XXXIII
О, бедная душа моя,
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!
(Тютчев)
Сердце Ледникового человека билось уже на этом пороге – качалось, как маятник, между Богом и дьяволом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
XXXIII Самые чудесные знамения Свои посылает иногда Господь не святым, а грешным людям, погибающим, чтобы их спасти, – говорит св. Тереза. Так, может быть, и нам посланы все эти знамения Конца. За две тысячи лет христианства, не мог бы их увидеть никто, кроме нас.Мы закрываем
XXXIII «Марфа, услышав, что идет Иисус, вышла к Нему навстречу» и сказала:Раввуни! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. (11, 20–21.)То же, теми же словами, скажет и Мария (11, 32), потому что здесь Марфа – Любовь Деятельная, и Мария – Любовь Созерцательная, две сестры, – одно
XXXIII Жажду, по-арамейски, sahena,[1005] или проще, по-нашему: «пить!» – говорит Иисус в IV Евангелии (19, 28), где крестный вопль умолчан: вместо него это тихое слово. Только здесь, в самом «духовном» из всех Евангелий, – этот единственный намек на плотские муки человека Иисуса; только
XXXIII Наш исторический лот, опускаясь в глубину египетской древности, не нащупывает дна. Есть ли вообще дно у этой
XXXIII Вот почему египтяне первые создали портрет, увидели и поняли лицо человека.Сфинкс, может быть, древнее пирамид. Если так, то это вообще древнейшее из всех созданий человеческих. В лице Сфинкса – первое явление человеческого лица; и уже в этом первом явлении, так же как
XXXIII Бергсонова «творческая эволюция» есть египетский nemanch, «обновление жизни». Мы все признаем «эволюцию»; вопрос только в том, действительно ли эволюция – «творческая»; ведет ли она куда-нибудь; катится ли по какому-то пути к какой-то цели это мировое колесо, орфический
XXXIII И, наконец, последний вопль отчаяния: «Ныне смерть для меня, как благовоние мирры и лотоса, как путь под дождем освежающим, как возвращение на родину». – «Скорей бы конец! Не зачинать бы, не рождать, – и замер бы всякий звук на земле, и всякая распря затихла бы!»Тут уже
XXXIII Буррабуриаш, царь Вавилона, пишет фараону Аменхотепу IV:«Я здрав. Будь здрав и ты. И земля твоя, и дом твой, и жены твои, и дети твои, и вельможи твои, и кони твои, и колесницы твои здравы да будут. Я и брат мой (царь Египта) сказали так: как в дружбе были наши отцы, так и мы
XXXIII «Умного и страшного духа небытия» Египет почти не видит; Вавилон увидел его лицом к лицу. Изображает дьявола сказочно, но чувствует подлинно.Вавилонская демонология уже напоминает средневековую.Все полно бесов: бесы падают с неба, как дождь; растут из земли, как трава;
XXXIII Но и воскресение человека – воскресение человечества.Бог Эа, отец Таммуза, чтобы спасти гибнущий мир, вынуждает царицу ада, Эрешкигаль, освободить богиню Иштар. Об этом повествуется с тою же загадочною краткостью, с какою все вавилонские мифы касаются самого святого
XXXIII Бог есть Мать: к тайне этой, в христианстве еще не раскрывшейся, уже прикасаются идолы каменного века, глиняные фигурки Матери с Младенцем, находимые всюду, от Двуречья до Атлантики, по всем путям христианства будущим.Может ли это быть? Может. Как тень Сына, еще не
XXXIII В росписи одной амфоры изображена сетка для ловли пурпуроносных раковин; видно, как выползают из них желтовато-слизистые, скользкие тела животных, запутавшихся в петлях сетки (Drerup, 79); а на других росписях – летучие рыбы, розово-золотистые дорады, зелено-лазурные
XXXIII «Царствие Божие наступит тогда, когда два будут одно», – слово это только продолжает и кончает евангельское: «Будут два одною плотью, esontai hoi dyo eis sarka mian». Два были одно в раю, и снова будут одно в царствии Божием. Если то слово о начале мира, записанное Матфеем, сказано
XXXIII Город Эфес, духовная столица Малой Азии, бывшей Хеттеи, есть город богини Артемиды, новой, Олимпийской, эллинской, только по имени, а по духу, древней Титаниды – вавилоно-египетской, крито-хеттейской, а может быть, и Средиземно-Атлантической, Матери. Здесь, в Эфесе, у
XXXIII «В полночь, видел я солнце, белым светом светящее, nocte media vidi solem candido corruscante lumine», – вспоминает Апулей (Apul., Metamorph., 1. XI, с. 5). – Идя в Дамаск... среди дня, на дороге, я увидел с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня», – вспоминает ап. Павел (Деян. 2, 13). Между
XXXIII Впрок ли эта наука людям? Знают ли они, что делают в омофагии? То знают, то не знают; то помнят, то забывают.«Критяне в таинствах делают все по порядку, что умирающий Младенец (Загрей) делал или испытывал, aut fecit, aut passus est», – сообщает Фирмик Матерн (Firm. Matern., VI). «Жертвы