МНЕМОНИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

МНЕМОНИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Теперь вообще признается, я полагаю, что, когда письмо становится распространенным, почти невозможно, чтобы не было намеков на него в поэтических и прозаических народных сочинениях. Даже в такое позднее время, как эпоха Шанкары, писанные буквы назывались нереальными (анрита) по сравнению со звуками, представляемыми ими (Вед.-сутр., II, 1, 14). В гимнах, в брахманах и в упанишадах о письме не упоминается, очень мало намеков на него и в сутрах. Историческая ценность этих намеков на письмо, встречающихся в литературе буддистов, зависит, конечно, от даты, которую мы можем определить, не оригинальных авторов, а авторов наших текстов. Мы никогда не должны забывать, что в Индии в течение многих веков существовала чисто мнемоническая литература, сохранявшаяся до периода сутр и передаваемая из поколения в поколение по системе, вполне описанной в Пратисанкьях. К чему была бы нужна эта выработанная система, если бы в это время уже существовали рукописи?

Когда мнемоническая литература – предание (смрити) – впервые была записана, это произошло, вероятно, в форме, подобной форме сутр. При этом понятны неудовлетворенность и неуклюжесть стиля сутр. Буквы в то время были еще монументальными, так как и в Индии монументальное письмо предшествовало литературному и усвоению алфавита. Письменный материал в Индии был редок и число умевших читать очень незначительно. И в тоже время существовала старая мнемоническая литература, имевшая некоторый освященный веками характер и составлявшая часть древней системы образования, которая удовлетворяла всем запросам и которую не легко было заменить. Естественно, что значительная часть такой мнемонической литературы бывает утрачена, если своевременно она не записана. Часто имя сохраняется, переживает, а само содержание вполне изменяется. Потому когда в буддийских текстах мы встречаем упоминание о санкхьи, например в «Висуддимагге» (гл. XVII), то невозможно даже сказать, существовало ли в то время хоть одно произведение о философии санкхьи в форме сутр. Очевидно во всяком случае, что не могло быть наших санкхья-сутр, и даже санкхья-карик, по-видимому, заменивших древние сутры в начале шестого века, тогда как наши сутры принадлежат к четырнадцатому.

Возможно, если не доказать, то во всяком случае сделать вероятным положение, признаваемое здесь за учением Будды как последующим за ранним развитием философских идей в их систематической и более или менее технической форме, сославшись на имя его матери – было ли это имя настоящее или оно дано ей преданием. Ее называли Майя или Майядеви. Принимая во внимание, что для Будды мир был майя (иллюзия), представляется более вероятным, что это имя было дано его матери древней традицией и что дано оно было не без цели. И если это так, то это могло быть только после того, как авидья (незнание) в веданте и пракрити в философии санкхьи были заменены понятием .майи. Известно, что в старых классических упанишадах слово майя не встречается; замечательно также и то, что оно встречается в позднейших упанишадах, более или менее апокрифических. Например, в Шветашватаре (I, 10) мы читаем: «Mayam tu Prakritim vidyat» (Пусть он знает, что пракрити есть майя или .майя – пракрити). Это относится, кажется, к системе санкхьи, в которой пракрити играет роль майи и ослепляет пурушу (дух), пока он не отвращается от нее и она перестает существовать, во всяком случае для него. Но в санкхье или в веданте майя в ее техническом значении принадлежит, несомненно, к вторичному периоду и потому можно доказывать, что Майя как имя матери Будды не могла найти места в буддийской легенде в первом периоде индийской философии, представляемой древними упанишадами и даже в сутрах этих двух выдающихся школ.

Несомненно, было немало философской мнемонической продукции и после периода, представителями которого были старые упанишады, и до систематического установления философских сутр; но вся эта философская продукция навсегда погибла для нас. Мы это ясно видим относительно философии Брихаспати.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.