Душевные болезни

Душевные болезни

Большинству из нас приходилось когда-нибудь более или менее близко сталкиваться с людьми, страдающими тяжелыми психическими недугами, с людьми, которых называют душевнобольными, а иногда — сумасшедшими. Вспомним, что мы чувствовали в тот момент, когда жизнь впервые свела нас с таким человеком. Убежден, что многие при подобной встрече испытали сильное душевное потрясение, резко выбивающее из привычной колеи повседневности. Мы испытываем в подобных ситуациях большую или меньшую душевную травму, шок. Нам становится страшно от встречи с чем-то таким, что принципиально не укладывается в привычные рамки нашего понимания мира и других людей. Мы сталкиваемся с чем-то внушающим инстинктивный, доразумный ужас. Именно этот ужас заставил Пушкина написать:

Не дай мне Бог сойти с ума…

 Уж лучше посох да тюрьма…

Душевная болезнь, сумасшествие — страшнее нищеты, страшнее тюремного заключения!

Что нас пугает, что нас ужасает при встрече с подобными людьми? Прежде всего непонятность их для нас, непредсказуемость их поведения. Но этот страх лежит на поверхности наших чувств, нашего сознания. Есть и более глубокий страх, который шевелится в самой потаенной глубине нашей души. Это глубокое паническое чувство, этот глубокий панический страх, эта леденящая душу паническая мысль — все это испытывается нами враз, одним цельным нераспутываемым клубком. Думаю, что этот клубок чувств и мыслей очень приблизительно можно выразить такими словами: «А ведь это же может случиться и со мной! И я могу быть таким же!» Именно этот глубинный страх выразил Пушкин словами: «Не дай мне Бог сойти с ума…». Эти слова выражают и наше отношение к душевным болезням, и наш страх, и наш ужас… Мы подозреваем, что и мы можем стать такими же. Именно это подозрение вселяет ужас, заставляет шевелиться волосы на голове. Мы на время оказываемся в каком-то жутком духовном тупике, наш дух испытывает некий спазм, задыхается, начинает метаться. И обычно находит, как ему кажется, спасительный выход из гнетущей ситуации в том, чтобы отгородиться от этой ситуации, отвернуться от страшного, забыть о страшном, будто и не было его. Поэтому мы стремимся как можно скорее прервать общение с людьми, страдающими психическими недугами, и не вспоминать о них.

Почему я говорю все эти неприятные вещи и, возможно, кого-то пугаю? А кто-то испытывает тяжелое чувство… А кто-то переживает тяжелое воспоминание… Я говорю все это потому, что нужно бесстрашно смотреть правде в глаза, нужно помнить, что есть такие люди, и есть такой страх в нашей душе. Нужно быть готовым и к встрече с такими людьми. Мы можем встретиться с ними где угодно. По данным специалистов, людей, страдающих более или менее серьезными психическими заболеваниями, от 1 до 4 процентов среди всего человечества. Такие люди приходят и в наши церкви, и в наши молитвенные дома. Как к ним относиться? Отгораживаться от них? Изгонять? Или относиться к ним как к нашим страдающим братьям и сестрам, страдающим и тем более заслуживающим нашей любви? Соблазн оттолкнуть душевнобольного человека очень велик. Но нужно ли поддаваться этому соблазну? Каким должно быть христианское отношение к душевнобольным людям? Попробуем хоть в какой-то степени ответить на эти вопросы. А для этого мы должны уяснить, что такое душевная болезнь.

Медицинские учебники различают два основных типа душевных (психических) болезней — неврозы и психозы. И для тех и для других характерны нарушения в поведении. Различаются же неврозы и психозы в основном степенью тяжести нарушений. Для психозов характерны гораздо более серьезные нарушения в поведении. Галлюцинации (человек «видит» то, чего в данный момент нет перед его глазами), буйство, потеря ориентации в пространстве и времени — подобные поражающие впечатлительность нормальных людей явления характерны для поведения людей, страдающих от психоза. Неврозы же протекают гораздо более «мягко».

Если мы сталкиваемся с человеком, который находится в состоянии тяжелой психической болезни, то мы не сможем уговорить его «прийти в себя», вести себя разумно, не бредить, не буйствовать. В таких случаях требуется квалифицированная врачебная помощь. Но многие случаи, с которыми мы можем встретиться как в нашей обыденной жизни, так и в наших церквях, можно сказать, «пограничны». В этих случаях больные либо отчасти, либо даже в значительной степени ориентируются в мире, в пространстве и времени, хотя и обнаруживают существенные странности в своем поведении. Именно эти случаи я буду иметь в виду дальше, когда буду говорить о христианском отношении к душевнобольным, об отношении к ним в церкви.

«Не здоровые имеют нужду во враче, но больные», — сказал наш Спаситель. Говоря о враче, он имеет в виду Себя. Он также сказал: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). Приходя в церковь, люди, обремененные заботами и болезнями, в том числе и душевными недомоганиями, приходят ко Христу. И мы — христиане — не имеем никакого права холодно оттолкнуть их, не имеем права относиться к ним с высокомерным пренебрежением, ведь они пришли ко Христу. Он лечил больных и продолжает это делать. Он может это делать и через нас — через нас подать так необходимое им исцеление. Он в изобилии обеспечил нас лекарствами. Какие же это лекарства? Это лекарства «от Христа» — молитва и любовь, точнее молитва с любовью, молитва, пронизанная любовью, любовь, ставшая молитвой, любовь Христа к нам, ибо Он сказал нам: «Любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13:34). Любовь Христова, живущая в нас, любовь Христова, проявляющаяся через нас, любовь Христова, исцеляющая нас и через нас других людей — именно она является лучшим в мире лекарством, в котором никогда не будет недостатка.

Исцелять — значит восстанавливать цельность, целостность… соединять разъединенное, склеивать разбитое, вновь возводить разрушенное. Христос — наш Восстановитель… Он и только Он может восстановить цельность нашего духа… Психическая болезнь — это нарушение цельности духа и только Христос может исправить это нарушение. Только Он — подлинный Целитель духа, подлинный целитель и душевных болезней. Но Он, повторяю, может это делать и через нас.

Кроме того: в любом страдающем человеке мы должны видеть Христа, в том числе и в душевнобольном человеке. Это может кому-то показаться странным или даже кощунственным и диким. «Душевнобольной — это Христос? Как? Вот этот одновременно и страшный, жалкий безумец — Сам Христос? Да сами-то вы в своем ли уме?» — может кто-нибудь спросить меня. И я отвечаю: «Да, я уверен, что сейчас я вполне в своем уме».

Да, это действительно так: и душевнобольной есть Христос. И в душевнобольном человеке мы должны прозревать Христа, Который говорит нам о Себе: «…был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:36). Человек, страдающий душевной болезнью, находится в темнице духа. Сострадая ему, оказывая ему помощь, молясь за него, любя его, мы любим Христа, сострадаем Христу распятому, Христу страдающему.

Важнейшей причиной психических страданий является утрата человеком смысла жизни. Эта утрата проявится в виде страха перед миром, перед темным «началом» в своей душе. О каком темном «начале» я говорю? О нашей удобосклонности ко злу, которая является проявлением пораженности нашей души первородным грехом. Обнаружив жуткую темноту в своей душе, человек, если он не просвещен светом Христовым, впадает в панику. Именно эта паника приводит его к заболеванию, ввергает его душу в хаос безумия. Но, подчеркиваю, это ввержение души в хаос психической болезни происходит лишь в том случае, если душа данного человека не просвещена светом Христовым! Если же в душу входит свет Христов, то тьма безумия отступает, и человек исцеляется! А свет Христов — это Его любовь к нам. Она — Его любовь — может и должна проявляться через нас. «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18). Мы должны быть носителями любви Христовой! Наша любовь к страдающему ближнему — это и есть подлинное христианское просвещение, просвещение души страдающего человека светом Христовым.

Наша задача — помочь страдающему человеку переосмыслить свою жизнь и тем самым возродиться, восстановить целостность своей души, излечиться. Мы должны проявить искреннее сочувствие к страдающему человеку, понять, что его мучает, чем он озабочен и указать ему путь выхода из болезни. А этот Путь — Иисус Христос. Наша главная задача в общении с больным человеком состоит в том, чтобы посеять в нем зерна любви к Богу и к ближнему и всячески способствовать произрастанию этих зерен.

Психическими недомоганиями страдают отдельные люди, страдают ими и целые народы, страдает ими и все человечество. «Мы знаем, …что весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19) — во зле первородного греха. Мир, находящийся вне Христа, лежит во зле. Поэтому в христианском лечении — в лечении христианством — нуждаются не только отдельные больные люди, но и весь мир человеческий. В этой связи приходит на память эпизод из жизни Льва Толстого.

Москва. Хамовники. Лето. Лев Николаевич с гостями пьет чай в саду. Кто-то из гостей спрашивает: «Лев Николаевич, а что за дом вон за тем высоким зеленым забором?» Толстой отвечает с юмором: «Говорят, что сумасшедший дом. Только я не знаю: зачем забор?»

Мир — это сумасшедший дом. Характеристика резковатая, но во многом справедливая.

Тот же Толстой сказал однажды, что сумасшествие — это эгоизм. Что он имел в виду? Думаю, он имел в виду, что сумасшествие — это замыкание человека в себе, отгораживание себя от мира, себялюбие. А себялюбие это и есть эгоизм. Отсюда следует, что сумасшествие — это эгоизм. Следствием замыкания человека в себе, ограничения его «кругозора» лишь его «внутренним» миром является утрата связи человека с миром. Мир становится непонятен этому человеку, страшен и враждебен. И наоборот: больной человек становится непонятен другим людям, страшен и враждебен для них.

Толстой, мне кажется, очень неплохо выявил тесную связь между себялюбием (эгоизмом) и безумием. Но есть и другая тесная связь — между безумием и атеизмом: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13:1). Таким образом, безумие, эгоизм и атеизм — это тесно взаимосвязанные явления! Атеизм — это проявление безумия, но не в узком (медицинском, психиатрическом) смысле, а безумия в духовном смысле. Поэтому та часть человечества, которая не верит в Бога, утратила Бога, безумна. Именно духовным безумием (эгоизмом, теизмом) существенной части человечества объяснятся издевательство над природой, войны и другое зло, творимое человечеством. О безумии многих дел человеческих писали многие мудрецы. Например, безумие войны представлено Б.Паскалем в таком гротескном выразительном диалоге:

«За что ты меня убиваешь?» — «Как за что? Друг, да ведь ты живешь на том берегу реки! Живи ты на этом, я впрямь совершил бы неправое дело, злодейство, если тебя убил. Но ты живешь по ту сторону, значит, дело мое правое, и я совершил подвиг».

Единственный разумный путь лечения человеческих безумств — возвращение человечества к Богу, ко Христу. Наша задача — всячески способствовать этому, лечить мир, восстанавливать его психическое здоровье, восстанавливать его духовную целостность, во всяком случае всячески стараться способствовать этому, доколе не придет Христос.