4. Любовь к ближнему и гражданские добродетели

4. Любовь к ближнему и гражданские добродетели

Любовь, понимаемая в широком смысле, не как что-то сугубо личное и приватное, а как то, что включает и определенные социальные чувства, является глубинной основой гражданского общества и связанных с ним гражданских традиций.

Гражданское общество – это среда, в которой только и способны сложиться гражданские традиции. С дугой стороны, без устойчивых гражданских традиций, невозможно и эффективное гражданское общество.

Еще в XVI веке итальянский политический мыслитель Н. Макиавелли, размышлявший о бурной истории итальянских республиканских институтов, говорил, что процветание или крах социальных установлений зависит от характера граждан, от их «гражданских добродетелей». Последние, будучи усвоены большинством граждан и пройдя испытание временем, превращаются в гражданские традиции.

Гражданские традиции – это настолько устойчивые привычки совместной социальной жизни, что они становятся как бы сами собою разумеющимися свойствами человеческой природы.

В открытом обществе гражданские традиции являются фундаментом демократического образа жизни. Они представляют собой ту необходимую предпосылку, без которой изощренная техника демократии становится неэффективной, а сама демократия вырождается в режим личной власти с диктаторскими методами правления (авторитаризм) или в господство импульсивной, не считающейся с законами массы (охлократия).

Гражданские традиции включают честность, уважительное отношение к закону, доверие к окружающим, уважение их прав, терпимость, готовность помочь, естественную гуманность в общении, отказ от насилия над группами меньшинства, постоянную нацеленность на компромисс в житейских вопросах и др. Гражданские традиции предполагают фундаментальную привязанность к общественному равенству и обширнейшее распространение структур гражданской солидарности.

Эти традиции устойчивы, если в массе населения постоянно живо сознание свободы, если оно всегда направлено на конкретные реалии этой свободы и люди помнят, какой ценой она была завоевана в ходе исторического процесса, и заботятся о том, чтобы сохранить ее.

Можно сказать, что гражданские традиции – это одна из наиболее конкретных и эффективных форм выражения любви к ближнему, о которой когда-то говорилось: «Возлюби ближнего, как самого себя» и которая нашла хорошую почву для своего развития только в современном открытом обществе.

Гражданские традиции составляют основу гражданственности, ключевыми признаками которой являются заинтересованность в общественных целях, преданность общему делу, четкое осознание общественного блага и готовность принести ему в жертву чисто индивидуальные или сугубо частные цели.

Устойчивость гражданских традиций позволяет воспроизводиться крепкому гражданскому сообществу. В свою очередь, повседневная жизнь гражданского сообщества способствует установлению и укреплению гражданских традиций.

Члены гражданского сообщества не просто активны, общественно ориентированны и равны. Они помогают и доверяют друг другу, уважают мнение других, даже не соглашаясь с ним. Гражданское сообщество не свободно от конфликтов, поскольку граждане по всем вопросам имеют собственное суждение, но при этом они неизменно терпимы к своим оппонентам.

Нужно специально остановиться на постепенном формировании гражданских традиций открытого общества в современной России.

Посткоммунистическая Россия вынуждена строить демократические системы фактически на пустом месте. Сейчас у нас в стране теоретическое и политическое возмужание либеральной демократии сопровождается растущим разочарованием основной массы населения в практических ее результатах. Секрет успешного функционирования как будто вполне демократически избранной власти кажется почти утраченным из-за слабости и неустойчивости существующих гражданских традиций, а значит, и нашего гражданского сообщества.

Гражданское сообщество представляет собой совокупность огромного множества общественных организаций, или ассоциаций, выросших самостоятельно – без поддержки властей и по инициативе граждан – для того, чтобы вместе бороться за их права и отстаивать их интересы. Поскольку демократия и гражданское сообщество неразрывно связаны друг с другом, эффективная демократия возможна лишь в том случае, если есть разветвленное и устойчивое гражданское сообщество, способное использовать ее в качестве инструмента обновления государства и постоянного контроля за ним.

В сегодняшней России демократия пока что малопродуктивна, поскольку призванное использовать ее гражданское сообщество остается весьма слабым. В короткий период наша демократия способна стать ширмой авторитарного режима. И определенное движение в этом направлении уже намечается.

Центральными в описании гражданских традиций должны быть понятия гражданского общества, демократии, правового государства, автономии и суверенитета личности, модернизации, регионализации и др. Только с их помощью могут быть проанализированы такие важные темы, непосредственно связанные с гражданскими традициями, как эффективность демократических институтов, становление демократического образа жизни, постепенное укрепление гражданственности и гражданской вовлеченности, изменение индекса гражданственности, стирание, хотя и весьма медленное, различий между более гражданственными и менее гражданственными регионами, взаимосвязь гражданственности и политизированности общества (необходимо специально подчеркнуть, что эти понятия не тождественны), зависимость гражданственности от успешного решения вопросов регионализации, влияние укрепления гражданских традиций на темпы социоэкономических изменений и др.

История становления гражданского сообщества в России, начавшаяся еще в XVIIb., в период царствования Екатерины II, была оборвана на длительный период Октябрьской революцией 1917 г. Постепенное возрождение и укрепление гражданского сообщества началось только после середины 80-х гг. прошлого века.

Члены гражданского общества не в состоянии игнорировать мощные импульсы частной инициативы и не обязаны быть альтруистами. Но вместе с тем граждане призваны обладать тем, что А. Токвилль называл «правильно понимаемым интересом», т. е. уметь вписывать свои потребности в контекст общественных нужд. «Просвещенный частный интерес» должен брать верх над интересом «миопическим», или близоруким, – частное дело живо лишь общим делом. Сами связи, основанные на частном интересе, приобретают иной вид, оказавшись вплетенными в социальную сеть взаимного доверия. Именно доверие позволяет гражданскому обществу преодолевать ситуации, когда общий интерес не осознается и каждый индивид, действуя изолированно, имеет соблазн уклониться от коллективного действия.

Гражданское общество предполагает три фундаментальных гражданских достоинства, называемых также гражданскими добродетелями, – солидарность, доверие и терпимость.

Очевидно, что хуже всего сейчас у нас в стране обстоит дело с доверием.

Ситуацию нельзя представить как игру с двумя стабильными полюсами, в случае которых если каждый ожидает, что другой будет честным, то все оказываются честными, а если каждый ждет со стороны другого обмана, то все начинают обманывать. Ситуация ближе к персональной стратегии: если все честны, я тоже честен, но если все обманывают, то и я обманываю. Люди мало полагаются друг на друга, а глубокое недоверие сложно преодолеть в реальной практике взаимосвязей, так как оно либо блокирует соответствующие формы социального опыта, либо же влечет за собой формы поведения, поддерживающие недоверие.

В течение последних десяти лет недоверие настолько утвердилось, что очень трудно разобраться, в каких ситуациях оно являлось обоснованным, поскольку оно всегда способно к самовоспроизводству. В развитом гражданском сообществе жизнь отличается постоянным и обычно оправдывающимся ожиданием того, что другие тоже будут следовать установленным правилам; опираясь на эти предчувствия, граждане склонны откликаться на ожидания своего окружения. У нас, поскольку гражданские добродетели еще не укоренились глубоко, большая часть людей ожидает, что их ближние тоже нарушат правила. В итоге кажется неразумным подчиняться, например, правилам дорожного движения или налоговому законодательству, поскольку редко кто их не нарушает.

Недостаток доверия и самодисциплины заставляет людей требовать твердой власти, «наведения порядка» или же искать сильных покровителей.

Членство в гражданском обществе предполагает равные права и обязанности для всех, что достигается горизонтальными связями взаимности и кооперации. В нашем обществе многие рассчитывают, однако, на вертикальные связи авторитета и подчиненности, так что зачастую граждане взаимодействуют не как равные, а как клиент с патроном или подчиненный с начальником. Ориентация на личное доверие заставляет различать индивидов в зависимости от того, насколько каждому из них можно доверять, в то время как социальное доверие, предполагаемое гражданским обществом, основывается на убеждении, что сама структура ситуации значительно важнее личных особенностей.

Вместе с тем в России имеются определенные, исторически сложившиеся предпосылки укрепления гражданского общества и гражданских добродетелей. В первую очередь, это сильная коммунитарная («общинная») традиция, из-за которой история либерализма, делающего упор на индивидуализм и индивидуальные права, оказалась у нас такой запутанной и противоречивой. Обостренное чувство равенства и стремление основной массы граждан участвовать в политике также являются позитивными условиями для совершенствования гражданских традиций.

Упрочению таких традиций препятствует целый ряд объективных обстоятельств, преодоление которых может потребовать – даже при благоприятном варианте развития событий – нескольких десятилетий. К этим, тормозящим развитие гражданского сообщества факторам, судя по всему, относятся:

бедность основной массы населения, вынужденного думать не столько об участии в общественной жизни и в разного рода ассоциациях, сколько о «хлебе насущном»;

– низкие пока темпы социального развития и роста экономического благосостояния;

– доминирование вертикальных связей подчиненности над горизонтальными связями равноправного сотрудничества;

– слабая ориентация граждан на общие ценности гражданского общества;

– распространенность того, что можно назвать «аморальной семейственностью» и что предполагает распределение должностей не на основе компетентности и профессионализма, а по принципу «личной преданности» и принадлежности к определенному клану;

– коррупция, подрывающая доверие граждан к демократически избранным органам власти;

– широкое использование «грязных технологий» в ходе избрания представителей едва ли не всех уровней власти;

– низкая правовая культура большинства граждан;

– чрезмерно усложненная процедура регистрации общественных организаций, слабость их материальной базы;

– проведенная не вполне ясно и последовательно регионализация (распределение власти и денежных потоков между центром и регионами), контуры которой постоянно изменяются;

– неравномерность развития отдельных регионов, существенные перепады между ними в уровне экономического благосостояния;

– ограничения свободы слова, имеющие в последние годы тенденцию усиливаться и др.

Особого упоминания заслуживает чрезмерная политизированность российского общества. Она объясняется резкостью перехода от разлагавшегося тоталитарного общества к демократическому обществу. Глубоко политизированные люди склонны рассуждать о государстве в целом, видеть в верховной власти источник всех благ и бед, противиться вовлечению в горизонтальные связи кооперации и сотрудничества.

Политическая культура, экономическое развитие и стабильная демократия внутренне связаны друг с другом. Существование устойчивого гражданского сообщества, поддерживаемых большинством граждан традиций сотрудничества и доверия предполагают достаточно высокий уровень социально-экономического развития общества. Эмпирический опыт показывает, что эффективная демократия является коррелятом социоэкономической модернизации. Благосостояние облегчает и частную, и общественную жизнь, одновременно оно совершенствует социальное устройство. О демократическом образе жизни можно говорить лишь в том случае, когда гражданские добродетели сделались гражданскими традициями, вошли в привычку основной массы населения, сделались как бы «второй натурой» граждан.

Отдельную тему составляют демократически избранные институты власти. Каким образом их форма влияет на практическую политику, на деятельность центрального и регионального правительств?

С точки зрения нового институционализма политические институты формируют политику, те правила и типичные процедуры, которые составляют основу их деятельности, структурируют политическое поведение; сами институты складываются исторически и им присуща определенная инерционная устойчивость.

Имеется связь между функционированием институтов и гражданским обществом, системой норм гражданской вовлеченности. Институты особенно важны в период реформ, подобных тем, которые протекают в России. Автономия институтов измеряется степенью того, насколько их собственные интересы и ценности обособлены от интересов и ценностей иных политических сил. Задачами региональных институтов являются городское планирование, экономическое развитие, здравоохранение и экологические проблемы и др.

Одна из тенденций, характерных для современной России, состоит в том, что руководители регионов, члены местных правительств, региональные партийные лидеры постоянно теряют очки, хотя пять лет назад постоянно набирали их. Это означает сдвиг к доминированию региональных чиновников.

Социологические опросы показывают, что россияне хотели бы не ограничивать региональные правительства, а сделать их более эффективными. Новые институты должны быть ближе к народу. Важная их задача – помочь устояться терпимому, прагматичному, умеренному стилю политики и разрешения конфликтов. Нетрудно заметить, что некоторые региональные правительства постоянно оказываются более удачливыми, чем другие, одни территории управляются лучше, чем другие, причем при идентичных ресурсах. Используя индекс гражданственности, можно показать, что происходит это, как правило, в наиболее гражданственных регионах.

Почти неисследованной остается сложная многоаспектная проблема регионализации, имеющая важное значение с точки зрения формирования гражданских традиций. Пока в России регионализация – перераспределение компетенции и ресурсов между центральной и региональными властями – проведена неполно и непоследовательно. Не вполне ясны отношения между местной, региональной и центральной властями. Все время на повестку дня ставятся вопросы полного подчинения местных властей региональным, а региональных – центральным. Это говорит о том, что российская политическая система еще не стала подлинно федеративной. Конституционный и политический статус российских регионов пока еще не сравним, в частности, с положением американских штатов или германских земель.

Вместе с тем страна существенно продвинулась по пути децентрализации. Данные социологических опросов говорят, что большинство россиян хочет, чтобы законность и правопорядок оставались в руках центральных властей. Но половина хотела бы, чтобы регионы усилили свои полномочия в образовании, промышленном развитии и др.; две трети – в здравоохранении, сельском хозяйстве, охране окружающей среды и др.

Регионализация несомненно способствует укреплению гражданских традиций. Местные ячейки гражданского общества, «пересаженные» извне, как правило, малоэффективны. Наибольших успехов добиваются те ассоциации, которые реализуют «родные» инициативы в относительно сплоченных местных общинах. С другой стороны, политика в менее гражданственных регионах является более элитарной, региональная элита вербуется из самой привилегированной части населения, ей меньше нравится идея политического равенства, она более скептично относится к советам рядовых граждан и т. д.

Россия находится на начальных этапах сложного процесса перехода от тоталитарного коммунистического общества к современному демократическому обществу. Этот переход займет по меньше мере несколько десятилетий, но, можно надеяться, он позволит стране войти в число развитых постиндустриальных государств.

Важным аспектом идущих преобразований является становление гражданского общества и последовательное укрепление гражданских традиций. Качество демократии определяется качеством ее подданных. Гражданские ассоциации способствуют эффективности и стабильности демократической власти двояко: воздействуя на отдельных людей и влияя на политику государства. Они вселяют в своих членов дух сотрудничества, солидарности и преданности обществу. Эти процессы должен отразить, в частности, индекс гражданственности.

Демократические институты не могут быть «насажены» искусственно в российскую почву, они должны основываться на устойчивых гражданских традициях, постепенно вызревать в толще отечественной социальной жизни.

Еще одна важная общая идея, анализ которой требует привлечения индекса гражданственности – наличие взаимной связи политической культуры, успешного экономического развития и стабильной демократии. Стабильная демократия, сочетающаяся с процессом модернизации и ростом экономического благосостояния, является необходимым условием укрепления гражданского сообщества и упрочения гражданских традиций.

Демократические институты должны рассматриваться двояко: как автономные и как зависимые. В качестве независимых переменных они позволяют увидеть, каким образом институциональные изменения влияют на самоидентификацию, представления о власти и стратегию задействованных в политике людей. При истолковании институтов как зависимых переменных, удается понять, каким образом институциональная деятельность обусловливается историческими обстоятельствами.

Метод исследования гражданских традиций должен носить эмпирический характер. Он должен основываться в первую очередь на использовании статистических данных, касающихся как страны в целом, так и ее регионов, на проводящихся социологических опросах и т. д. Только эмпирическое исследование способно представить достаточно ясную и обоснованную картину современного состояния гражданских традиций в России, дифференцировать эту картину по регионам, дать «карту гражданственности», включающую если не все, то большинство регионов страны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.