К.П. Виноградов. Жизнь и творчество Роджера Бэкона

К.П. Виноградов. Жизнь и творчество Роджера Бэкона

О жизни Роджера Бэкона, прозванного Doctor mirabilis («Удивительный доктор»), как, впрочем, и о жизни большинства средневековых мыслителей, достоверно известно немногое. Дата его рождения может быть установлена лишь приблизительно и только на основании его собственных слов из Opus tertium (Третье сочинение): «Я затратил много сил на изучение наук и языков, и уже минуло сорок лет с тех пор, как я впервые выучил алфавит; и всегда я был прилежен в учении; и за исключением двух лет из этих сорока я все время был in studio…»[1].

Некоторые историки, вслед за Э. Шарлем[2], сочли, что выражение in Studio означает «в университете», и, исходя из того, что в Средние века юноши поступали в университет обыкновенно в возрасте двенадцати-тринадцати лет, сделали вывод, что в 1267 г., когда Роджер Бэкон писал Opus tertium, ему было около 53 лет и что годом его рождения является примерно 1214 г.

Тем не менее, в позднейших исследованиях Т. Краули[3] и Д. Линдберга[4] данная гипотеза была поставлена под сомнение на том основании, что трактовка выражения in studio как «в университете» предполагает либо то, что слова «впервые выучил алфавит» являются метафорой, либо то, что Бэкон начал свое обучение в университете с ознакомления с буквами латинского алфавита, при явной абсурдности такого допущения. Между тем, in studio вовсе не обязательно означает «в университете», и слова Бэкона «я все время был in studio» вполне могут быть переведены и как «все время был поглощен занятиями наукой»[5].

В связи с этим более правдоподобной является гипотеза, согласно которой Бэкон в вышеприведенном высказывании имеет в виду только то, что за сорок лет до 1267 г. он начал изучать грамматику. Поскольку же детей отдавали в грамматические школы в возрасте семи-восьми лет, датой рождения Роджера Бэкона можно обоснованно считать не 1214, а 1219 или 1220 г.

Достоверно известно, что местом рождения Роджера Бэкона является Англия[6]. Однако точный ответ на вопрос о малой родине английского мыслителя невозможен. Традицию, согласно которой родиной Бэкона является г. Илчестер в графстве Сомерсет, озвучивает букинист из Уорикшира Джон Росс, учившийся в Оксфорде около 1440 г. и интересовавшийся историей и легендами своего университета. Помимо того, имеется и другая традиция, согласно которой Бэкон родился в Бисли, в Глостершире, и учился в школе при церкви Св. Марии в Хэмптоне[7][7]. Впрочем, на чем основаны обе эти традиции, неизвестно. Кроме того, как показало исследование Э. Литтла[8], в финансовых документах XII–XIII вв. имя Роджер встречается и среди Бэконов из Норфолка, и среди Бэконов из Эссекса.

Бэкон происходил из состоятельной, очевидно, рыцарской семьи, о которой известно очень мало и, опять-таки, преимущественно со слов самого Бэкона. Старший его брат, по-видимому, унаследовал отцовское владение. Другой брат, как и Роджер, посвятил себя научным и философским исследованиям (предположение некоторых историков о том, что им мог быть известный доминиканский профессор Роберт Бэкон, не выдерживает серьезной критики). В течение длительного времени Бэкон обладал возможностью получать значительную финансовую помощь от своей семьи и «имел многие расходы»[9]. Но в 1260-х гг., когда в Англии вспыхнула гражданская война между баронами во главе с Симоном де Монфором и королем Генрихом III, старший брат Роджера встал на сторону короля, что, в конечном счете, привело семью Бэкона к изгнанию и разорению (вероятно, это произошло после битвы при Льюисе в 1264 г., обернувшейся для короля и его сторонников неудачей).

О том, где и когда Бэкон получил начальное образование, сведений не сохранилось; также неясно, где и когда началась его академическая карьера. Тем не менее, весьма вероятным выглядит следующее предположение. В XIII в. при многих университетах существовали грамматические школы, находившиеся под юрисдикцией канцлера, и, возможно, начав свое образование в одной из них, Бэкон затем поступил в университет. По всей вероятности, этим университетом был Оксфорд: в 1292 г., работая над своим последним трудом, Бэкон вспомнит учителей, преподававших здесь, когда он был совсем молод, и напишет следующее: «Блаженный Эдмунд, епископ Кентерберийский, первым читал в Оксфорде книгу Софистических опровержений в мое время, и я видел магистра Гуго, который впервые читал книгу Второй Аналитики, и я просматривал записи [его лекций]»[10].

Вопрос о том, где и когда Роджер Бэкон получил степень магистра искусств, а также о том, где и когда он начал преподавать, остается дискуссионным. Весьма вероятно, что английский мыслитель завершил свое обучение на факультете свободных искусств Оксфордского университета и там же начал карьеру преподавателя, хотя не исключено, что он доучивался в Париже, куда переехал из Оксфорда в конце 1230-х — начале 1240-х гг. В любом случае, к середине 1240-х гг. Бэкон уже должен был обладать степенью магистра искусств, поскольку несомненным является тот факт, что в это время он читал лекции по философии на факультете свободных искусств Парижского университета, что вряд ли было бы возможно в случае отсутствия у него этой степени.

Первые сочинения Бэкона, о которых нам известно, были написаны им как раз в период активной преподавательской деятельности в Париже. Это — его лекции, представлявшие собой комментарии к аристотелевским Метафизике, Физике, Об ощущении и ощущаемом, О возникновении и уничтожении, О животных, О душе, О небе и мире и псевдо-аристотелевским О причинах и О растениях. Все эти ранние работы, написанные Бэконом в классическом схоластическом стиле, вполне вписываются в рамки университетской философской традиции и не отличаются особой оригинальностью; тем не менее, уже в них присутствуют определенные мотивы (прежде всего повышенный интерес к естественной философии), ставшие затем основополагающими в творчестве английского мыслителя.

Вполне возможно, что во время пребывания в Париже в 1240-х гг., Бэкон слушал лекции по богословию, но при этом гипотеза некоторых историков[11], согласно которой он прошел полный курс обучения и в 35 лет получил степень доктора богословия, опровергается позднейшими исследованиями. Литтл, Истон и Линдберг[12] твердо убеждены в том, что Бэкон не был доктором богословия ни в 35 лет, ни вообще когда-либо. Косвенным, но весьма весомым свидетельством в пользу этого является тот факт, что среди сочинений Бэкона нет лекций по Сентенциям Петра Ломбардского; нет даже упоминания о них. Между тем, чтение этих лекций являлось необходимым условием для получения т. н. «сентенциарного бакалавреата», степени, предваряющей докторскую.

Нежелание Бэкона завершить свое образование на богословском факультете Парижского университета было отчасти вынужденным. Бэкон, безусловно, испытывал глубокий интерес к богословию и рассматривал его как наивысшую форму знания, но при этом он имел сильное предубеждение против тех умозрительных методов, которые использовались ведущими профессорами факультета богословия в Париже для разработки своего предмета. Дело в том, что к концу 1240-х гг. в мировоззрении Бэкона начали происходить радикальные перемены. Английский мыслитель все больше увлекался естественнонаучными исследованиями в области физики, астрономии, алхимии, медицины, а также математикой и языкознанием и все дальше отходил от принятых в Париже образовательных стандартов. Новые научные интересы Бэкона плохо вписывались в общую атмосферу Парижского университета; он не находил понимания и поддержки в ученых кругах, а слава таких парижских богословов, как Александр Гэльский и Альберт Великий, не вызывала у Бэкона (насколько мы можем судить по тому, что он пишет в своих поздних сочинениях) ничего, кроме горечи и раздражения.

В этой ситуации Бэкон решает вернуться в Оксфорд, где всегда имелся стойкий интерес к естественнонаучным исследованиям, а потому академическая среда была для него куда более благоприятной. Точная дата возвращения Бэкона в Англию неизвестна, но обычно в качестве таковой называют 1247–1250 гг. В Оксфорде он продолжает интенсивные занятия естественными науками и штудирует сочинения первого канцлера университета Роберта Гроссетеста, мыслителя, оказавшего колоссальное воздействие на дальнейшее формирование мировоззрения Бэкона. Влияние Гроссетеста на творчество Бэкона столь сильно и очевидно, что некоторые историки, в частности Краули и Литтл[13], выдвинули гипотезу о том, что Бэкон в этот период стал учеником и даже ассистентом Гроссетеста. Эта гипотеза, впрочем, не находит подтверждения, поскольку, хотя Бэкон и пишет о том, что несколько раз видел Гроссетеста, он никогда не говорит о нем так, как если бы знал его лично и уж тем более был его учеником. Кроме того, с 1235 г. и вплоть до своей смерти в 1253 г. Гроссетест был епископом Линкольна — крупнейшей епархии Англии. Его церковные обязанности, надо думать, не оставляли ему достаточного времени для полноценных занятий наукой и преподавательской деятельности, что подтверждается, в частности, тем, что фактически все научные сочинения Гроссетеста были написаны им до 1235 г.[14]. Наконец, влияние идей Линкольнского епископа на творчество Бэкона вполне можно объяснить и без допущения их личного знакомства.

Именно в оксфордский период происходит окончательное формирование Бэкона как ученого и мыслителя. Центр его интересов полностью смещается в сторону естественнонаучного знания; он активно занимается оптикой, алхимией, астрономией, разрабатывает новую теорию радуги.

Среди наиболее важных работ Бэкона данного периода можно назвать следующие Communia mathematica (Общая математика, ок. 1258); De secretis operibus naturae (О тайных действиях природы, ок. 1260); De multiplicatione specierum (О распространении species, ок. 1262); Perspectiva (Оптика, ок. 1263); De causis ignorantiae (О причинах невежества, ок. 1263); Metaphysica (Метафизика) и др. В этот период Б. начал работу над Communia naturalium (Общей физикой) и, возможно, написал трактат De iride (О радуге).

В процессе научных исследований и работы над названными произведениями Бэкона захватила идея создания всеобъемлющего учения, которое должно было основываться на естествознании, «опытной науке» и математике и охватывать все области знания — от грамматики до богословия. Основные положения этого учения Бэкон собирался изложить в Scriptum principale (Главный труд), грандиозном сочинении, написанию которого английский мыслитель планировал посвятить свою жизнь. Следует отметить, что в Scriptum principale Бэкон намеревался представить не только теоретические научные и философские идеи, но и вполне конкретные практические выводы, из этих идей вытекающие. На основании отдельных высказываний английского мыслителя можно утверждать, что одной из главных задач, которые он перед собой ставил, было теоретическое обоснование необходимости коренной реформы научных институтов и всей системы образования (Бэкон считал, что в университетах и других учебных заведениях необходимо смещение акцентов с философских и метафизических спекуляций на точные науки и естествознание), а также определенного обновления в церковной жизни (в данном аспекте Бэкон выступал как решительный критик секуляризации Церкви и обличитель морального падения отдельных ее служителей).

Судя по всему, именно в Оксфорде Бэкон принял решение о вступлении в Орден Францисканцев. Данное событие обычно относят к середине — концу 1250-х гг. Основанием для такой датировки могут служить слова Бэкона из Opus tertium, где он описывает себя как «уже десять лет лишенного той академической славы, которую приобрел в прежние времена» («iam decem annis exulantem, quantum ad famam studii, quam retroactis temporibus obtinui»)[15]. В этой фразе Бэкон, несомненно, намекает на то, что уже десять лет не преподает публично. Вполне возможно, что его уход из университетской жизни мог быть связан со вступлением в Орден Францисканцев. Если это так, то рассматриваемое событие состоялось за десять лет до написания Opus tertium, т. е. в 1257 г.

О мотивах, побудивших Бэкона вступить в Орден Францисканцев, мы можем лишь строить предположения. Весьма вероятно, что он искал освобождения от бремени преподавания, чтобы полностью посвятить себя чистой науке. Зная о том, каким почтением со стороны оксфордских францисканцев пользовался много для них сделавший в свое время Роберт Гроссетест (не только как могущественный покровитель и заступник, но и как учитель и вдохновитель), Бэкон, считавший себя его последователем, мог рассчитывать на то, что Орден будет благосклонно относиться к его научным занятиям и что в новых условиях он сможет обрести новые возможности для реализации своих проектов. Можно предположить и то, что на решение Бэкона вступить в Орден повлиял его близкий друг францисканец Адам Марш или кто-нибудь другой из оксфордских францисканцев. Наконец, вполне возможно, что Бэкон увидел во францисканском идеале путь к святости и духовному совершенству, которое английский мыслитель рассматривал в качестве важного условия правильного философствования и постижения мудрости.

О том, как складывалась жизнь Бэкона в новых условиях, мы практически ничего не знаем, однако ожидаемой поддержки от Ордена он, по всей видимости, не получил. На этой почве у Бэкона, вероятно, возникли определенные трения с руководством Ордена, которые со временем только усиливались. Желая реализовать свои научные проекты, Бэкон стал искать помощи на стороне, в обход своего непосредственного орденского начальства.

Около 1265 г. Бэкон приехал в Париж, где попытался связаться с кардиналом Ги де Фуке (не исключено, что английский мыслитель был ранее с ним знаком). Клирику из свиты кардинала, Раймону Ланскому, францисканец устно изложил некое свое «предложение», которое попросил передать кардиналу Фуке. Тому, по-видимому, было доложено, что брат Роджер Бэкон желает ознакомить его с кое-какими своими работами, имеющими большое значение. Однако по сути дела «предложение» состояло, вероятно, в том, что Бэкон просил финансовой помощи, необходимой для написания этих самых работ (прежде всего — упоминавшегося Scriptun principale), а также для осуществления своих многочисленных научных проектов. Кардинал Фуке, хотя и заинтересовался «предложением» Бэкона, денег не дал, а в ответном послании предписал францисканцу прислать ему сочинение, в котором исчерпывающим образом были бы изложены все основные идеи английского мыслителя.

У Бэкона, однако, не имелось работы, которую он счел бы достойной для представления кардиналу, и не было средств и времени, необходимых для создания всеобъемлющего Scriptum principale. В этой ситуации английскому мыслителю оставалось только одно: собрать и упорядочить весь имеющийся у него разрозненный материал и составить из него сочинение, которое можно было бы представить кардиналу Фуке. Вероятно, исходя именно из этого, Бэкон и начал подготовительную работу, в результате которой на свет появились его наиболее известные произведения: Opus maius (Большее сочинение), Opus minus (Меньшее сочинение), Opus tertium (Третье сочинение).

Между тем, в феврале 1265 г. кардинал Фуке был избран Папой под именем Климента IV. Бэкон, по всей видимости, решил воспользоваться ситуацией и напомнить о себе. Он отправляет Папе новое послание, и тот отвечает ему письмом, датированным 22 июня 1266 г. Климент IV подтвердил, что по-прежнему желает ознакомиться с идеями Бэкона и вновь предписал ему выслать «как можно скорее, не откладывая… то сочинение, которое мы, будучи в прежнем чине, просили тебя передать возлюбленному сыну Раймону Ланскому».

Считается, что этим сочинением, посланным Папе, стало Opus maius, однако среди историков нет единого мнения о том, когда именно оно было завершено, а также в каком отношении находилось к двум другим работам, написанными для кардинала Фуке — Opus minus и Opus tertium. Так, Л. Торндайк полагает[16], что Бэкон начал работу над Opus maius сразу после первого письма кардиналу и что трактат был завершен и, возможно, даже послан ему еще до начала его понтификата. В этих обстоятельствах, считает Торндайк, Opus minus и Opus tertium являются вспомогательными работами, которые были написаны позже на тот случай, если кардинал Фуке не получит текст Opus maius или сочтет его слишком объемным. П. Мандонне, напротив, придерживается мнения[17], что Opus minus и Opus tertium создавались Бэконом в то же время, что и Opus maius, или даже раньше, и были использованы при компоновке Opus maius. При этом, считает Мандонне, Opus maius был послан Папе не ранее 1268 г., a Opus minus и Opus tertium — вообще не были посланы, поскольку не были закончены. Наиболее правдоподобной, впрочем, является гипотеза С. Истона, который, как и Мандонне, полагает[18], что Opus maius был завершен и послан Фуке уже во время его понтификата, но при этом считает, что Папа получил также и Opus minus, служивший дополнением к главной работе Бэкона.

Характеризуя эти сочинения Бэкона, нельзя не отметить, прежде всего, их компилятивный характер. Так, Opus maius включает в себя объемные фрагменты из Общей физики, Оптики и других работ оксфордского периода, a Opus tertium, в свою очередь, представляет собой сильно сокращенный вариант Opus maius. Можно обратить внимание также на то, что сочинения создавались в спешке (что вполне объяснимо), а потому их компоновка оставляет желать лучшего: разрозненные фрагменты плохо скреплены между собой, изобилуют различного рода отступлениями, никоим образом не связанными с основной темой, а потому проследить за развитием мысли Бэкона чрезвычайно трудно; все это делает чтение их задачей крайне нелегкой.

Мы не знаем, прочел ли Климент IV сочинения, которые были присланы ему Бэконом. Возможно, он просто не успел это сделать, поскольку скончался в ноябре 1268 г. После смерти Папы у Бэкона не осталось покровителей среди церковных иерархов, а его отношения с руководством Ордена Францисканцев к этому времени еще более ухудшились.

В своих посланиях и сочинениях Бэкон рисует весьма удручающую картину своей жизни в монастыре. Так, в одном месте он пишет, что не может заниматься тем, чем хочет, потому что настоятели ежедневно заставляют его выполнять другие дела («Affuit enim instantia prelatorum meorum cotidianta ut aliis occupationibus oboedirem et ideo non potui aggredi qua volebam»[19]). В другом месте он утверждает, что настоятели, добиваясь от него подчинения их воле, жестко притесняют его («…instabant ineffabili violentia ut cum aliis eorum voluntati oboedirem»[20]). Наконец, ранний биограф Бэкона Вуд сохранил для нас даже такое его высказывание: «Мои настоятели и братья, подвергая меня наказанию голодом, держали меня под строгой охраной и не дозволяли никому прийти ко мне из опасения, что мои писания станут известны кому-либо кроме Папы и их самих»[21].

Что было причиной такого отношения к Бэкону, неизвестно. Существует множество гипотез, объясняющих это (от увлечения Бэкона астрологией до личной неприязни к нему отдельных иерархов), но ни одну из них нельзя считать хотя бы относительно достоверной. Вполне вероятно, имела место комбинация множества факторов, о которых мы можем только догадываться. Как бы то ни было, конфликт между Бэконом и руководством Ордена достиг апогея в конце 1270-х гг., когда, согласно документу XIV в., известному как Хроника 24 генералов генерал францисканцев Иероним Асколи «по совету многих братьев» осудил Бэкона за некие «подозрительные новшества» и приговорил к тюремному заключению. Какие конкретно обвинения были предъявлены Бэкону, неизвестно; неизвестно также, сколько длилось его заключение и сколь суровым оно было. Тем не менее, очевидно, что между серединой 1270-х и концом 1280-х гг. научная активность Бэкона прерывается, что можно объяснить как раз его заключением. С большей или меньшей достоверностью можно утверждать также, что английский мыслитель был освобожден до 1292 г., когда им было завершено последнее произведение — Compendium studii theologiae (Компендиум богословия).

Точная дата смерти Роджера Бэкона неизвестна, хотя обычно называют 1292–1294 гг. Согласно преданию, Бэкон был похоронен во францисканской церкви в Оксфорде.