Повторение и ощущение

Повторение и ощущение

Через открытое окно проникали гул и запахи города. В большом городском саду люди сидели в тени, читая новости и мировые сплетни. Голуби у их ног ходили с важным видом, ища лакомые кусочки, а на зеленых лужайках играли дети. Из-за солнца появлялись чудесные тени.

Он был репортером, быстрым и сообразительным. Он не только хотел взять интервью, но также и желал обсудить некоторые из его собственных проблем. Когда интервью для его газеты закончилось, он рассказал о своей карьере, чего она стоила, не материально, а в смысле ее значения в мире. Он был крупным мужчиной, умным, способным и уверенным. В газетном мире он быстро поднимался наверх, и будущее заключалось для него именно в этом.

Наши умы переполнены таким большим количеством знаний, что пережить их непосредственно почти невозможно. Опыт удовольствия и боли приходит напрямую, индивидуально. Но понимание опыта происходит на основе примера других, религиозных и социальных, авторитетов. Мы есть результат мыслей и влияний других, мы зависимы от религиозной, а также политической пропаганды. Храм, церковь и мечеть оказывают странное, смутное влияние на наши жизни, а политические идеологии придают видимую значимость нашей мысли. Мы созданы и разрушаемы пропагандой. Организованные религии — первоклассные пропагандисты, использующие любое средство, чтобы убедить и затем удержать.

Мы являемся массой запутанных откликов, и наша суть является столь же сомнительной, как и обещанное будущее. Простые слова имеют для нас невероятное значение. Они производят неврологический эффект, ощущения которого более важны, чем то, что скрывается за символом. Существенны для нас символ, изображение, флаг, звук. Подмена, а не действительность, является нашей властью. Мы читаем об опытах других, мы наблюдаем игру других, мы следуем за примером других, мы цитируем других. Мы пусты внутри нас, и пробуем заполнить эту пустоту словами, ощущениями, надеждами и воображением. Но пустота остается.

Повторение со своими ощущениями, как бы они ни были приятны и благородны, — не состояние переживания. Постоянное повторение ритуала, слова, молитвы является удовлетворяющим ощущением, которому дали благородное название. Но переживание — не ощущение, и сенсорная реакция скоро уступает место действительности. Фактическое, то, что есть, не может быть понято просто через ощущение. Чувства играют ограниченную роль, понимание или переживание находится вне и выше чувств. Ощущение становится значимым, только когда переживание прекращается. Тогда слова получают значение и господствуют символы, и все это превращается в одурманивающий граммофон. Переживание — это не продолжение, поскольку то, что обладает продолжением, является ощущением на любом уровне. Благодаря повторению ощущения появляется свежий опыт, но ощущения никогда не могут быть новы. Поиск нового не заключается в повторных ощущениях. Новое возникает, только когда есть переживание, а переживание возможно только тогда, когда повторение и поиск ощущений прекращаются.

Желание повторения пережитого — это закрепление ощущения, а обогащение памяти — это увеличение количества ощущений. Желание повторения опыта, вашего собственного или чьего-то другого, приводит к нечувствительности, к гибели. Повторение истинного есть ложное. Истина не может быть повторена, не может быть распространена или использована. То, что может использоваться повторно, не имеет никакой жизни в себе, оно является механическим, статическим. Можно использовать вещь, но не истину. Сначала вы можете убить и отвергнуть, а затем использовать это. Но это уже не истина. Пропагандирующие не заинтересованы в переживании, они обеспокоены созданием ощущений, религиозных или политических, социальных или личных. Пропагандист, религиозный или светский, не может быть говорящим истину. Переживание может появиться только при отсутствии желания ощущений. Нужно прекратить давать названия и определения. Нет никакого мыслительного процесса без словесного выражения. Оказаться в плену у словесных выражений означает быть узником иллюзий желаний.