17. Ошибки в браке

17. Ошибки в браке

– Как называют брак, – спрашивает учительница в женской гимназии, – в котором мужчина живет с несколькими женщинами?

– Это так называемая полигамия.

– А как называют брак, в котором мужчина всю жизнь живет с одной женщиной?

– Это так называемая монотония, пардон, монотонность.

И вот многие наши современники, воспитанные в «духе варьете», все чаще рассматривают моногамию как устаревший вид отношений между мужчиной и женщиной, противоречащий правам и потребностям, согласно которым человек новой эры выстраивает свою жизнь. Все чаще и чаще такой человек поступает, как японцы в сейсмоопасных зонах своей страны, где строят только очень легкие временные деревянные дома, потому что они за одну ночь могут быть разрушены. Так и брак становится всего лишь легким «временным жилищем», зависящим от милости эротических землетрясений – кратковременные отношения, кратковременные ссуды, кратковременные обязательства заменяют все, что некогда строилось основательно и надолго. В «Фаусте» Гёте сказано: «Колеблющееся, как туман, явленье, и прочною, и твердой мыслью укрепится!» Сегодня говорят: «И прочное, и твердое явленье разрушится колеблющейся мыслью!»

Все великие цивилизации исходили из глубочайшего недоверия к предоставленному самому себе индивидууму, его произволу и поэтому защищали индивидуума многочисленными обязательствами, обычаями и благословениями от него самого, а также и человеческое общество от бешеного вихря его внезапных фантазий. Сегодня так называемое «индивидуальное счастье» стало руководящим принципом.

И вот наступает эра великих разочарований. Мужчине, трижды отрезвленному трудным и прозаическим браком, встречается привлекательная секретарша и одурманивает его иллюзией любви. «Ты сверхчувственный, чувственный жених, девица водит тебя за нос!» – «Не говорите так, милостивый государь! Эта девушка – чудесный человек, она дает мне совершенно новую жизнь. До того я жил как во сне». – «Это очень плохо, уважаемый, если Адам, которого только Бог может создать из праха и воссоздать вновь, вдруг начинает думать, что ему нужна Ева, чтобы родиться и возродиться вновь. Поверьте мне, так все и будет; самое позднее через два года вам понадобится новая Ева, и в конце концов вы станете жалким ничтожеством, без сил лежащим на жизненном пути».

Вся идея индивидуального счастья, из которой исходят такие мужчины (и женщины), уходит своими корнями в отношения далекого прошлого, когда любовное приключение входило в систему ответственности и душевных «сделок». Но там, где есть внутренний раскол, там счастье убегает без оглядки. Где, только чтобы стать «счастливым», то есть без периода глубокой трагичности в супружестве («Сначала брак сломал меня, потом я сломал брак»), другого человека просто выбрасывают из привычной обстановки. Где показывают примеры разрушительного поведения, вычеркивают целый кусок прошлой жизни со всеми ее неписаными взаимными обязательствами, пренебрегают законом верности, милостиво предначертанной самой судьбой, а по ночам обжигающей нашу совесть, даже если свет дня смягчает это жжение, там уже исчезает целостность души. А ведь это единственный источник счастья, если не брать в расчет всякого рода одурманивания мозгов. И тогда в душе не остается ничего, что помогло бы двум людям все еще любить, даже просто переносить друг друга, когда суровые будни, человеческие слабости развеют опьянение страсти.

Конечно, не все «ошибки в браке» имеют чувственную природу. Если само заключение брака было принципиальной «ошибкой», то истинная любовь, возникшая из внезапно обретенного «сродства душ», однажды может поразить того из партнеров, кто особенно тяжело переносит разочарования, и вовлечь его в тяжкие конфликты. Но мы живем на свете не только для того, чтобы постоянно искать родственные души. Кто не находит родственную душу с первого раза, у того иная звезда и иные задачи, и ему нужно отнестись к этому с пониманием, а не думать, что теперь он должен вопреки человеческим и Божеским законам любой ценой отвоевывать у судьбы свое право на любовь. Ведь новый союз «родственных душ» тоже в конце концов может оказаться ошибкой, или же партнер, уже побывавший в браке, и другой, вступающий в этот союз, полный всевозможных иллюзий, оказываются столь неравными и непереносимыми друг для друга, что второе отрезвление бывает еще ужаснее, чем первое. Наше право на верность, постоянство, ответственность, память более велико, священно и универсально, чем наше «право на любовь». В реальной жизни это право осуществляется только, если оно никогда не пытается пойти против того права, которое есть великий залог всей настоящей любви: его проклятие или благословение в конечном результате решает, быть «индивидуальному счастью» или нет.

В «Вильгельме Мейстере» Гёте описана группа мудрых мужчин и женщин, готовых дать серьезный ответ на все насущные и серьезные вопросы жизни. Только на один вопрос они не дают ответа – на вопрос, как стать счастливым? Карлейль говорил, что это место у Гёте стало последним и решающим толчком, завершившим его внутренний переворот образа мыслей. Карлейль поясняет: настоящему мужчине негоже спрашивать о том, как стать счастливым, есть нечто более высокое, чем это. Счастье приходит только к тому, кто его презирает. Кто прежде всего спрашивает, каковы его сферы ответственности, кто выстраивает порядок и некую иерархическую лестницу в самом себе. Неверное, обманчивое и однобокое представление об индивидуальном счастье и индивидуальных жизненных правах, громкое ребяческое топанье ногой нетерпеливого современного человека перед окошком железнодорожной кассы, перенеслось на миллионные коллективы людей. На товарной станции стоит огромный вагон-зверинец. Каждый зверь из своей клетки ревет, требуя своей доли счастья, так что мамы, дрожа от страха, уводят детей домой.

«Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее»[14].

В корне неверно – как отдельным людям, так и целым народам – противопоставлять жизнь, удачу, здоровье и счастье моральному закону. Жизнь и счастье имеют несравненно более глубокие и универсальные законы, нежели чем мы предполагаем.

Нельзя, схватив чужую кость, забиться в угол и быть счастливым. Как это ни ужасно, ни трагично, иногда бывает необходимо расстаться[15], и ты отвергаешь кого-то. А это не прощается Тем, Кто видит всё, и когда-нибудь ты тоже будешь отвергнут.

«Judex ergo cum sedebit, quidquid latet apparebit – nil in ultum remanebit» – «Итак, когда воссядет судия, все, что скрыто, обнаружится, ничто не останется без возмездия». Все это звучит очень несовременно и вызовет у автономного умельца жить, «героя нашего времени» лишь надменную улыбку.

Как же вы смешны, вы – трясущиеся от похоти лемуры, крепостные инстинкта продолжения рода, потому что из-за постоянного совокупления ничего не знаете о правах и законах этого самого рода! Какая деградация мужчины и женщины! Быть мужчиной – значит постоянно быть носителем некоего порядка, основателем государств, защитником, организатором. В этом и проявлялся самый сильный инстинкт продолжения рода, которому должен был подчиняться другой – узкий и маленький. Сегодня мы видим всего лишь «мужчинку»-самца, который любой ценой хочет получить свой кусок счастья. И ведь есть женщины, которые счастливы с такими мужчинами! Какая скудость!