ЭКСКУРС В ПРАКТИЧЕСКУЮ МЕТАФИЗИКУ

ЭКСКУРС В ПРАКТИЧЕСКУЮ МЕТАФИЗИКУ

Если мы называем метафизикой дисциплину, вдохновляемую философской традицией и ставящую целью выяснить фундаментальную структуру мира, то эмпирическая метафизика — это то, во что выливаются разногласия по поводу сил, непрестанно пополняющие мир новыми побуждениями и столь же непрестанно оспаривающие существование других[51]. Тогда встает вопрос, как проникнуть в собственную метафизику акторов. «Социологи социального» отвечают на него тем, что воздерживаются от обеих метафизик и разрывают любые отношения с философией, этой погруженной в фантазии и не-эмпирической дисциплиной, представляющей раннее детство ныне зрелых социальных наук. Кроме того, они строго ограничили перечень «реально действующих» в мире сил, чтобы освободить акторов от иллюзий, подготовить почву для широкомасштабной социальной инженерии и сделать более гладким путь к модернизации[52].

Не удивительно, что эта программа кончилась ничем. Как без устали показывают антропологи, акторы постоянно вовлекаются в самые трудные метафизические построения, переопределяя все элементы мира. Только исследователь, поднаторевший в концептуальных упражнениях, предложенных философской традицией, мог бы оказаться достаточно быстрым, сильным, смелым и гибким, чтобы скрупулезно регистрировать то, что они говорят. Действие — одна из наиболее сложных проблем философии. Как могли бы исследователи слушать домохозяйку, клерка, паломника, преступника, певицу, руководителя компании — и при этом еще правильно понимать, о чем они говорят, если бы не помощь Гегеля, Аристотеля, Ницше, Дьюи, Уайтхе-да? Разве эти авторы не проделали огромной полезной работы, чтобы раскрыть, чем может быть действие? Это не означает, что философы знают лучше, идут дальше, оказываются глубже, чем социологи, не означает и того, что они обеспечат социологию «основанием» или погрузятся в «метатеории». Это означает, что отрезать социологию от хранилищ философских новаций — гарантированный способ сделать так, чтобы никто и никогда не заметил метафизических новаций, предложенных обычными акторами, зачастую выходящие за пределы новаций профессиональных философов. И ситуация даже ухудшится, если социологи не только станут воздерживаться от метафизики, но и сочтут своим долгом крепко держаться за самый ограниченный перечень сил, безостановочно переводя нескончаемые творения акторов в свой короткий список. У акторов множество философий, но социологи считают, что они должны быть привержены лишь нескольким. Акторы наводняют мир силами, а социологи социального рассказывают им, из каких строительных блоков «в действительности» сделан их мир. То, что они часто делают это из возвышенных соображений — быть политически корректными, быть «критичными» ради блага самих акторов, которых они хотят «освободить от оков архаических сил»,—меня не убеждает. Даже если бы это было отличной политикой, а как мы увидим, это не так, это все равно плохая наука.

Есть, конечно, и более веская и практическая причина заранее ограничить расширение списка сил, заставляющих акторов действовать. Помимо ослепленности социологов политикой эмансипации, это еще и явная трудность следования за их распространением. И действительно, убедить исследователей погрузиться в эмпирическую метафизику, отправить их в погоню за акторами,—нелегкая задача. Однако если число сил несметно, то разногласия по их поводу легко возникают сами собой. Решение здесь такое же, как и в случае с первым источником неопределенности: хотя существует бесконечный перечень групп, можем придумать маленький список возможностей, позволяющих социологу переходить от одного группообразования к следующему. Аналогичным образом я считаю возможным предложить ограниченный ряд приемов, чтобы проследить способы, которыми акторы наделяют доверием или лишают его ту или иную силу в своих объяснениях того, что заставляет их действовать.

Возможно, это все еще кажется парадоксальным (хотя по мере чтения книги все меньше), но питаться разногласиями—гораздо более надежный путь, чем невыполнимая задача установления априори и имеете акторов, каким группам и каким силам отныне будет позволено наполнять социальный мир. И снова — перемещение из одной системы координат в другую открывает больше свободы движения, нежели любая абсолютная или произвольная точка зрения. И еще раз воспользуемся метафорой путеводителя: свобода движения становится принципиальной, даже если приходится заставлять путешественника двигаться медленнее!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.