III. Душевные противодействия

III. Душевные противодействия

Приходящие из внешнего мира и воспринимаемые душой впечатления вызывают всегда много противодействий, которые проявляются в виде движений органов тела и переходят опять во внешний мир. При сложности развитой душевной жизни это соотношение не всегда легко установить. Но первоначальное его существование несомненно. По существу, всякое воздействие внешнего мира на душу вызывает в ней самые разнообразные движения: движения посредствующих органов чувств, рук и ног, головы, органов речи, затем движения внутренних органов, например, сердца, кровяных сосудов, легких и т. д.

Эти движения реакции имеют двойной характер. Одни непосредственно направлены на сохранение организма. Раздражения, полезные для организма в целом или для его органов, удерживаются, чтобы их воздействие дольше продолжалось, или совсем воспринимаются телом. Вредные и расстраивающие раздражения, напротив, устраняются, и тело по возможности защищает себя от их дальнейшего воздействия.

Наряду с этим существует еще второй класс движений реакции. Когда кошка увидит мышь, она ее схватывает и пожирает: это полезно для ее сохранения. Но обычно кошка пару раз позволяет мыши убегать и каждый раз опять ловит ее, хотя при этом не исключена возможность того, что мышь ускользнет. А когда кошка увидит клубок ниток или катящийся шар, то сейчас начинается та же история, что с мышью, хотя в несъедобности этих предметов кошка убеждается уже с самого начала. Точно так же и человек реагирует на внешние воздействия не только вышеупомянутыми реакциями сохранения, но и такими движениями, которые не имеют никакого прямого отношения к его сохранению: топанием и барахтанием, раздиранием, бросанием и т. п. Люди и животные не только борются с вещами, но и играют ими. В такого рода играх производится работа органов и их сил, чем достигается развитие, упражнение и сохранение присущих им способностей, и в этом их смысл. В игре развиваются, конечно, те самые силы и способности, какими организм пользуется и в борьбе с внешним миром. Так что, упражняя и развивая в игре свои силы и способности, человек делает нечто полезное и для своего сохранения. Движения игры, по характеру своему и ближайшим целям отличные от движений сохранения, следует поэтому рассматривать вместе с тем как подготовительные упражнения к этим последним.

Организму прирождены самые разнообразные движения сохранения и игры. Это для него целый клад, которым он пользуется при реагировании на внешние впечатления. Для души они, правда, являются сначала чем-то как бы посторонним. Вследствие известного сочетания нервных путей отдельные воздействия вызывают всегда одинаковые определенные реакции, и это происходит рефлективно, без всякого участия сознания. Далее, эти движения только следуют друг за другом простыми рядами. Известное впечатление вызывает определенное движение: например, вид какого-нибудь предмета вызывает его схватывание и поднесение ко рту. Этим изменяется кое-что в окружающем или в отношении организма к окружающему (предмет, скажем, оказался горьким), и это изменение при известных обстоятельствах может послужить толчком к новому движению. Но в том и другом отношении дело постепенно принимает иной вид: движения, которые первоначально сопровождали душевные процессы чисто рефлективно, втягиваются в известном смысле в круг душевной жизни; вместе с тем они осложняются и становятся движениями, при которых принимаются в расчет сразу многие впечатления или даже объективно еще не осуществленные впечатления, т. е. они становятся так называемыми поступками.

Причины этих изменений коренятся в двух особенностях отношений души к производимым ее телом движениям. Первая особенность направлена, так сказать, на душу: если совершаются какие-либо из первоначально чисто рефлективных движений, то они, по крайней мере в большинстве случаев, воспринимаются; у них нет душевных причин, но имеются душевные действия. Отчасти они видимы, отчасти они вызывают кожные ощущения, но главным образом они отражаются в душе как кинестетические ощущения (с. 206), т. е. посредством впечатлений, материально исходящих от суставов, сухожилий, мускулов. Эти кинестетические ощущения затем, понятно, ассоциируются с другими одновременно вызванными в душе впечатлениями оптического, акустического и т. п. характера. И вот, когда впоследствии повторяются когда-нибудь эти иные впечатления, но уже без сопровождавших их тогда движений, то в сознании все-таки репродуцируются в виде представлений и соответствующие им кинестетические ощущения. А это, в свою очередь, существенно важно для второй закономерности, которая, так сказать, направляется от души: кинестетическим представлениям свойственна тенденция вызывать как раз те самые движения, которым они обязаны своим возникновением; одна только мысль о том, как себя чувствуешь при совершении известного движения, при достаточной живости вызывает уже само движение. Непроизвольное произнесение шепотом слов, о которых много думаешь, качание тела или хотя бы одной головы при слушании мелодии танца, движения играющих на бильярде или в кегли, в которых сказывается желательное им направление шаров, – это все пояснительные примеры изложенной закономерности.

В силу этих двух закономерностей первоначально чисто рефлективные движения становятся душевными переживаниями и проявлениями душевной деятельности. Дитя, скажем, видит что-то белое и блестящее, оно хватает его и рефлективно, как все дети, подносит ко рту. Случайно это оказался кусок сахара, он замечательно вкусен, ребенок держит его крепко, сосет и впитывает в себя. Все пережитые при этом впечатления – вид предмета, движения рук, сильное удовольствие от вкусной вещи, сосательные движения – так близки друг к другу во времени, что они ассоциируются, а с каждым повторным переживанием подобного случая эта ассоциация становится прочнее. Впоследствии поэтому, как только ребенок увидит кусок сахара, он сразу же представит себе его приятный вкус, а также связанные с ним ощущения, вызываемые движением рук и сосанием. И вот эти представления станут стимулами большей или меньшей силы для соответствующих движений – рука протянется, рот и язык станут делать сосательные движения, и это даже в том случае, если сахар будет лежать так, что его не так просто взять, а приходится только смотреть на него издали. Ребенку хочется тогда получить этот кусок сахара; т. е. движения, первоначально только чисто внешним образом следовавшие за впечатлением, и результаты этих движений теперь, так сказать, проходят сперва через душу, по крайней мере как представления, и их объективному осуществлению наряду с первоначальным механизмом рефлексии содействует и это душевное предвидение. Аналогично отражаются в душе обстоятельства, сопровождавшие или следовавшие за совершением движений, а соответствующие им моторные реакции видоизменяют реакции, вызванные главным впечатлением. В конечном результате движения совершаются не слепо и по первому порыву, а приспособляются к духовно предвидимым результатам, т. е. становятся осторожнее и дальновиднее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.