11

11

Не будем касаться того, что позволяет в это время сохранить надежду. Если верны слова Гельдерлина, то спасительное должно стремительно возрастать.[8] В его первых лучах все бессмысленное потускнеет.

Нас больше интересуют эффекты поворота, который незаметно для масс предшествовал. Здесь наверняка найдутся знаки для практического поведения в нигилистических потоках. Речь, стало быть, идет об описании симптомов, а не причин.

Из этих симптомов первым бросается в глаза основной признак, который можно назвать признаком редукции. Нигилистический мир по своей сути — это мир редуцированный и продолжающий себя редуцировать, как и положено движению к нулевой точке. Ощущение, господствующее в нем, — ощущение редукции и редуцирования. Романтика больше не может противостоять этому движению, доносится лишь эхо исчезнувшей действительности. Избыток иссякает, человек чувствует себя эксплуатируемым в разнообразных, а не только в экономическом, отношениях.

Редукция может быть пространственной, духовной, душевной; она может касаться красоты, добра, истины, экономики, здоровья, политики, — только замечают ее всегда в итоге как некую утрату. Это не исключает того, что на больших дистанциях она связана с расширением власти и действенности. Мы видим это, например, в упрощении научной теории. Она, отказываясь от неровностей, спрямляет линии. Появляются цепи умозаключений, которые можно видеть, например, в дарвинизме. Для нигилистической мысли также характерна склонность приводить мир с его сложными и многообразными тенденциями к одному знаменателю.[9] Результат такого вмешательства, пусть и на время, ошеломляет. Этому приему обучаются, так как его диалектика представляет собой лучшее средство дезорганизовать противника, лишенного резервов. Но потом эту методику перенимает и слабая сторона. На этом основана идейная эффективность реакции. Приведение к одному знаменателю может выступать как неизбежное средство в определенной фазе нигилистического развития; но по сути оно остается знаком редукции.