Глава 3. Светская мораль и понятие греха
Глава 3. Светская мораль и понятие греха
Моральные нормы в разные века
Люди делятся на грешников, которые считают себя праведниками, и праведников, которые считают себя грешниками.
Блез Паскаль
Древние кодексы поведения
Чем религиозная мораль отличается от светской: в религии моральные нормы формулируются в более общем виде и для обоснования тех или иных норм ссылаются на высшие силы. Светская мораль более конкретна, более рациональна, и для объяснения тех или иных положений прибегает к логике, а не к божественным откровениям. Во все времена в человеческом обществе существовало противоречие между интересами отдельных людей и интересами общества в целом. В человеке заложен ряд инстинктов (самосохранения, размножения, разрушения и т. д.), толкающих его на определенные действия, которые другими членами общества воспринимаются как агрессия и покушение на их права. Борьба может идти за пищу, воду, жилище, женщину, и если не ограничивать эгоизм людей, может начаться всеобщая «война всех против всех» — «bellum omnium contra omnes», — как говорил Гоббс.
Для устранения подобных противоречий, начиная с глубокой древности, правители и жрецы принимали различные законы, которые должны были внести порядок и равновесие в общественную жизнь. Часть этих законов носило чисто юридически-правовой светский характер (законы царя Хаммурапи), другие были оформлены в виде божественных указаний (египетская «Книга мертвых»), третьи представляли собой нечто среднее между первым и вторым (библейские заповеди Моисея). Помимо установленных властями и зафиксированных (не важно — в виде глиняных табличек, в камне или на папирусе), в обществе существовали и неписаные этические законы, которые устно передавались из поколение в поколение, определяя, «что такое хорошо и что такое плохо».
Одним из первых среди известных науке кодексов правил и норм поведения является знаменитый Kодекс вавилонского царя Хаммурапи, совмещающий в себе элементы Уголовного, Гражданского и Трудового кодексов нашего времени (XVIII в. до н. э.). Он появился за 500 лет до законов Моисея, и можно сказать, что иудейский пророк кое-что позаимствовал из законодательства Междуречья. В законах царя Хаммурапи, высеченных на мощном камне и сохранившихся до наших дней, содержится мало абстрактных этических норм (типа «не укради или не возжелай жены ближнего своего). Зато в деталях расписывается, какое наказание человек получит за каждое из этих преступлений — с учетом смягчающих или отягощающих обстоятельств.
Вот, например, какие наказания положены в древнем Вавилоне за прелюбодеяние:
(§ 128) Если человек взял жену и не заключил с ней договора, то эта женщина — не жена.
(§ 129) Если жена человека была схвачена лежащей с другим мужчиной, то их должно связать и бросить в воду. Если хозяин жены пощадит свою жену, то и царь пощадит своего раба.
(§ 130) Если человек насильно овладел женою другого человека, которая еще не познала мужчину и которая еще проживала в доме своего отца, и возлежал на ее лоне, и его схватили, то этот человек должен быть убит, а женщина должна быть оправдана.
(§ 131) Если жену человека ее муж обвинит, но она не была схвачена при лежании с другим мужчиной, то она может произнести клятву богом и вернуться в свой дом.
(§ 132) Если на жену человека был простерт палец по поводу другого мужчины, но она не была схвачена при лежании с другим мужчиной, то ради своего мужа она должна погрузиться в реку.
(§ 157) Если человек возлежал на лоне своей матери после смерти отца, то их обоих должно сжечь.
Кодекс строителей коммунизма
В разные века в разных странах моральные нормы менялись в ту или иную сторону в соответствии с национальными особенностями, характером правителей или религиозными канонами. Со времен царя Хаммурапи и до ХХ века человечество пережило рабовладельческий, феодальный, капиталистический и социалистический общественные уклады. На самом деле настоящего социализма — то есть общественного строя, нацеленного на благо всех членов общества — никому из «коммунистов» построить не удалось, но эта цель была торжественно заявлена правителями Советского Союза.
Новое время требовало и новые образцы нравственности, поэтому руководители страны дали своим подданным «Моральный кодекс строителя коммунизма» — свод принципов коммунистической морали, по которым теперь нужно было жить гражданам Советского Союза. Кодекс был включен в текст Третьей Программы КПСС, принятой в 1961 году XXII съездом партии. По своей форме «Моральный кодекс» являлся как бы ответом на библейские заповеди Моисея и должен был служить средством «нравственного воспитания советских людей, формирования сознательного и активного борца за коммунизм, всесторонне развитого, нового человека, свободного от пороков и пережитков старого общества».
Моральный кодекс строителя коммунизма
1. Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма.
2. Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест.
3. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния.
4. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов.
5. Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного.
6. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат.
7. Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни.
8. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей.
9. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству.
10. Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни.
11. Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов.
12. Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.
Как мы можем видеть, в данном Кодексе причудливым образом переплелись Ветхо— и Новозаветные мотивы. Из Нового Завета коммунисты взяли идею любви и уважения к окружающим (пункты 5, 6, 8, 10 и 12), а из Ветхого — идею непримиримой ненависти к врагам коммунистической идеологии (9 и 11). На самом деле этот Кодекс похож на окрошку, в которой есть все — и куски монастырского устава, в котором монахам предписывается трудиться на общее благо, и куски из Заветов альбигойцев, и фанатизм времен военного коммунизма. По частям этот Кодекс хорош, так как многие его постулаты призывают людей к самосовершенствованию, но вот придерживаться его в обыденной жизни было невозможно. В реальности каждый житель Советского Союза, так или иначе, нарушал этот светлый устав коммунистического рая и оказывался грешен перед партией. Поэтому очень скоро доски с текстом данных правил исчезли со стен учреждений и были отправлены в архивы.
Агитационный плакат советского времени
Общие аспекты морали
Большая разница — не хочет грешить человек или не может.
Сенека Младший
Солдат обманул своего начальника — это плохо, и за это в условиях военного времени его могут расстрелять. Он же, попав в плен, сумел обмануть врагов и, захватив важные документы, вернулся к своим — честь ему и хвала — получай орден за хитрость и смекалку.
Врач обманул своего коллегу, скрыв от него новый способ лечения — нехорошо; товарищи по работе его осудили. Этот же врач скрыл от больного диагноз (тот был обречен, неоперабельная форма рака) — все с пониманием отнеслись к этому факту. Некоторые даже назвали такой обман «благородным» и «гуманным».
Пятилетняя девочка приходит к папе с вопросом «Откуда берутся дети?» и оторвавшийся от газеты папа начинает лепетать что-то о аисте и капусте или магазине, где продают детишек. Сидящий рядом приятель одобрительно улыбается: не рассказывать же пятилетней девчушке о технике полового акта. Обман ребенка налицо, но никого это не волнует. А если тот же ребенок, разбив вазу, начинает сваливать вину на кошку, то, уличенный в вранье, он будет сурово наказан: «Не смей обманывать родителей!»
Такие примеры можно продолжать до бесконечности, но, наверное, вам уже становится ясной вся сложность и неоднозначность моральных оценок правды и лжи, чистосердечия и обмана.
Чтобы разобраться в хитросплетениях моральных догм и правил, нам следует начать с определения этих понятий. Так что же такое мораль? Толковый словарь С. И. Ожегова определяет ее как «нравственные нормы поведения, отношений с людьми, а также сама нравственность». Итак, одно из главных содержаний понятий морали и нравственности составляют нормы и правила поведения людей, которыми они руководствуются в своей жизни. В отличие от правовых норм, неисполнение их не влечет за собой тюремного заключения, а их нарушитель подвергается только общественному порицанию. Но так же, как и право, мораль исторически обусловлена и изменчива: то, что признается нравственным в одном обществе, безнравственно в другом.
Великий Иоганн Вольфганг Гете говорил: «Нравственность — это вечная попытка примирения наших личных потребностей». Другими словами, люди придумали мораль для того, чтобы обуздать свой природный эгоизм и регулировать общественные отношения. Марксисты говорили о нравственности более откровенно: «Коммунисты вообще не проповедуют никакой морали… Они не предъявляют людям морального требования: любите друг друга, не будьте эгоистами и т. д.; они, наоборот, отлично знают, что как эгоизм, так и самоотверженность есть при определенных обстоятельствах необходимая форма самоутверждения индивидов» (К. Маркс и Ф. Энгельс). «Мораль — это “бессилие в действии”. Всякий раз, как только она вступает в борьбу с каким-либо пороком, она терпит поражение» (К. Маркс). «Абсолютно безнравственного нет ничего на свете…» (Ф. Энгельс).
Пока из всего вышесказанного определенно ясно одно: в каждой исторической эпохе, в каждом самостоятельно функционирующем человеческом обществе существуют определенные нормы поведения, регламентирующие необходимый и достаточный уровень правдивости его членов. Нарушение этих норм отдельными людьми наказывается путем общественного порицания. Нравственным считаются слова и поступки, соответствующие общепринятым в данном обществе нормам, а безнравственными — нарушающие их. Эволюция человеческих отношений приводит к тому, что некоторые нравственные нормы, успешно ранее регламентировавшие взаимоотношения людей, становятся все более неприемлeмыми. В результате возникают новые правила поведения, которые впоследствии находят свое «научное» или религиозное, оправдание.
Мы уже отмечали, что внутри христианской этики немало противоречий. Например, вторая заповедь запрещает поклоняться идолам: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не покланяйся им и не служи им». [21 — Исх. 20; 4–5.] Или: «Не делайте предо Мною богов серебряных или богов золотых». [22 — Исх. 20; 23.] Но зайдите в любой католический храм и вы увидите, сколько там раскрашенных позолоченных кумиров, которым поклоняются люди.
Конечно, трудно что-то возразить против таких Заветов, как «Не убивай», «Не кради», «Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего». Но рядом с этими заповедями встречаются и совсем архаичные, которым трудно найти место в современном мире: «Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями, и мяса его не есть», [23 — Исх. 21; 28.] или: «А день седьмый — суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих». [24 — Исх. 20; 10.]
Как вы представляете себе практическое исполнение данного Завета: работники транспорта и электростанций, врачи и милиционеры — все как один прекращают свою работу в этот день. То, что легко можно было исполнить аравийским скотоводам две тысячи лет назад, явно невыполнимо в технический ХХ век. Но что же это за Всеобщая Мораль, одни заповеди которой мы соглашаемся исполнять, а другие игнорируем? Ведь даже самым правоверным евреям приходится хоть что-то делать в субботу, и по этому поводу есть забавный анекдот:
Встретились как-то священники разных конфессий и стали спорить, кого из них больше любит Господь.
Католический священник сказал:
— Однажды я плыл на пароходе. Вдруг началась сильнейшая буря, загрохотал гром, молнии били не переставая. Я испугался, что они попадут в корабль, и попросил Бога отвести беду. И вот: кругом свирепствует буря, а вокруг корабля установился штиль, волны утихли, и мы благополучно добрались до берега.
На это раввин ответил:
— Меня все же Бог любит сильнее, и я докажу это. Однажды была суббота, я шел по улице и увидел на земле толстый кошелек. Заповедь не позволяла мне поднять его, и я вознес к Господу молитву. И вот — для всех продолжалась суббота, а для меня одного Он сделал пятницу, и я спокойно поднял деньги.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.