РАЗЛАД И ЕДИНЕНИЕ С МИРОМ

РАЗЛАД И ЕДИНЕНИЕ С МИРОМ

Стихотворение «Larme» позволяет уточнить представление об особенностях символизма Артюра Рембо. В частности, о границах поэзии и действительности, о предельном в личном творчестве. Это стихотворение – поиск ответа на вопрос: Где начинается и заканчивается поэзия? Является ли предметом поэзии изображение мира глазами субъекта, пьющего в зарослях орешника ликёр? Можно ли считать это сюжетом лирического стихотворения, а физиологические подробности данной акции – художественными деталями, имеющими какой-либо эстетический смысл? Та ли это тема, которая нуждается в поэтическом раскрытии?

По мнению В. С. Соловьёва, «в поэтическом откровении нуждаются не болезненные наросты и не пыль и грязь житейская, а лишь внутренняя красота души человеческой, состоящая в её созвучии с объективным смыслом вселенной, в её способности индивидуально воспринимать и воплощать этот всеобщий существенный смысл мира и жизни»[38]. Есть ли созвучие души человеческой с объективным смыслом вселенной в пьяной слезе, сквозь призму которой подвыпивший в орешнике юнец видит мир? Созвучны ли душа человека и мир в «Слезе» Артюра Рембо? Есть ли внутренняя красота в этом произведении? Для ответа на эти вопросы обратимся к тексту стихотворения и подстрочному переводу.

LARME

Loin des oiseaux, des troupeaux,

des villagroises,

Je buvais accoroupi dans quelque bruy?re

Entouree de tendres bois de noisetiers,

Par un brouillard d`apr?s-midi ti?de et vert.

Que pouvais-je boire dans cette jeune Oise,

Ormeaux sans voix, gazon sans

fleurs, ciel couvert?

Que tirais-je a la gourde de colocase?

Quelque liqueur d`or, fade et

que fait suer.

Tel, jeusse ?t? mouvaise enseigne

d`auberge.

Puis l`orage changea le ciel, jusqu`au soir.

Ce furent de pays noir des

lacs, des percher,

Des collonnades sous la nuit bleue, des

gares.

L`eau des bois se perdait sur des sables

vierges,

Le vent du ciel, jetait des gla?ons aux

mares…

Or! tel qu`un pecheur d`or ou de

coquillages,

Dire que je n`ai pas eu souci de boire.

СЛЕЗА

Вдали от птиц, стад, жителей деревни

Я пил, скрючившись, в каком-то

вереске,

Окружённый нежными ветками

орешника В тумане послеполудня тепловатом и

зелёном.

Как мог я пить в этом прекрасном оазисе

Молодой вяз без голоса, газон

без цветов, небо пасмурное?

Как стрелял я, словно тыква колоказ?

Какой-то ликёр золотой, пресный

и который бросает в пот.

Такой я был плохой вывеской

постоялого двора.

Затем буря переменила небо, чтобы

Эту яростность чёрных жителей

озёрами взгромоздить,

Колоннадами под ночью голубой,

платформами.

Влага лесов забылась над песками

девственными,

Ветер небес(ный) бросал льдинки

в волны.

Золото! Такое, что искатель золота

в раковинах

Говорит, что мне не надо было

заботиться пить.

Почему стихотворение называется «Слеза»? И о чём слеза? Поэт ни разу в тексте стихотворения не указал словом на состояние, в котором человек роняет слезу. Слёзным нельзя назвать и состояние природы, оно скорее дождливое и ветреное. «Слеза» – личное слово поэта, вмещающее Вселенную и указывающее на призму в её восприятии. Рембо фиксирует состояние сознания лирического героя, пьющего в вереске алкоголь. Оно внутренне противоречиво, дисгармонично. Сначала сознание героя фиксирует окружающее достаточно точно. Субъект понимает, что находится Loin des oiseaux, des troupeaux, des villagroises (Вдали от птиц, стад, жителей деревни). Герой видит себя Entour?e des tendres bois de noisetiers (Окружённым нежными ветками орешника). Затем его сознание смутно воспринимает un brouillard d`apr?s-midi ti?de et vert (туман послеполуденный тепловатый и зелёный), в котором ещё сохранились некоторые неопределённые оценки и очертания: Que pouvais-je boire dans cette jeune Oise (Как мог я пить в этом прекрасном оазисе). Затем реальность и фантазия смешиваются: мир становится изменчивым, фантасмагоричным. Опыт восприятия мира в неадекватном состоянии завершается чем-то вроде лёгкого сожаления: je n`ai pas eu souci de boire (мне не надо было заботиться пить), поскольку мир фантастически прекрасен в проявлении своих свойств даже для неадекватного восприятия.

Итак, слово-понятие «слеза» является индивидуальной призмой Рембо, новой оптикой его мировосприятия. Слеза говорит о разъединении субъекта с миром и в то же время об индивидуальной почти солипсической связи с ним. Она – сомнение в существовании чего-либо всеобщего и поиск новизны.

Таким образом, тема лирического стихотворения – алкогольное опьянение – стоит на грани искусства и неискусства. Поэтическая зарисовка представляет собой мираж, переживаемый затуманенным сознанием, мир как видимость, данный в опыте только одному субъекту, одурманенному алкоголем. Мир для всех становится миром для одного. Золотой ликёр, бросающий в пот, явился вратами в переживание иного крайне субъективного видимого только одному индивиду мира, так что слеза вполне может знаменовать разлад и преграду с миром действительным.

Подойдя к границам поэзии, Рембо, тем не менее, остаётся в её пределах, благодаря поэтической форме как носителю смысла. Мало того, финальные строчки текста: je n `aipas eu souci de boire (мне не надо было заботиться пить) – говорят не о пристрастии к неадекватному состоянию, но о познании разных сторон мира и открывающейся в нём красоты. Действительно, «то, что для толпы только праздная грёза, то поэт сознаёт как откровение высших сил, чувствует как рост тех духовных крыльев, которые уносят его из призрачного и пустого существования в область истинного бытия»[39].