Утешение скорбящих
Утешение скорбящих
Не пытайтесь утешить человека, когда его покойный родственник все еще лежит перед ним.
Пиркей Авот 4:18
Когда умерли дети Иова, его три ближайших друга пришли его навестить, «и сидели с ним на земле семь дней и семь ночей, и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что слишком велика боль его» (Иов 2:13).
Хотя поведение друзей Иова стало примером для евреев, посещающих дом скорбящего (нужно подождать, пока он заговорит сам, и лишь потом начать утешать его), некоторые раввины считали, что все же необходимо предложить утешение, даже если скорбящий не хочет его слышать.
Когда умер сын Рабби Иоханана бен Заккая, его ученики пришли к Рабби. Вошел Рабби Элиезер, сел перед ним и сказал: «Учитель, с твоего разрешения, можно тебе что-то сказать?»
«Говори», – ответил Рабби.
Рабби Элиезер сказал: «У Адама умер сын, но Адам позволил утешить себя. Откуда мы это знаем? “И познал Адам еще жену свою” (и был у них еще сын [Брейшит 4:25]). Ты тоже позволь утешить себя».
Рабби Иоханан сказал: «Тебе недостаточно, что я скорблю по своему сыну, так ты еще напоминаешь мне о скорби Адама?»
(Процесс продолжился… Вошел Рабби Иешуа и попросил позволить утешить Рабби, как это позволил Иов. Рабби Иоханан ответил: «Недостаточно, что я скорблю по моему сыну, так ты еще напоминаешь мне о скорби Иова?» Рабби Йосси напомнил, что Аhарон позволил себя утешить после смерти двух своих сыновей, и Рабби Симеон напомнил, что Давид утешился после смерти сына.)
Вошел Рабби Элазар бен Арах. Как только Рабби Иоханан увидел его, он приказал слугам: «Возьмите мои одежды и пойдите за мной в баню, так как он – великий человек и я не смогу ему сопротивляться».
Рабби Элазар вошел, сел перед ним и сказал: «Я расскажу тебе притчу. С чем можно сравнить твою ситуацию? С человеком, которому царь доверил предмет, чтобы тот бережно хранил его. Каждый день человек плакал и кричал: “Горе мне! Когда же я освобожусь от этой ответственности и буду снова жить в мире!” Так и ты, господин. У тебя был сын, он учил Тору, Пророков и Писания, учил Мишну, Галаху, Агаду и оставил этот мир без греха. Теперь ты вернул то, что было вверено тебе, и будет правильно, если ты утешишься».
Рабби Иоханан сказал ему: «Рабби Элазар, мой сын, ты утешил меня так, как следует утешать».
Отцы по Рабби Натану, 14:6
Спустя поколение, Берурия, жена Рабби Меира и самая образованная женщина в знании Талмуда, выбрала похожий способ, чтобы сообщить своему мужу ужасную новость:
Когда Рабби Меир преподавал в Доме Учения в Шаббат, умерли его сыновья. Что сделала их мать? Она оставила их лежать на кровати и прикрыла одеялом. Когда закончился Шаббат, вернулся Рабби Меир. Он спросил: «Где мои сыновья?»
«Я их искала, но не нашла».
Она дала ему чашу с вином для Авдалы (молитвы, завершающей Шаббат и другие святые дни), и он произнес благословение. Снова он спросил: «Где мои сыновья?»
«Наверное, они куда-то пошли и скоро вернутся».
Она принесла ему еды и после того, как он поел, сказала: «У меня есть к тебе вопрос».
«Спрашивай».
«Недавно пришел ко мне человек и оставил вещь, попросив последить за ней… Теперь он пришел и хочет забрать эту вещь. Мне нужно ее возвращать?»
«Разве тот, кому отдана вещь на хранение не обязан вернуть ее хозяину?»
«Все равно, не услышав твоего мнения, я бы ее не вернула». Что она сделала потом?
Она взяла его за руку и повела в детскую, где подошла к кровати. Берурия сняла покрывало, и Меир увидел, что оба мальчика мертвы. Он расплакался.
Тогда Берурия сказала ему: «Разве ты мне не говорил, что мы должны возвращать вещи их владельцу?»
На это Меир ответил: «Господь дал, Господь и взял. Благословен Господь» (Иов 1:21).
Мидраш Мишлей 31:10. Я следовал, с небольшими изменениями, переводу Бертона Высоцкого
Хотя эта история и производит очень сильное впечатление, я сомневаюсь, что все было именно так. Во-первых, трудно представить себе, чтобы Берурия так долго сохраняла самообладание, беседуя со своим мужем. Скорее, она бы раскрыла все, едва начав говорить. Более того, удивляет внезапная смерть мальчиков. Ясно, что всего несколько часов назад они были здоровы, Рабби Меир искал их в Доме Учения. Если же они умерли так внезапно, то еще более поразительной кажется спокойная реакция Берурии.
Несмотря на это, обе истории учат нас одному уроку: родители – лишь опекуны душ своих детей. Если дети умирают рано, то утешением для родителей может служить факт, что их души чистыми вернулись к Богу. Несмотря на теплый ответ Рабби Иоханана, такое утешение обычно срабатывает только после продолжительного периода с момента смерти ребенка.
Пусть Господь утешит вас, как и тех, кто оплакивает Сион и Иерусалим.
Традиционная формула, которую мы произносим, покидая дом скорбящих
Напоминая о разрушении Иерусалима, эта фраза помогает страдающему увидеть более широкую перспективу бытия. Однако эти слова произносятся только во время шивы, недели скорби, которая следует за похоронами. До этого, когда умерший еще не похоронен, мы обязаны хранить молчание. Бесполезно и жестоко требовать от человека, находящегося на вершине скорби, более отвлеченного взгляда на страдания.
С чем можно сравнить того, кто увидел скорбящего через год и произнес слова утешения? С врачом, увидевшим пациента после того, как сломанная нога срослась, и сказавшим ему: «Приходи и я опять сломаю тебе ногу и наложу гипс, чтобы ты увидел, что я умею хорошо лечить».
Рабби Меир, Вавилонский Талмуд, Моэд Катан 21б
Рабби Меир говорит о человеке, предлагающем утешение «через год», так как еврейская традиция не считает необходимым скорбеть более года. Жестоко «утешать» скорбящего после истечения времени, отведенного для печали. Человек должен продолжать жить.
Несмотря на слова Рабби Меира, многие все же скорбят и дольше года, особенно когда близкий человек умер не своей смертью или в раннем возрасте. Вспомните Иакова, которому сказали, что его любимый сын Иосиф был растерзан дикими зверями. Тора рассказывает, что «поднялись все сыновья его и все дочери его, чтобы утешить его; но не хотел он утешиться и сказал: горюющим сойду к сыну моему в преисподнюю» (Брейшит 37:35).
Хотя продолжительная скорбь обычно характерна именно для родителей, оплакивающих смерть ребенка, одно из самых трогательных писем в еврейской литературе было написано Моше Маймонидом, когда его младший брат Давид, утонул, находясь в деловой поездке. Маймонид явно относился к брату как к сыну (в этот момент у него еще не было своих детей). Как ясно из последних строк письма, он отождествлял себя с безутешным Иаковом:
Самым страшным несчастьем из всех, что выпали мне за всю мою жизнь, худшим, чем что-либо еще, была кончина (моего брата) святого… который утонул в Индийском океане… В день, когда до меня дошла эта страшная весть, я слег и проболел почти год, страдая от нарывов, лихорадки и тоски. Я почти сдался.
С тех пор прошло почти восемь лет. Но я до сих пор скорблю и ничто не приносит мне утешения. И как я могу утешиться? Он вырос у меня на руках, он был моим братом, он был моим учеником; он торговал на рынках и зарабатывал деньги, чтобы я мог спокойно сидеть дома… В моей жизни главной радостью было смотреть на него. Теперь радости нет больше. Он ушел в мир иной и оставил меня печальным и скорбящим в чужой стране. Когда бы я ни увидел его почерк или его письма, у меня переворачивается сердце и вновь просыпается моя скорбь. Короче, «Горюющим сойду к сыну моему в преисподнюю».
Моше Маймонид в письме к Иафету бен Элияhу из Акко, 1176 г.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.