XXXIX
Какой-то мировой катаклизм, то, что мы называем «потопом», живо помнят многие народы Азии, Европы, Америки; но живее всех – Вавилон. Недаром в сердце Гильгамеша, великого вавилонского эпоса – Потоп.
Знание есть «воспоминание» (
Платона). И будущее можно знать – «вспоминать», как прошлое. Вавилон первый вспомнил конец мира бывший и познал – будущий.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
XXXIX «Был ли Христос?» значит сейчас «будет ли христианство?». Вот почему прочесть Евангелие, как следует, – так, чтобы увидеть в нем не только Небесного, но и Земного Христа, узнать Его, наконец, по плоти, – значит сейчас спасти христианство –
XXXIX Высшая же точка мистерии – в евангельском «апокрифе» Матфея (27, 51):…в храме завеса разодралась надвое, сверху донизу, и земля потряслась, и скалы расселись.То же по Исаиину пророчеству (24, 19–20);…сильно колеблется земля, шатается, как пьяный, качается, как колыбель… ибо
XXXIX «Вы, эллины, – вечные дети! Нет старца в Элладе. Нет у вас никаких преданий, никакой памяти о седой старине», – говорил Солону Афинянину старый саисский жрец («Тимей» Платона). Это беспамятство нового человечества объясняет он всемирными потопами и пожарами,
XXXIX «Я не буду описывать, потому что одно из двух: или слова мои не выразят и тысячной доли того, что нужно сказать; или же, если бы я дал только самый бледный и слабый очерк, меня сочли бы за человека восторженного, может быть, даже за сумасшедшего. Одно скажу: эти люди
XXXIX Одно можно сказать с точностью: египетское воскресение плоти ближе к воскресению христианскому, чем к бессмертию души, языческому и нашему.В воскресении тот мир с этим соединяется: «время будет вечностью»; оба мира взаимно утверждаются; а в бессмертии – взаимно
XXXIX Св. Климент Александрийский сохранил не записанное в Евангелиях изречение Господа, аграфон: «Спросила же Его Саломея: Когда придет Царствие Твое? И сказал Иисус: Когда два будут одно, и мужское будет женским, и не будет ни мужского, ни женского» (Clemens Alexandr. Stromata, III, XIII,
XXXIX После коня, – железо (около 1000 года), кажется, оттуда же, из нашей индо-германской полуночи, – железо, «металл Сэта», дьявола, по слову египтян, или братоубийцы Каина, по сказанию Талмуда: K?nan, Каин – «первый ковач железа» (Талмуд. – Jeremias der alte Testament, 119); железо –
XXXIX Какой-то мировой катаклизм, то, что мы называем «потопом», живо помнят многие народы Азии, Европы, Америки; но живее всех – Вавилон. Недаром в сердце Гильгамеша, великого вавилонского эпоса – Потоп.Знание есть «воспоминание» ( Платона). И будущее можно знать –
XXXIX На все человечество прошлое до начала времен еще не пришедший Сын Человеческий откинул две исполинские тени: одна – Озирис, другая – Таммуз. Разве это не чудо? Но вот, чудо еще большее: по тому, как движется тень человека, мы узнаем, что человек делает; по двум теням еще
XXXIX В том, что мы называем «язычеством», и что можно бы назвать «христианством до Христа», – в греческой мистерии, наследии Египта, Вавилона, Ханаана – «Атлантиды», по мифу Платона, допотопного человечества, по книге Бытия, – та же эсхатология.«Молния – кормчий всего;
XXXIX Бог есть жертва, Небесный Телец. Вот почему на всех святых местах Крита – в заповедных оградах, на кровлях часовен, на жертвенниках – глиняные, каменные или настоящие бычьи рога, kerata, «святые рога», «роги посвящения», cornua consecrationis. Все, на чем они вырастают или к чему
XXXIX Мать является умирающему Пэру Гюнту, у Ибсена, в образе двойном – его же собственной, старой, ослепшей от слез, матери и вечно юной возлюбленной – Сольвейг.«Летний день на севере. Избушка в сосновом бору. На пороге сидит женщина со светлым, прекрасным лицом и, глядя на
XXXIX «Я открылся не вопрошавшим о Мне; Меня нашли не искавшие Меня». – «Вот Я! Вот Я!» – говорил я народу, не именовавшемуся именем Моим. Вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут непоминаемы и не придут на сердце... Волк и ягненок будут пастись вместе, и лев,
XXXIX Сердце бога, сущее в нас, жаждет воссоединения со всеми остальными частями растерзанного тела его; цель человеческой жизни – окончательное освобождение тлеющей в нас, божественной искры и ее успокоение в Дионисе целостном; злое начало, титаническое, мешает нам,
XXXIX Кто он такой? Как это ни стерлось в мифе, можно еще угадать: Тантало-Атлант – первый человек, Адам, только что вышедший из рук Божьих, почти совершенный, почти мудрый, благой всезнающий, «всеблаженный», «всепрекрасный», подобно атлантам в мифе Платона, – почти бог.
XXXIX За семь дней до Голгофы, когда множество народа, выйдя с пальмовыми ветвями навстречу к Иисусу, восходившему в Иерусалим, восклицало: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» – совершилось то, что можно бы назвать «Елевзисом» – «Пришествием», в