его субъекте. Во всех монотеистических религиях правом творить наделен только «Создатель» (сама номинация говорит об этом). И часто у него все же есть право «перетворчества» — изменения сотворенных объектов (скажем, потом в христианстве и иудаизме). Причем право это абсолютно. Мало того, любая попытка иного субъекта выступить в роли Творца жестко пресекается религией. Причем пресекается не только в рассуждениях и богословской литературе, но и на практике — вспомните "категорические протесты" и прочие палки в колеса по поводу генной инженерии, евгеники, синтеза ДНК et cetera.

Вернемся непосредственно к образу Шивы. Посмотрите сами на несколько из сотен его имен: куда его отнести, к «добрым» или «злым»? Угра — «яростный»; Шамбху — «милостивый». Ведический прототип Шивы, Рудра-разрушитель, насылает смерть; но он же — лучший целитель. В точности так же дело обстоит практически у всех древних языческих богов — и это отражается в таком аспекте архетипа Сатаны, как неиспользуемость категорий добра и зла.

Далее, очень интересно такое имя, как Бхава — «сущее». Вам ничего это не напоминает? "Князь мира сего". Даже, в данной трактовке, — сам мир. На этом примере легко видеть, почему сатанисты считают происхождение Сатаны гораздо более древним, чем появление имен Сатана, Дьявол и т. п.; древнее, чем появление слов, от которых произошли эти имена; даже древнее самого человека.[33] Можно сказать, что весь мир — это олицетворение Сатаны. Разумеется, "древнее человека" здесь высказано в метафизическом плане. Архетип как феномен коллективного бессознательного не мог образоваться до того, как появились носители этого самого сознания. Шопенгауэр верно отметил, что без субъекта нет объекта. Однако Сатана как Сила олицетворяет изменение, которое свойственно любой материи (энергии), и хотя феноменологически архетип требует наличия кого-то, способного строить модели бытия, метафизически это не имеет никакого значения. В этом смысле архетип выступает в качестве одного из метасвойств материи, так или иначе проявляющегося на всех уровнях ее организации.

В соответствии с теоремой Геделя о неполноте замкнутых формальных систем при их достаточной сложности часть предложений этих систем, будучи истинными, не будут иметь доказательств в рамках и средствами этих систем. Но из теоремы о неполноте вытекает еще один интересный вывод — если экстраполировать геделевские истинные, но недоказуемые предложения на существующие философские категории, то подобные (недоказуемые) истины будут выступать в качестве метафизических. Т. е. их можно только принять (аксиоматизировать), разомкнув и расширив систему. Остальные (выводимые) истинные предложения будут эмпирическими — единожды сделанный вывод этих истин может быть повторен каждым и многократно. Таким образом, метафизика недоказуемости имеет место в любой системе, достигшей определенного уровня сложности. И эта метафизика, ввиду недоказуемости, может быть только отвергнута или принята — аксиоматизирована (положена в основы последующих теорем-выводов). Естественно, что в сатанизме подобной метафизической основой является Сатана (архетип, эгрегор, Сила[34] и т. д.).

Человек на определенном этапе начал (как мы упоминали об этом выше) усложнять собственные картины миропостроения, вводя в него различные антропогенные сущности, наделяя их статусом реально существующих процессов и феноменов. Такая же участь лишней сущности постигла концепт Сатаны — в качестве отдельного, а не всеобъемлющего понятия. Когда кто-то ввел понятие добра — появилось зло, которого раньше не было; с появлением «духовной» жизни начали отличать «приземленную»; с введением «альтруизма» появился термин "эгоизм"

Это очевидно для любого непредвзятого взгляда. Вот сравните:

Когда все в Поднебесной узнают,

что прекрасное — это прекрасное,

тогда и возникает безобразное.

Когда все узнают,

что добро — это добро,

тогда и возникает зло.

Дао Дэ Цзин

Впрочем, это не обозначает ситуации "вы ввели добро, а мы — зло". Чел-овеками вводятся именно оценочные шкалы. Которые всегда и сразу содержат весь ранговый спектр — "слева зло, справа — добро", "слева черный, справа — белый" и пр. Главное, что подобное ранжирование всегда субъективно — вводится человеком и на потребу человеку. Нет объективных природных явлений, требующих для их описания подобных оценочных шкал. Потребность в подобной оценке всегда порождена разумом, осознавшим, что он существует, взаимодействуя как с природой, так и с другими субъектами, и разделяющим это взаимодействие на две большие группы — "за меня" и "против меня".[35]

Как легко видеть, на долю Дьявола приходились естественные, природные понятия, соответствующие изначальному вселенскому мирозданию, когда для них не требовалось специальных названий. Это иллюстрирует такой немаловажный аспект, как соответствие реальности Вселенной. Те, кто воспринимает этот закон как слишком тяжелый и жестокий, акцентируют свое отношение к нему на том, что это закон пожирания сильными слабых и видят в этом демоническое начало или вмешательство. Что ж, dura lex sed lex. А бог хотел сделать так, что и кобры бы нападали не с укусами, а с поцелуями, до чего почти договорился Д.Андреев в "Розе мира".

Интересно, что «божественная» шкала тоже может быть всесторонней и неделимой — см. тот же пантеизм. Но если в мироописание вводится бог, и если в то же время он называется «хорошим», «истинным», «моим» — в тот же момент и в это самое миропонимание введено что-то, что будет «плохим», «ложным», «чужим», т. к. оценочная шкала, содержащая «Добро», с необходимостью на противоположном крае содержит и «Зло». Пусть оно еще не названо, но оно уже заложено в картину мира, содержащую вышепомянутого бога. И так уж получилось, что обывательская конвенция отдала все «небожественное» Дьяволу. Это — общее именование противоположной части ранговой шкалы, на другой стороне которой — бог, претендующий на единственноверность.

Многочисленность имен Шивы позволяет продемонстрировать также еще один интересный аспект: имя Ардханаршивара обозначает двуполое существо. Это не обозначает, что Шива физиологически был гермафродитом, а трактуется исключительно в оккультном смысле. Архетип двуполости четко прослеживается во все времена: адрогины древних греков, Адам Кадмон каббалистов, Бог ведьм Элифаса Леви, гермафродиты алхимиков et cetera. Чертами гермафродита наделяет средневековая иконография и Дьявола, украшая его женской грудью. В упрощенном толковании это трактуется как единство мужского и женского для развитого самосознания, единство сенсорики и интуиции, рационального и иррационального, взаимопроникновение друг в друга с образованием нового качественного уровня, объединяющего преимущества отдельных составляющих. Этот архетип, обозначающий целостность[36] во всех аспектах, условно говоря, является подмножеством архетипа Сатаны.

12. Зови Меня любым другим именем, ибо в каждом имени есть своя сила. Не разделяй мужские и женские имена, как не разделяй мою сущность. Ибо каждый постигает Меня по-своему.

13. И нет разницы, если ты скажешь: "Во имя Сатаны Светозарного" или "Во имя Сатаны Светозарной". Ибо это Мои имена.

Michael The Heretic, Книга Тьмы, гл. 5

И все то же многообразие имен Шивы позволяет наглядно продемонстрировать уже не аспект Сатаны, а его особенность — многогранность. И, обращаясь к одной грани, одному аспекту архетипа, обращается ко всему в целом; ничто не мешает в другой раз взять иной аспект, подобно тому, как язычники обращаются к разным богам в различных ситуациях.

Для окончательного завершения картины обратим внимание на свиту Шивы. Многие ипостаси его супруги, Дэви, такие, как Дурга и Кали, чье имя также означает «Время», выглядят "сущим дьяволом". Однако Кали — исполнительница закона, она воздает существам по их деяниям, никто не может избежать своей участи. Она убивает демонов и людей, запутавшихся в сетях Майи (иллюзии), осуществляя тем самым естественный процесс эволюции вселенной. Собственно говоря, мы здесь могли бы раскрыть образ Кали вместо Шивы ровно с тем же успехом. Но книга у нас все же не по индийской мифологии, и достаточно одного глобального примера.

В свите Шивы находятся всевозможные духи и оборотни, питающиеся человеческим мясом и так далее. Но главой этой свиты является Ганеша, бог мудрости. Правда, есть повод задуматься? Мудрость не чурается изменения.

Примечание: мы четко разделяем суть мудрости и интеллекта, см. далее на стр. 164 подробное освещение этого вопроса. Однако «мудрость» в разговорном языке употребляется и как полный синоним «интеллектуальности» и т. д. В книге, за исключением специально оговоренных в контексте случаев, термины употребялются именно как полные синонимы — это связано с тем, что архетипы "богов, имеющих отношение к разумности" формировались в те времена, когда мышление понималось без такого разделения.

И напоследок: помните историю на тему, когда индийские боги крутизной мерялись? Напомним: изначальное тело Шивы, или его "тонкая Сущность" — это Лингам (фаллос). Люди, духи и сами боги почитают его в этой не проявленной, наивысшей форме. Когда Брахма и Вишну спорили о том, кто из них "Наивысший Господь", перед ними явился огненный столб. "Он выглядел как огонь, пожирающий Вселенную во время ее уничтожения, Он сверкал, окруженный языками пламени, Он не имел ни начала, ни середины, ни конца" — Линга-Пурана.

Брахма и Вишну хотели измерить этот столб. Брахма обернулся лебедем и полетел вверх, чтобы найти его вершину; Вишну, став подводной черепахой, отправился вниз, в глубины океана, чтобы найти его основание. Однако великие боги не смогли найти ни его начала, ни конца. Тогда, поняв, что он бесконечен, и значит — Изначальный, Наивысший, склонились перед Ним в благоговении. Махэшвара (Шива) явился тогда из огненного столба, именуемого Махалингам (Великий Лингам), и предстал перед ними в своей обычной форме. То есть, услышав тему спора "кто из нас двоих круче", он им, грубо говоря, напомнил о себе и показал им всем… э-э… лингам. Согласитесь, с чувством юмора у Шивы все в порядке.

Впрочем, строго говоря, в данном случае, Лингам — это серьезно.[37] А вот в скандинавских Эддах есть эпизод, когда ворвавшаяся в Асгард великанша потребовала ее рассмешить. Это выполнил Локи, персонаж, также часто отождествляемый с Дьяволом,[38] — приспособив к своим половым органам козлиную бороду.

А теперь вспомните, как часто радостно смеялись или улыбались Яхве, Христос, Аллах? Ни одного такого случая не зафиксировано, за исключением злобного хихиканья, потирая руки.[39] Чувство юмора — неотъемлемая часть архетипа Сатаны.[40]

Наименее полезно прожит тот день, который мы прожили, ни разу не засмеявшись.

Н. Шамфор

Кроме Шивы и компании в индийской мифологии есть еще одна категория персонажей, причастных к архетипу Сатаны. Мы должны упомянуть асуров.

Асуры — это оппозиция клану богов. По силам они вполне соизмеримы с богами и, случается, подходят очень близко к смене господства.

Они очень напоминают скандинавских ётунов, которых часто называют просто великанами. Однако, называя так, их часто смешивают с другими великанами, троллями, тупыми уродинами, олицетворенным плебейством. В Индии на месте троллей находятся ракшасы.

Асуры несут в себе много признаков, характерных для архетипа Сатаны. Они сильны и мудры, пользуются «черной» магией, не брезгуют "нечестными методами", совершают жертвоприношения… но только себе. При этом мифы почти не содержат о них подробностей. Они представляют собой почти безликий образ врагов, с которыми сражаются боги, в том числе и Шива. Дело в том, что Шива и Вишну, несмотря на весь их антагонизм, выступают на одной стороне. В противном случае возросла бы острота религиозных столкновений. Но в этом случае должна быть сила, против которой направлены героические усилия богов. Этим внешним врагом и выступают асуры.

Очень похоже, что в асуров трансформировались персонажи доарийской религии Индостана. И то же самое специалисты относят к Шиве. А многие мифы о нем, в которых говорится о том, как он самоутверждался в качестве бога, символизируют прорыв этих древних элементов в круг благовидных арийских божеств.

Помимо того, борьба Шивы с асурами (а именно он с ними чаще всех и борется[41]) демонстрирует, что представители архетипа Сатаны вполне могут враждовать между собой. А можно рассматривать эту войну и как беспощадность к самому себе (принадлежат-то к одному архетипу), что также характерно для философии сатанизма.

Впрочем, здесь требуется пояснение. То, что инвольтированные к одному архетипу могут конфликтовать между собой, вытекает из вполне возможного и допустимого конфликта частных реализаций в пределах одного Пути. Но прямой перенос подобного конфликта на одну личность (т. е. «вражда» в пределах личности — конфликт мотивов, побуждений, стремлений) — не правомерен. Цельная личность — это именно личность, успешно разрешившая принципиальные "конфликты аспектов архетипа", переставшая рефлексировать. Целостность выражена именно в том, что у нее сложились взгляды на мир, взгляды настолько однозначные, что с одной стороны они могут служить базой для ее активности, а с другой стороны — способны стать критериями однозначной оценки и самооценки. И беспощадность к самому себе — следствие элементарной интеллектуальной честности. Ведь не существует никаких разумных оснований подходить к самооценке с иными критериями, чем к оценке всего остального. Т. е. отсутствуют льготные шкалы "для себя", когда поступок других, например, оценивается, как «глупость», а точно такой же собственный — "не повезло"… Грубо говоря: "я настолько уважаю себя, что не нахожу нужным подыскивать оправдания собственным слабостям".

Таким образом, беспощадность к самому себе относится к периоду nigredo становления сатаниста, когда индивидуум уже стоит на Пути, но еще формирует "скелет личности" — и это неизбежно связано с избавлением от "чел-овеческого, слишком чел-овеческого", порождающего когнитивный диссонанс. После того, как Личность сформирована в достаточной степени, становление переходит на стадию albedo, на которой отношение к себе (как и ко всему миру) спокойно-философское. Сам факт осознания того, что «самостроительство» и проистекающее из него «миростроительство», в общем, дало цельную и непротиворечивую картину — сопровождается вполне конкретными и явными психологическими и биологическими симптомами. Прежде всего, это резкое снижение тревожности, внутреннее спокойствие как проявление ощущения цельности базы мировосприятия.

Стандартное непонимание этого аспекта в том, что эгоизм, поэтически выражаясь, — это любовь к себе, а любовь люди обычно понимают как нечто всепрощающее, долготерпящее, то, что "все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит" (см. Павла 1-е Коринф., гл. 13); любя себя, они делают себе, любимому, поблажки (и это еще мягко говоря). Стандартное людское стремление к халяве: "Если ты меня любишь, то ты простишь что угодно".

Но любовь, соответствующая архетипу Сатаны, иная. Она требовательна и беспощадна, она требует постоянного развития объекта любви без каких-либо поблажек. Perdurabo!

Часто подобное называют "борьбой с собой", но такой взгляд, как только что пояснялось, имеет явные дефекты.[42]

Борьба с собой… А есть ли вообще что-нибудь под этими словами? Положим, возникает внутренний конфликт, желания вступают в противоречия… Но ведь и те и другие мотивы порождаются личностью.

Можно возразить, что витальные пристрастия имеют отношение не к личности, а к биологической сущности, но психика неотделима от тела, и эти два элемента всегда влияют друг на друга. Когда говорят "борьба с собой", обычно подразумевают силу воли как топливо этого процесса и направление — в пользу ментальных (или часто даже моральных) целей, преодолевая сопротивление «низменного». Но побеждает всегда то, что сильнее. Определяет это не некая "сила воли", а предпочтительность для индивидуума каких-то целей. Внутренний же конфликт, повторимся из-за важности вопроса, — это симптом не цельной Личности, а еще не сформировавшейся, у которой приоритеты и пристрастия находятся в беспорядке.

Обобщая: если внутренние противоречия принципиальны, и они осознаются и преодолеваются — это становление личности. Если они осознаются и принимаются — это шизоидная или истероидная психопатия; а если они не осознаются или подавляются (чаще всего путем самооправдания и подстройки всего "под себя"), это — типичный представитель чел-овечества.

В Индии уже в древности различали йогический и тантрический пути. Первый обычно понимается как "борьба с собой". Второй — "следование своей природе". Но это не два разных пути, а два взгляда на одно и то же. Причем один внешний, а другой — внутренний. Снаружи смотрят: "О, как он себя многого лишает! Как он себя насилует! Борется с собой! Какая сила воли!!!" А йог, если бы ему было до того дело, подумал бы: "Да я делаю то, что хочу. Есть мотивы, которые вы не видите, но для меня перед ними становятся несущественными все ваши жлобские удовольствия и развлечения". Люди не могут вообразить себе многое, что слишком контрастирует с их мирком. Например, им трудно представить, что кто-то может не боится смерти или запросто отодвигать на второй план половой инстинкт. Для них жизнь йога — одна борьба с собой и никаких послаблений, а для йога его жизнь и есть "следование своей природе". Точно также криво воспринимается другой взгляд, тантрический — в понимании обывателя это "жрать, пить, трахаться". Впрочем, и знаменитый Закон Кроули часто воспринимается той же категорией как "что хочу, то и ворочу"…

И напоследок приведем еще один значимый миф, характеризующий Шиву. Собрались как-то индийские боги взбить Океан, как яичный белок. В результате этого должна была появиться Амрита — напиток бессмертия (индийский аналог нектара или амброзии). Сил богов для этого не хватало, и решили подключить асуров. И тут Вишну предлагает кинуть асуров (а в лживости упрекают как раз их). Обделенные асуры решились повторить процесс самостоятельно. Но они не знали тонкостей технологии, и вместо Амриты получилась Калакута — ужасный яд, угрожающий сжечь всю Вселенную. Боги-мошенники во главе с Вишну дали деру от этой химической атаки. Положение спас Шива, выпив токсин. Правда, от него у Шивы посинела шея, а вокруг головы образовалось «радиоактивное» сияние — но именно он спас Вселенную. Этим он оказал и реальную услугу человечеству, при этом не заботясь о нем и вообще относясь безразлично, по сравнению с теми, кто лишь декларирует заботу о людях, а реально своим вмешательством порабощает их.

Рассмотрим теперь аналогичную тему на более близких нам примерах.

Персонификацией добра и зла у славян, в частности, у северных венедов, были сыновья Свентовита, верховного бога западных славян, — Белобог и Чернобог. Вместе со своим отцом они объединялись в образе Триглава — славянском варианте Тримурти: Свентовит играл в ней роль Брахмы, Белобог — Вишну, а Чернобог — Шивы.

Чернобог олицетворял собой "злое начало" высшего ранга. Похоже, что по типу Чернобога Пушкин создал своего Черномора, чье имя не имеет отношения к Черному морю, а означает "черная смерть".

При Чернобоге состояли боги низшего ранга, скорее даже демоны. У некоторых венедских племен наиболее популярным из этих демонов был Чарт или Чёрт, чье имя также означает "черный".

Пока еще очевидна субъективность зла, персонифицированного Чернобогом, — он олицетворяет неприятности, несчастья, злую долю. Тем не менее, Чернобог нисколько не обделен вниманием по сравнению со своим антиподом: в "Славянской хронике" Гельмольда, автора XII века, описан ритуал пиршества, на котором пускали вкруговую чашу и произносили заклинания от имени обоих богов — «доброго» и "злого".

Чернобог есть темный лик Всебожья Родова; от него происходит разрушение и погибель как великого, так и малого. Тот, кто поистине связан невежеством своим да маятой мирскою ослеплен — страшится всеразрушающей силы Чернобога, проклиная ее как воплощение черного зла; очи его зрят лишь сиюминутное и жизнь его побеждена смертью, которую он носит в себе, разум его вовлечен в бессмысленную суету, а сердце сковано страхом и унынием.

Мудрые и у смерти жить учатся, сквозь маяту переходящего Вечное прозревая; глупцам же, от Лада Всемирья отчужденным, порой и жизнь не впрок. Иные рекут: следование Чернобогу — суть стезя наискорейшего изменения, а также преодоления собственной слабости и глупости. Действительно, путь к новому всегда лежит через смерть отжившего, поэтому всякое преодоление себя прежнего есть, в той или иной степени, форма смерти [Предки наши называли «дваждырожденным» того, кто еще при жизни в Яви земной прошел через Смерть и Воскрешение (от «Крес» — "Огонь") Силою Огня для жизни в Пакибытии].

Велеслав, община "Родолюбие"

Но там, где эта идея развилась дальше, в зороастризме, эти категории абсолютизируются и дальше, в христианстве, теряют равноправие (оба вопроса будут рассмотрены далее).

Сварог, почитаемый большинством современных язычников (часто, к сожалению, не разбирающихся в собственной культуре) как "светлый бог" — небесный кузнец (коваль). Он населил Землю, создал первых людей, пролил на них каплю своей крови. Он принес людям огонь (как и Прометей), подарил первый плуг и кузнечные клещи, научил выплавлять медь и бронзу, обучил людей кузнечному ремеслу — ковать железо (плуги и мечи), дал людям законы.

Его имя происходит от древнего ведического «svargas» — «небо»; также в этом слове представлен и корень «var» — горение, жар. Сварог — это стихия огня. И Сварог, и Люцифер, и Прометей принесли людям Знание. В этом отношении Сварог тождествен одному из ликов Сатаны — Люциферу.[43]

Нельзя сказать, что архетип Сатаны противопоставлен архетипу "светлых богов", хотя бы по той причине, что деление на «светлых» и «темных» весьма условно (как показывалось выше на примере Шивы). Плюс к тому у Первобога-Рода — граней архетипа великое множество (как видите, многозначность и глубина архетипа является характерной особенностью всех языческих богов развитых цивилизаций). Ведь "бог умер", то есть, Первобог Род как бы "растворился множеством богов/ликов/ипостасей", он «умер», обретя новое рождение во всей Вселенной и всем, что в ней (и во всех богах/ликах/ипостасях/архетипах)… Вряд ли можно назвать сатанистом того, кто отвергает дар Люцифера (Сварога) — Знание — и никак не соответствует этим архетипам. Так что нельзя однозначно сказать, что "сатанисты отвергают светлых богов" — это, все же, условное деление, применимое только к монотеистическим богам ("светлым" по определению, причем их собственному), либо к совсем уж четко вырожденным, искусственно вымышленным богам, не основанным на природных архетипах.

Например, нельзя сказать, что Сварог — однозначно "светлый бог" (в смысле некое "абсолютное добро"), ибо сколько страданий и крови принесли эти знания: мечи, выкованные людьми, отнюдь не являются инструментами, несущими «добро» в мир.

То же касается и его супруги — Лады (богини любви). Не такая уж она и «пресветлая», эта Лада, как принято считать при поверхностном взгляде: сколько народу из-за так называемой "несчастной любви" окончило жизнь самоубийством, не считая неврозов, депрессий и т. д… Из-за ее, Ладиного, дара [любви] — произошла куча войн, моря крови проливались на протяжении всей истории, да и до сих пор "cherchez la femme" действенно…

Так что Ладу — по одному лишь этому следствию ее "божественного дара любви", с учетом того, что от любви часто теряют разум и т. д. — вообще можно записать в разряд «злых» богинь (хотя, как уже сказано, этика "добра и зла" чужда язычеству[44]). Как метко высказался о любви кто-то из древних греков: "Сильных она возвышает, слабых — унижает".

Точно так же нельзя сказать, что Чернобог (наиболее обширный архетип в славянском язычестве, относящийся ко Тьме) и одно из его продолжений — Велес — «злые» боги или "однозначно темные".

Чернобог, ну чем он вреден? Это вопрос, собственно говоря, относится к существу понимания язычества как такового.

Кощей (одно из проявлений Чернобога), например, это земледельческий бог или культурный герой, связанный с земледелием. Поближе к Нижнему миру, туда, где обретаются в Нави предки, где они готовятся к новому воплощению, Чернобог-Кощей-Вий-Велес в каждом из нас: он, вороша своими кочергами мертвую материю, подготавливает ее к новой жизни. Это как бы условно архетип Белиала по отношению к современному сатанизму, но еще, кроме этого, и Ярило (весеннее возрождение[45]). Кощей — управитель вероятности возрождения в новой жизни. Можно предположить, что Кощей является темной ипостасью навьего бога — Велеса, аналогично тому, как есть Гермес Подземный (Аид) и есть просто Гермес.

От того же корня, что и Мать Случая — Макошь, она же «пряха», которая, как и греческие Мойры, прядет нить судьбы на своем Веретене — одному она напрядет достойную судьбу, а другому жестокую судьбину. Так что Мать-Макошь тоже нельзя назвать "абсолютно доброй", а ведь ее на Руси очень и очень почитали.

Интересна параллель Макоши с Гекатой и соответствия пар Велес/Макошь и Гермес/Геката. Кратко поясним: Геката Трития — покровительница путей и перекрестков. Макошь (Яга) — покровительница путей и проводник из одного мира в другой. Гермес и Велес — покровители путешественников и Проводники в Иной мир. Геката — богиня магии и колдовства. "К Мокуши ходют гадать" даже в девятнадцатом веке. Яга — ведунья и колдунья. Гермес и Велес — боги магии и волшебства, а в простонародном понимании — боги скота. Геката — богиня случая, удачи, счастья, судьбы. Яга дает герою вещи, которые приносят ему удачу на охоте ли, в добывании чего бы то ни было, в походе. Она дает путеводный клубок, помогает герою в состязании и игре обыграть более сильного противника, того же Змея Горыныча. Макошь — богиня судьбы, мать случая (ма-кощ). Гермес — бог удачи, бог богатства, покровитель в бедах (Гомер, «Одиссея», XXIV:10). В его руках "состязание и жребий наград" (Пиндар, "Олимпийские песни", 6:4э.) Велес — бог богатства и покровитель купцов и путешественников, бог удачи. И Гермес, и Велес — покровители искусства, культуры (Искусство и культура происходят от фантазии человека, т. е. находятся изначально в мире придуманном, нематериальном, духовном, мире воображения, т. е. Нави).

А «врагом» и «злыднем» Кощея (Чернобога, Велеса, и т. п.) сделали христианские сказочники и их последователи[46] (не путать со славянскими кощунниками) да современные горе-интерпретаторы.

Тот же Велес — он и темный, и светлый (кому как).[47] Велес — "скотий бог", сын небесной Коровы,[48] у него есть сын Ярило (тоже "корович") — "коровий бог сшибает рога с зимы".

Он, Велес, открывает свою светлую ипостась крестьянам, жизнь которых зависит от скота и урожая хлеба (но Велес может и наказать за нерадивое ведение хозяйства, он любит деловитых и трудолюбивых).

Для крестьян Велес (в основном) стоит наравне со "светлыми богами". И не зря до сих пор (!) сохранился обычай оставлять часть пшеничного поля нескошенной, а на скошенной части оставлять один сноп — это дар Велесу. А после урожая (в Белоруссии, например) этот сноп даже в дом тащат, ставят его под иконами (забавно…) и обвязывают красной лентою. Считается, что если этого не сделать, то в амбаре могут мыши завестись или амбар может даже сгореть, или на следующий год урожай с гнильцой будет, или плохо уродится. Архетипы быстро не умирают, в отличие от памяти неблагодарного народа.

То есть, крестьянин или простой обыватель получает посвящение в Яви, его мир — явный. Но герой и волхв идет через Навь, сражается с Навью и получает посвящение в Нави. А если кто-то трусит перейти через Калинов Мост, если он пугается Тьмы, если ему горький мед не по вкусу — то это еще не значит, что другие не найдут мужества и разума пройти туда и получить Силу Предков. Для магов (волхвов), занимающихся волхованием, магией, и хранящим народные знания, Волос-Велес является богом мудрости, знаний, музыки и поэзии (те же Бояны, стихотворцы-былинники, умеющие играть на гуслях, вещие старцы, калики перехожие, и т. п. — это все жрецы и служители/почитатели Волоса/Велеса). Тут уже «богатство» другого рода — обладание не стадами скота и амбарами зерна, а Знанием и Навыками. Так что Велес в ипостаси Стража Нави и проводника душ мертвых, «темный» Велес — это навий бог, бог магии, безвременья, а не просто бог скота и богатства.

Законы Велеса — природные (логика, законы физики). Велес следит за законами природы, законами Сил, законами внутренними, которые не писаны на бумаге, но они есть и действуют. Велес — не бог-творец, он не создавал мира творением небес, светил, стихий… Велес — бог живого, первозданного, дикого мира (просматривается аналогия с Хаосом), который Сварог стал упорядочивать. То, что использует Велес — это неявное, это вдохновение, например, фантазия, память, секрет — т. е. именно навье в отличие от явьего — явного.

Если же, повторимся, экстраполировать архетип «темного» Велеса на индуизм, то его аналог — Рудра. А Рудра-разрушитель соотносится с Шивой так же, как Род с Велесом. Только в рудраизме-шиваизме Шива — это Род, а вот в Брахманизме — он уже Велес. Просто Рудра — это бог ведийской общности, а Шивой он стал именоваться за несколько столетий до нашей эры и стал во главе пантеона в начале первого тысячелетия нашей эры.

Роль: Создатель, Хранитель, Разрушитель

Индуизм: Брахма, Вишну, Шива

Славянское язычество: Род, Свентовит, Велес

Данный текст является ознакомительным фрагментом.