Кончина.

Кончина.

Конечно, и для мира, и для Германии было бы лучше, если бы во главе немецкого национального движения встал какой-нибудь интеллигент вроде Макса Вебера. Он наверняка никогда бы не дошел ни до антисемитизма, ни до идеи полного уничтожения «недочеловеков». Но в том-то и заключается проблема интеллигенции, что ее наиболее достойные представители не приспособлены для такой «грязной» и приземленной сферы, как политика.

В 1919–1920 годах Вебер честно пытался служить Германии именно на политическом поприще. Вместе с другими либеральными политиками он участвовал в создании Демократической партии и даже претендовал на то, чтобы стать ее лидером. Шансы столь блестящего оратора и великого труженика были очень велики, но партийные бюрократы сделали все, чтобы «прокатить» его на выборах Учредительного комитета. Он был слишком яркой личностью, а его неосведомленность в различных «тонких» вопросах могла поломать многие политические комбинации.

Вебер очень переживал из-за поражения, которое, видимо, было для него благом. Его искренность и порывистость вряд ли могли помочь во всевозможных манипуляциях и интригах. Приступы неуверенности, а также надежда на то, что к вершинам власти можно подняться «малой кровью» и не изменяя своим убеждениям, тоже не способствовали его политической карьере.

Вебер часто пасовал в решающие моменты, оправдываясь… своим максимализмом. Ему, якобы, требовалось все или ничего, хотелось полной и безоговорочной победы, а потому он не спешил действовать.

«У меня такое чувство, что жизнь все еще что-то утаивает от меня», — говорил ученый и надеялся, что судьба бережёт его для великих дел, совершив которые он встанет в один ряд с Оттоном Великим, Фридрихом Барбароссой и Бисмарком. В действительности это была лишь иллюзия.

Макс Вебер умер от пневмонии 14 июня 1920 года в Мюнхене, там же был кремирован и через некоторое время похоронен в Гейдельберге.