3. МЯТЕЖНИК ВЕРНУЛСЯ НА РОДИНУ

3. МЯТЕЖНИК ВЕРНУЛСЯ НА РОДИНУ

Покидая Америку, Пейн был преисполнен убеждения, что примеру революционных колоний последуют европейские народы, чтобы освободиться от «ошибочных систем правительств». В первом же памфлете, написанном им во Франции и опубликованном в Англии, посвященном предотвращению возможной войны Англии с Францией, — «Перспективы Рубикона» (1787) — он призывал к сохранению мира между державами, предотвращению войны и наглядно показывал, какие тяготы несет война народным массам. Он выступил как гуманист, для которого «мир — его отечество, а религия его — распространять повсюду добро».

До того времени между Соединенными Штатами и Англией еще не было дипломатических отношений. Пейн получал информацию о политике английского кабинета и пересылал ее через Джефферсона в Соединенные Штаты. В обстановке нараставшего в Англии правительственного кризиса и учитывая возможность прихода к власти в случае падения консервативного кабинета оппозиционного правительства из партии вигов, Пейн поддерживал сношения с лидером вигов, слывшим некогда либералом и выступавшим даже в защиту американских колоний, Эдмундом Бёрком (1729–1797).

В Англии появление Пейна стало известно демократическим кругам. Буржуазно-либеральное «Общество конституционной информации», возникшее еще в 1780 г., которое боролось за парламентскую реформу и надеялось, что Пейн отдаст ему свой талант публициста, избрало его своим почетным членом.

Находясь в Лондоне, Пейн неоднократно выезжал в Париж. Здесь он в доме Джефферсона встречался с известными деятелями французского Просвещения — Леруа, Ларошфуко, Лафайетом, с которыми обсуждал политические проблемы, и в частности, какой должна быть республиканская конституция, тем более что именно в этом 1787 г. в Соединенных Штатах была подготовлена новая конституция.

Находясь в Англии, Пейн месяц за месяцем все более убеждался в том, что ни партия вигов во главе с Фоксом и Бёрком, ни «Общество конституционной информации» во главе с Горн Туком и Картрайтом не собираются и не способны возглавить борьбу за изменение монархического строя в Англии.

Тем временем из Франции от Джефферсона пришло сообщение о том, что на май 1789 г. назначен созыв Генеральных штатов. Пейн чувствовал приближение событий, которые должны были изменить положение в этой стране. Еще в 1782 г. в письме к аббату Рейналю он предсказывал, что американская революция окажет влияние на Францию и Англию. Не удивительно, что, как только во Франции летом 1789 г. вспыхнула революция, Пейн устремился туда. Он говорил: «Мое отечество там, где нет свободы», т. е. там, где люди сражаются за свободу. В декабре 1789 г. Пейн был уже в Париже. Революционная Франция становилась новым отечеством Пейна. Здесь у него было много друзей среди революционеров — Кондорсе, Бриссо, Барер, Дантон. Здесь Лафайет обратился к нему с просьбой передать Вашингтону ключи от Бастилии как символ павшего старого режима. 1 мая 1790 г. эти ключи Пейн послал президенту США Вашингтону, и они были помещены на стене одной из комнат дома Вашингтона. В письме Вашингтону Пейн писал: «Несомненно, принципы Америки открыли Бастилию, и поэтому ключинаправляются на свое место» (17, т. II, стр. 1303). Здесь же, в Париже, Пейн узнал, что 9 февраля 1790 г. Бёрк выступил в английском парламенте с речью, полной злобных нападок на французскую революцию и угроз в адрес Франции. Раздражение и страх, ненависть и злоба по отношению к французской революции, воцарившиеся в правящей Англии с момента взятия Бастилии, нашли в этой речи свое выражение. Эта речь Бёрка укрепила еще до того принятое Пейном решение написать памфлет в защиту французской революции. Весной 1790 г. Пейн снова был в Лондоне, где узнал, что Бёрк готовит памфлет против революционной Франции. В ноябре 1790 г. памфлет Бёрка «Размышления о французской революции» был опубликован. Бёрк, которого Маркс называл «гнусным политическим лицемером» (3, стр. 770), как впоследствии стало известно, находился на содержании у короля Георга III и получал от него 1500 ф. ст. в год.

Бёрк утверждал, что единственное основание общества — это не права человека, а нравственные отношения между людьми, созданные богом в акте творения. Бог определил людей в обществе по своей воле, и тем самым обязательства людей друг к другу и к богу не составляют для них предмета выбора. Отрицая право народа на революцию, Бёрк с ненавистью выступает против каких бы то ни было изменений существующих уч реждений. По Бёрку, добродетелью и государственной мудростью наделен именно имущий класс, призванный поэтому постоянно находиться у власти. Английскую конституцию Бёрк провозглашал как плод высшего разума, способный решить все политические проблемы. Он восхвалял свой идеал — наследственную монархию и государственную церковь. Обращаясь к «естественным чувствам» англичан, Бёрк клеветал на французский народ и в патетических выражениях расписывал ужасы французской революции. Он намеренно игнорировал тот факт, что революция выразила народное требование коренных изменений в политической жизни страны.

Памфлет Бёрка стал настольной книгой аристократических кругов европейских монархий.

Пейн в ответ на злобные выпады Бёрка против революции в марте 1791 г. опубликовал первую часть своего знаменитого памфлета «Права человека», а через год он издал и вторую часть.

После «Здравого смысла» это был важнейший политический памфлет Пейна, в котором он со своей неизменной позиции мелкобуржуазного демократа разъясняет события французской революции 1789–1790 гг., восторгается ими и предсказывает неизбежное развитие революции, которую не понял и представил в искаженном свете политический ренегат Бёрк. Пейн высмеивал Бёрка, который не смог мысленно охватить составные части, «из совокупности которых складывается конституция», потому что «таланту его также не хватает конституции». Но поскольку Бёрку нужно было сказать что-то против французской революции, «для этого он и воспарил ввысь, подобно воздушному шару, чтобы отвратить взоры людей от земли, на которой они стоят» (18, стр. 211).

Обращаясь к английскому народу, Пейн не устает повторять, что монархическая власть, опираясь на антинародную конституцию, — это власть, враждебная народу, прикрывающаяся абсурдным аргументом, будто бы она происходит от бога. В Англии все права народа были узурпированы королем, с дозволения которого и были созданы подчиняющиеся ему обе палаты парламента. С возмущением Пейн заключал: «Что, кроме угнетения и попранной справедливости, являют нашему взору современные европейские государства? Что можно сказать о государстве английском? Разве сами жители не называют его рынком, где у каждого человека своя цена и где порок служит предметом купли-продажи за счет обманутого народа? Не удивительно в таком случае, если на французскую революцию клевещут» (18, стр. 245).

В «Правах человека» Пейн писал о грядущих революциях, осуждал наследственную монархию как тиранию, заявлял, что монархия и аристократия вскоре сойдут в могилу, открыто высмеивал ганноверскую династию, называл английское правительство продажным и деспотическим, обличал парламент как машину налогообложения и выдвигал план, по которому деньги, поступающие от налогоплательщиков, должны идти не двору и придворным, а на помощь беднякам для обучения их детей, на пенсии старикам и т. п.

Летом 1791 г., как и предвидел Пейн, революционные события во Франции развивались дальше. В ответ на проведение ненавистного трудящимся массам закона Ле-Шапелье против стачек и на известие о попытке бегства короля к эмигрантам, выступавшим против революции, во Франции начался новый подъем революционного движения. Народ готовился к свержению монархии. Именно в это время в Париже снова появился Пейн, горячо ратуя за республиканский строй. В начале июля 1791 г. он вместе с Кондорсе начал выпускать новую газету — «Республиканец», издававшуюся «Республиканским обществом». Вместе с молодым Ахиллом Дюшатле, участником революции в Америке, Пейн писал и расклеивал на стенах Парижа свои манифесты с призывами уничтожить монархию и учредить республику. Пейн был среди тех революционных деятелей, которые возглавили движение во Франции за республику.

В том же июле 1791 г. Пейн уезжает в Лондон, чтобы участвовать в праздновании второй годовщины падения Бастилии.

Англия встретила Пейна небывалым подъемом движения демократических сил. И французская революция, и пейновские «Права человека» сыграли в этом подъеме свою роль.

Книга Пейна произвела сенсацию. Как пишет историк Вудворд, в то время это была самая читаемая в Англии книга. Она распространялась в небывалых количествах (см. 75, стр. 220).

Активизировалась деятельность «Общества конституционной информации». Его члены Холлис, Горн Тук и другие приветствовали памфлет Пейна и делали все, что могли, для его распространения в дешевых изданиях. Они сознавали, что книга «Права человека», принимая во внимание всемирную славу его автора, безыскусное и понятное даже неграмотному изложение политической теории, будет способствовать усилению движения за реформу, хотя многие из членов общества далеко не разделяли республиканские взгляды Пейна.

В кампанию за распространение памфлета Пейна включились конституционные общества в Кембридже и Манчестере, Бирмингеме и Оксфорде и в десятках других городов Англии и Шотландии. В Манчестере идеи Пейна распространял философ-материалист Томас Купер, друг Пристли, ставший впоследствии известным в Соединенных Штатах. Он опубликовал направленный против Бёрка яркий памфлет, в котором смело защищал революционные идеи, восхищался Пейном как «выдающимся другом человечества» и гордился тем, что его имя связывалось с именем Пейна.

Антимонархическая книга Пейна оказала влияние на радикала Уильяма Годвина, который, как полагают некоторые историки, к тому же был причастен к подготовке первого издания «Прав человека» (см. 56, стр. 226). В 1793 г. Годвин в книге «Исследования относительно политической справедливости» высказывался еще решительнее, чем Пейн. Он развивал анархистские и утопические идеи о новом обществе, в котором не будет государства и права собственности, этих источников угнетения человека, и основой которого будет торжествующий разум.

Идеи Пейна были встречены с энтузиазмом в рабочей среде. В январе 1792 г. возникло новое «Лондонское корреспондентское общество», состоявшее в основном из рабочих, возглавляемое другом Пейна сапожником Томасом Гарди. По его мысли, это общество обращалось к «мастеровым и механикам» с целью просвещения рабочего класса. Для Гарди и его друзей теории Пейна были подлинной основой их деятельности. Летом 1792 г. они стали собирать средства для создания фонда в защиту Пейна, поскольку уже появились сведения, что правительство намерено начать против него судебное преследование. Такие же рабочие клубы в течение 1792 г. возникли и в ряде провинциальных городов. На их знамени было написано имя Тома Пейна — борца за интересы простого народа, друга бедноты. Возникшие рабочие клубы в Англии явились школой, в которой воспитывались будущие деятели рабочего движения начала XIX в. Еще в ноябре 1791 г. на обеде «Революционного общества» был провозглашен тост: «За г-на Пейна с благодарностью за его защиту прав человека». Пейн в ответ предложил тост: «За революцию во всем мире!» Эти слова Пейна передавались в Англии из уст в уста. Их навсегда запомнил Томас Гарди.

Английское правительство и реакционные элементы не остались безразличными к такому оживлению демократической жизни в стране. Радикалы и республиканцы подверглись гонениям и репрессиям. С криками «Церковь и король! Будь проклято охвостье!» приверженцы ториев нападали на радикалов. В Бирмингеме были разгромлены дом и лаборатория философа-материалиста ученого Пристли, в Манчестере разгромили редакцию газеты «Геральд», которую редактировал Купер. Монархисты повсюду открыто проклинали и поносили Пейна. До сих пор в Пейновском музее в Нью-Рошели выставлена пивная кружка с грубыми надписями против Пейна. Джентльмены набивали на каблуки гвозди в виде инициалов Т. П., показывая этим, что они попирают принципы Пейна (см. 36, т. I, стр. 406). Они подстерегали его на улице, чтобы избить. Они сжигали на кострах написанную им книгу и изображавшие его фигуры. Книгопродавцы, распространявшие «Права человека», были оштрафованы и брошены в тюрьму. Полиция рыскала по домам, отбирая крамольную книгу, и преследовала тех, кто ее читал.

Разоблачая показной характер английской буржуазной демократии, К. Маркс писал в 1854 г. в газете «New York Daily Tribune»: «Не приходится удивляться, если „Права человека“ Томаса Пейна были публично сожжены в этой свободной и благословенной стране» (2, стр. 365). И все же, несмотря на различные препятствия, книга Пейна доходила до читателя.

Недовольные антимонархическим памфлетом Пейна нашлись и в республиканской Америке. Некоторые видные политические деятели США, утратившие к этому времени революционный дух, не скрывали своего недовольства. Вице-президент США Джон Адамс говорил о памфлете Пейна: «Я ненавижу эту книгу и ее направленность от глубины души» (цит. по 75, стр. 196).

Английским властям, которые инспирировали антипейновские митинги, мало было преследования «Прав человека», им нужен был сам автор. Тучи над Пейном сгущались. Тем временем он получил официальное сообщение об избрании его во французский Конвент. 12 сентября 1792 г. из Дувра отчалило судно, на котором Пейн отплыл во Францию.

В Англии продолжались организованные короной, аристократами и зажиточной буржуазией выступления против Пейна. Эти провокации должны были послужить удобным предлогом для его судебного преследования. 18 декабря начался суд. Пейн, бывший в то время во Франции, был обвинен в заговоре против английской монархии и объявлен вне закона. Три месяца назад, покидая Англию, великий мыслитель и революционер и не думал, что возвратиться на родину ему не придется никогда.