КОД «ИНДИАНЫ ДЖОНС»
КОД «ИНДИАНЫ ДЖОНС»
То, что чаще всего можно видеть в Таиланде, особенно в туристских кварталах, — это уличные киоски и ларьки. В них можно купить видеокассеты, музыкальные аудиокассеты, а также много других товаров по сниженным ценам. Причина в том, что продающиеся здесь товары, как и множество других, циркулирующих сегодня по всему миру, — «пиратского» происхождения. Это значит, что артисты, издатели, компании по звукозаписи — все они не получают ничего от этой продажи[385].
В Египте так называемые подпольные издатели нелегально выпускают в огромном количестве западные книги в переводе на арабский язык, при этом они не платят ничего авторам или издателям оригиналов этих книг[386]. «Книжное пиратство на Среднем Востоке достигло таких размеров, что уступает только Дальнему Востоку и Пакистану», — сообщает ежемесячник «Миддл Ист», выходящий в Лондоне. В Гонконге полиция арестовала 61 человека после рейда по 27 книжным магазинам, в которых было найдено 647 книг, подготовленных к нелегальному воспроизведению. Однако во многих странах пиратство не только является легальным, но и поощряется за его экспортные возможности. Новые технологии делают пиратские способы изготовления более дешевыми и легкими.
Голливуд выступил с контратакой против пиратства, которое в середине 80-х годов наносило ежегодный ущерб американской киноиндустрии в размере 750 млн. долларов. Когда фильмы «Индиана Джонс» и «Роковой замок» впервые вышли на экран, каждая копия фильма содержала код, который давал возможность ее идентификации таким образом, что если бы были сделаны нелегальные копии, то их можно было бы выследить[387]. С тех пор сходная система кодирования стала применяться многими людьми в крупных студиях.
Тем не менее в 1989 г. в Тайване, например, было 1200 так называемых кинотелевизионных салонов — небольших частных помещений, в которых могли собираться группы подростков, чтобы смотреть пиратские видеозаписи самых новых американских фильмов[388], — что-то вроде кино для автомобилистов на открытом воздухе, только гораздо меньшего размера. Подростки стояли в длинных очередях, чтобы попасть туда. Эти нелегальные показы были очень популярны, и они влияли на снижение цен на билеты в обычных кинотеатрах. В конце концов, давление со стороны Голливуда привело к тому, что правительство приняло крутые меры к этим салонам.
Одновременно с явным пиратством существуют еще и патентные войны — отказ различных стран платить гонорары, например, за новое лекарство, для разработки и испытания которого ученые-исследователи затратили огромные средства.
Помимо открытого пиратства, весьма крупной глобальной индустрией стали подделки всякого рода, при этом на мировом рынке появились дешевые варианты модных изделий и других товаров. Но еще более важным является воровство путем нелегального копирования компьютерных программ не отдельными специалистами для собственного пользования, а действующими пиратскими методами широкомасштабными распространителями этих программ[389]. Все эти проблемы стали особенно значимыми благодаря самым современным технологиям, облегчающим процесс копирования и кражи.
К 1989 г. вопрос о том, как защитить интеллектуальную собственность, в большой степени лежащую в основе новой системы создания благосостояния, привел к политическим трениям между странами. Интеллектуальная собственность (сам этот термин содержит в себе противоречие) предполагает владение чем-то нематериальным, возникшим в результате творческих усилий в науке, технологии, искусстве, литературе, сфере дизайна и в области знания в целом. По мере распространения суперсимволической экономики все эти категории становятся все более значимыми экономически и благодаря этому — политически.
В Вашингтоне возникли политические баталии между различными группами, связанными с торговыми операциями, поддержанные торговым представителем Соединенных Штатов, который требовал жестких действий со стороны Соединенных Штатов против Таиланда, чтобы последний сурово наказал пиратство и положил конец подделкам американских продуктов интеллектуального характера. Требования состояли в том, что если таиландское правительство не выполнит этого, то американские власти должны применить в отношении него соответствующие меры. В частности, это означало бы повышение налогов на таиландские товары, экспортируемые в США, — искусственные цветы, черепицу, сушеные мунговые бобы и оборудование для телекоммуникаций.
Другие министерства в правительстве Соединенных Штатов — государственный департамент и служба национальной безопасности — выступали против этих требований, призывая к снисходительности и, очевидно, отдавая предпочтение интересам дипломатии и военной безопасности по сравнению с интересами владельцев патентов и авторских прав.
В последний день своего пребывания на посту президента Соединенных Штатов Рональд Рейган отклонил еще более строгие предложения о крутых мерах и ограничился снятием льгот, которые имел Таиланд в отношении импортных пошлин на перечисленные товары.
Но Таиланд вряд ли является главным нарушителем авторских прав и патентных технологий, как они понимаются в странах с передовой экономикой, и эта небольшая схватка в Вашингтоне служит лишь иллюстрацией того, что происходит на многих других фронтах, когда продукты творческой деятельности становятся все более и более важными для всех экономических систем с высокой технологией.
В 1989 г. владельцы авторских прав, в том числе музыкальная индустрия, компьютерная индустрия и книжные издательства, выступили с требованием, чтобы правительство Соединенных Штатов предприняло действия в отношении 12 стран, которые, как они утверждали, продавая по сниженным ценам, наносят урон американскому хозяйству в размере 1,3 млрд. долл. в год. В эти 12 стран вошли Китай, Саудовская Аравия, Индия, Малайзия, Тайвань и Филиппины.
Защита интеллектуальной собственности, проводимая в наиболее резкой форме американцами, в большой степени находится также в сфере внимания Европейского Сообщества и Японии[390]. ЕС выступило с призывом к таможенным службам всего мира — подвергать конфискации поддельные товары и привлекать к уголовной ответственности тех пиратов, которые осуществляют свою деятельность в коммерческой сфере[391].
Политическая борьба в связи с интеллектуальной собственностью разыгрывается, помимо других мест, на совещаниях по общему соглашению по тарифам и торговле, где страны с развитой экономикой находятся в оппозиции по отношению к странам со слаборазвитым хозяйством, представители которых иногда отражают мнение, выраженное арабскими студентами, покупающими пиратские книги и настаивающими на том, что «западная идея об авторских правах является элитарной и служит лишь для того, чтобы обогатить издателей».
И все же не эта позиция больше всего угрожает странам с развитой технологией. Очень серьезная философская проблема — можно ли владеть интеллектуальной собственностью так же, как и собственностью на материальные предметы, или же вся эта концепция собственности должна быть серьезно пересмотрена?
Футуролог Харлан Кливленд писал о том, что «глупо отказываться от совместного использования того, что не может быть личной собственностью». Кливленд отмечает: «То, что создает любую крупную компанию или великую нацию, — это не защита того, что известно, а приспособление нового знания, взятого у других компаний или наций. Как можно защитить интеллектуальную собственность? Этот вопрос содержит в себе явную путаницу: в нем используется неверный глагол и подмена понятий»[392].
Такая аргументация нередко используется для того, чтобы поддержать представление о мире, в котором вся информация является свободной и ничем не ограниченной. Это — мечта, которая хорошо совпадает с просьбами более бедных стран относительно науки и технологии, необходимых им, чтобы покончить с экономическим отставанием[393]. Однако при этом остается без ответа встречный вопрос со стороны высокоразвитых стран: «Что произойдет с бедными или богатыми, если общемировой поток технологических инноваций пересохнет?» Если по причине пиратства фармацевтическая фирма не сможет возместить огромные суммы, затраченные на разработку новых лекарств, то весьма маловероятно, что она сможет в будущем вкладывать что-либо в исследования в этой области[394]. Кливленд прав в том, что все страны нуждаются в знаниях, культуре, искусстве и науке, имеющихся за границей. Но если это так, то должны быть цивилизованные правила обмена в этих областях, которые призваны усиливать, а не ограничивать дальнейшие инновации.
Создать такие правила, а также лежащую в их основе информационную этику — это исключительно трудная задача в мире, разделенном на три части, в каждой из которых преобладает сельское хозяйство, индустриальная или постиндустриальная экономика. В то же время очевидно, что эти проблемы имеют только одну тенденцию — становиться все более важными. Контроль над нематериальной сферой — идеями, культурой, образами, теориями, научными формулами, компьютерными программами — будет привлекать к себе все больше и больше внимания со стороны политиков во всех странах, ибо пиратство, подделки всякого рода, воровство, технологический шпионаж все в большей степени начинают угрожать жизненно важным частным и национальным интересам.
Абдул А. Саид и Луис Р. Симмонс в книге «Новые властители» говорят: «Природа власти претерпевает поистине радикальные преобразования. Все в большей степени она оказывается зависящей от неправильного распространения информации. Неравенство, которое в течение долгого времени связывалось прежде всего с величиной дохода, начинает все более зависеть от технологических факторов и политического и экономического контроля над знаниями».
В XIX в. и в начале XX в. страны начинали воевать друг с другом, чтобы взять в свои руки контроль над сырьевыми базами, в которых нуждалась их фабричная экономика. В XXI в. самым главным из всех видов сырья будет знание. Не может ли оно стать причиной войн и социальных революций в будущем? И если это так, то какова станет в будущем роль средств массовой информации?