XXXII

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

XXXII

Критские изваяния морских животных так совершенны, что Эванс, найдя глиняного краба, подумал, что это естественная окаменелость (Evans, 67). Лепят из фарфоровой или фаянсовой глины ветки кораллов, чтобы вешать на них самые прекрасные, и потому священные, раковины. Это, кажется, больше, чем простое украшение комнат, как у нас цветы в горшках; это маленькие, домашние, морские боги-пенаты, такие же, как у кроманьонов, тоже «Морского племени», первых, может быть, из Атлантиды выходцев (Mosso, Escursioni, 205).

Пол в кносских дворцовых часовнях иногда усеян густо, как морской берег, множеством раковин, а на дворцовых помостах длинные волнообразные, ультрамаринового цвета спирали, кольца и полосы изображают морские волны, зыби и омуты, чтобы и земля напоминала море (Evans, 372).

Падающий сверху, сквозь люки в потолках, вместо окон, из узких «светлых колодцев» – внутренних двориков – волшебно-таинственный, как бы лунный или подводный, свет освещает, в росписях на стенах дворцовых палат, морское дно – леса кораллов и водорослей, с плавающими рыбами и морскими чудами.

Шумно волнуется зыбь Амфитриды лазоревоокой.

(Odys., XII, v. 60)

Люди живут в домах, как в подводном царстве.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.