О радостях и страстях
О радостях и страстях
Брат мой, если есть у тебя добродетель и она твоя добродетель, то ты не делишь её ни с кем.
Впрочем, ты хочешь называть её по имени и ласкать её; ты хочешь подёргать её за ушко и позабавиться с нею.
И смотри! Теперь ты владеешь её именем сообща с народом, и сам ты с твоей добродетелью стал народом и стадом!
Лучше было бы тебе сказать: «Невыразимо и безымянно то, что составляет муку и сладость моей души, а также голод моей утробы».
Пусть твоя добродетель будет слишком высока, чтобы доверить её именам; и если ты должен говорить о ней, не стыдись о ней запинаться.
Так говори, запинаясь: «Это моё добро, это люблю я, таким оно всецело нравится мне, и лишь таким я хочу его.
Не хочу я его как божественный закон, и не хочу я его как человеческое установление и человеческую нужду: пусть не будет оно мне указателем пути к над-земному или к раю.
Земную добродетель люблю я: в ней мало ума, а всего меньше человеческого разума.
Но эта птица свила у меня гнездо; поэтому я люблю и прижимаю её к сердцу, — теперь сидит она у меня на своих золотых яйцах».
Так должен ты, запинаясь, хвалить свою добродетель.
Некогда были у тебя страсти, и ты называл их злыми. А теперь у тебя только добродетели: они выросли из твоих страстей.
Ты вложил свою высшую цель в эти страсти — и вот они стали твоими добродетелями и твоими радостями.
И если бы ты был из рода вспыльчивых, или из рода сластолюбцев, или фанатиков веры, или мстительных:{69}
В конце концов все твои страсти обратились бы в добродетели и все твои демоны — в ангелов.
Некогда были дикие псы в твоём подземелье — но обратились они в прелестных певчих птиц.{70}
Из собственных ядов сварил ты бальзам свой; свою корову скорбь ты доил, — теперь пьёшь ты сладкое молоко её вымени.{71}
Ничего злого больше не вырастет из тебя, кроме зла, что вырастает из борьбы твоих добродетелей.
Брат мой, если ты счастлив, то у тебя одна добродетель, и не более: тогда легче проходишь ты по мосту.
Почтенно иметь много добродетелей, но это тяжёлая участь; немало людей шло в пустыню и убивало себя, потому что они уставали быть битвой и полем битвы добродетелей.{72}
Брат мой, зло ли война и битвы? Однако необходимо это зло, необходимы зависть, и недоверие, и клевета среди твоих добродетелей.
Посмотри, как каждая из твоих добродетелей жаждет высшего: она хочет всего твоего духа, чтобы был он её глашатаем, она хочет всей твоей силы в гневе, ненависти и любви.
Ревнива каждая добродетель к другой, а ревность — ужасная вещь. Даже добродетели могут погибнуть из-за ревности.
Кого окружает пламя ревности, тот, подобно скорпиону, в конце концов обращает на себя отравленное жало.{73}
Ах, брат мой, разве ты никогда не видел, как добродетель клевещет на себя и жалит себя?
Человек есть нечто, что до?лжно превзойти, и потому ты должен любить свои добродетели, — ибо от них ты погибнешь. —
Так говорил Заратустра.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.