Враждебное отношение властителей к выживающему. Властитель и преемник

Враждебное отношение властителей к выживающему. Властитель и преемник

Делийский султан Мухаммед Туглак лелеял планы, по размаху превосходящие планы Александра и Наполеона; в числе прочих был проект покорения Китая с переходом через Гималаи. Для этой цели была собрана армия в 100 000 всадников. Она выступила в поход в 1337 г. и погибла в горах. Только десятерым удалось спастись. Они принесли в Дели весть о гибели гигантского войска. Все десятеро были казнены по приказу султана.

Враждебность властителей по отношению к выживающим имеет универсальный характер. Властители полагают, что выживать надлежит только им, выживание — их богатство, их бесценное достояние. Если кто нагло позволил себе выжить в опасной ситуации, особенно где многие погибли, тот полез не в свое дело, и они ненавидят его всеми фибрами души.

Там, где абсолютная власть существовала в чистом виде, например, в странах мусульманского Востока, ненависть властителей к выживающим могла проявляться открыто. Даже если приходилось искать предлог для расправы над ними, владыки не силах были скрыть бушевавшей в них голой ярости.

На Деканском нагорье утвердилось отколовшееся от Дели новое мусульманское царство. Глава возникшей династии Мухаммед Шах все время своего правления вел ожесточенную борьбу с соседними индуистскими княжествами. Однажды индуисты захватили важный город Мудкал, вырезав всех жителей — мужчин, женщин и детей. Спасся один-единственный человек, принесший весть в столицу султана. «Услышав об этом, — пишет хронист, — владыка исполнился горя и гнева: он сразу повелел казнить несчастного вестника. Он не в силах был вынести присутствия этого жалкого существа, ставшего свидетелем гибели многих своих отважных товарищей и пережившего их».

Здесь еще можно говорить о каком-то предлоге, и, может быть, султан в самом деле не догадывался, почему невыносим для него вид единственного, избежавшего смерти. Египетский калиф Хаким, правивший около 1000 г., вполне осознавал природу властных игр и наслаждался ими на манер императора Домициана. Он любил, переодевшись, бродить ночью по окрестностям. В одну из ночных прогулок на горе недалеко от Каира ему повстречались десятеро вооруженных мужчин, которые, узнав его, стали просить денег. Он им ответил: «Разделитесь на две группы и сразитесь друг с другом. Кто победит, тому я дам денег». Они подчинились и с таким остервенением набросились друг на друга, что девятеро пали мертвыми. Десятому, оставшемуся в живых, калиф бросил большую горсть золотых. Но когда тот нагнулся их подобрать, Хаким приказал стремянным изрубить его на куски. Он показал тем самым ясное понимание процесса выживания: он насладился им как своего рода представлением, которое сам же и организовал, а под конец еще и порадовался, уничтожив выжившего.

Наиболее характерно в этом смысле отношение властителя к своему преемнику. Если речь идет о династии и преемник — сын, отношение вдвое сложнее. Естественно, что сын переживет отца, как всякий сын, и столь же естественно что в нем с малых лет пробуждается и растет страсть к выживанию, — ведь ему самому предстоит править. У обоих есть основания ненавидеть друг друга. Их соперничество, истекающее из неравных предпосылок, достигает особенной остроты именно в силу этого неравенства. Тот, у которого в руках власть, знает, что он должен умереть раньше, чем противник. Тот, кто еще не имеет власти, уверен, что переживет другого. Он страстно жаждет смерти старшего, который меньше всех на свете хочет умереть, — иначе какой бы он был властитель! С другой стороны, старший любыми средствами препятствует младшему приблизиться к власти. Этот конфликт в действительности неразрешим. История изобилует восстаниями сыновей против отцов. Некоторым удается свергнуть отцов, другие терпят поражение после чего их либо милуют, либо казнят.

Можно предположить, что в династии долгоживущих абсолютных властителей восстание сыновей против отцов должно стать чем-то вроде постоянного учреждения. Поучительна в этом смысле история императорской династии Моголов в Индии Принц Салим, старший сын императора Акбара, «жаждал взять бразды правления в свои руки и злился по поводу долгой жизни своего отца, из-за чего он не мог насладиться высшей властью. Он решил сам взять такую власть по собственной воле назвал себя королем и присвоил себе королевские права». Так говорится в дошедшем из тех времен сообщении иезуитов, хорошо знавших и отца и сына и пытавшихся обратить обоих в христианство. Салим организовал собственный двор. Он нанял убийц, которые, напав из засады, зарубили доверенного друга и советника отца. Бунт сына длился три года, в это время состоялось даже лицемерное примирение. Наконец отец пригрозил, что назначит другого наследника, и сын вынужден был явится ко двору отца. Сначала его принимали сердечно, но вскоре отец увлек его во внутренние покои, надавал оплеух и запер в купальне.

К нему приставили врача и двух санитаров, как к душевнобольному, лишили вина, которое он любил. Принцу было тогда 35 лет. По прошествии нескольких дней Акбар освободил его и вновь возвел в достоинство наследника трона На следующий год Акбар умер от дизентерии. Говорили что он был отравлен собственным сыном, но ясности на этот счет теперь уже не добиться. «После смерти отца, которой он так страстно желал», принц Салим стал наконец императором и назвал себя Джахангиром.

Акбар царствовал 45 лет, Джахангир — 22 года. Но, про-царствовав вдвое меньше, он пережил то же самое, что его отец. Его любимый сын Шах Джахан, которого он сам избрал своим преемником, восстал против него и развязал войну, длившуюся три года. В конце концов он потерпел поражение и запросил у отца мира. Его помиловали, но с одним жестким условием: два его сына должны содержаться заложниками при императорском дворе. Он весьма остерегался теперь попасться отцу на глаза и только ждал его смерти. Через два года после заключения мира Джахангир умер, и Шах Джахан стал императором.

Шах Джахан правил 30 лет. Что он причинил своему отцу, то случилось и с ним самим. Но его сыну повезло больше. Аурангзеб, младший из братьев, содержавшихся заложниками про дворе своего дедушки, выступил против отца и старшего брата. Описанная свидетелями-европейцами знаменитая «война преемников» кончилась его победой. Брата он велел казнить, отца до самой смерти, то есть восемь лет, держал в тюрьме.

Вскоре после победы Аурангзеб объявил себя императором и царствовал полвека. Его собственный любимый сын потерял терпение задолго до истечения этого срока. Он взбунтовался против отца, но старик оказался хитрее сына и сумел подкупить и переманить его союзников. Сыну пришлось бежать в Персию, где он и умер в изгнании еще раньше, чем отец.

Если охватить взором всю историю династии Моголов, откроется удивительно однообразная картина. Блеск ее длился 150 лет. В это время царствовали четыре императора, каждый был сыном предыдущего, все отличались упорством, долгожительством и были привязаны к власти всеми фибрами души.

Каждый царствовал необычайно долго: Акбар — 45 лет, его сын — 22 года, его внук — 30 лет и правнук — полвека. Начиная с Акбара, ни один из сыновей не выдержал положенного срока: те из них, кто потом становился императором, восставали против отцов. Восстания заканчивались по-разному. Джахангир и Шах Джахан были разбиты, но помилованы отцами. Аурангзеб разбил отца и продержал его в тюрьме до самой смерти. Его собственный сын потерпел поражение и умер в изгнании. Со смертью Аурангзеба ушла мощь империи Моголов.

В этой династии долгожителей каждый сын восставал против отца и каждый отец вел войну против сына.

Обостреннейшее чувство власти присутствует там, где властитель вообще не хочет сына. Особо показательна история Чаки, основавшего в первой трети XIX в. нацию и государство зулу в Южной Африке. Чака был великим полководцем, его сравнивали с Наполеоном, а другого столь откровенного, как он, властителя едва ли вообще знала история. Он отказывался жениться, потому что не хотел законного наследника. Даже бесконечные мольбы матери, которую он успокаивал наградами, ни к чему не приводили. Она всего лишь хотела внука, а он не изменял своему решению. В его гареме насчитывалось несколько сот женщин, под конец их было 1200; официально их звали «сестрами». Им было запрещено беременеть и рожать детей. Они состояли под строгим контролем. Беременность наказывалась смертью. Если какая-нибудь из них рожала тайно, Чака собственноручно убивал ребенка. Он гордился своим любовным искусством, в совершенстве владел собой и твердо верил, что женщина не может понести от него. А потому ему никогда не придется бояться своего подрастающего сына. Его убили в возрасте 41 года двое его собственных братьев.

Если отвлечься от земных владык и переключиться на небесных, сразу приходит в голову Бог магометан, единовластие которого — самое полное и неоспоримое среди всех прочих богов. Он правит от начала времен, ему не пришлось, как Богу Ветхого Завета, прежде одолевать серьезных соперников. Коран вновь и вновь упорно повторяет, что он никем не рожден, но и никого не рождает. Здесь в полемике с христианством выражено чувство единства и неделимости его власти.

И напротив, бывают восточные владыки с сотнями сыновей, которым приходится долго и упорно сражаться друг против друга, пока не выяснится настоящий преемник. Можно предположить, что эта их взаимная враждебность несколько смягчает горечь, которую испытывает их отец, сознающий наличие преемника.

О значении преемника, его намерениях и преимуществах пойдет речь в другой связи. Здесь нужно только отметить, что властитель и его преемник состоят в особого рода вражде, которая возрастает как раз по мере усиления жажды власти, жажды выживания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.