Тот, кто в темноте

Анна, покачиваясь, шла по пустынной улице спящего города. В голове шумело от креплёного вина. Идти не хотелось, хотелось спать. Она подошла к погруженному в неподвижный мрак парку, достала из маленькой, чёрной сумочки телефон, и набрала код, а затем пять семёрок.

— Такси?

— Да.

— Пожалуйста, на остановку возле центрального парка. Я буду прямо на остановке… — Анна икнула — Стоять.

— Минут пять подождите, пожалуйста.

Анна кивнула головой, и, бросив телефон обратно в сумочку, поплелась к остановке.

Слева чернел парк, справа, через дорогу, темнели высотные дома с ничего не отражавшими окнами, и со сладко спящими в своих кроватях жильцами. Краешком глаза Анна заметила в глубине парка едва уловимое движение. Что-то легко скользнуло во тьме и замерло. Анна резко повернула голову и всмотрелась вглубь тьмы.

Ничего.

— Но что-то же было? — подумала она, не сводя взгляда с одной точки.

— Может птица? Или ветка? — успокоила она себя через пару секунд и быстро зашагала по тротуару — Главное, не бояться.

Но страх уже подобрался к ней. Она почувствовала на шее его прохладное дыхание.

Она ускорила шаг. Недалеко, за тёмным пятном куста, послышался треск. Тьма зашевелилась. Анна вдруг почувствовала, что это всё. Интуитивно. Поэтому закричала чуть раньше, чем на неё бросился тот, кто в темноте.

Ильин не спал уже двенадцать часов. Было его дежурство.

Когда он был молод, дежурства не так утомляли его. Но теперь, когда ему стукнуло сорок пять, они действовали на его организм разрушающе. Он полусонно смотрел на труп.

— Кто сообщил? — спросил он у стоящего рядом сержанта.

— Таксист. В диспетчерскую такси «Альфа» поступил звонок. В три сорок. Девушка заказала машину к остановке возле парка. Таксист подъехал. На остановке никого не было. Он вышел из машины. Позвал. Ну, мало ли, девушка в парк отошла, ну там…

— Понятно — перебил Ильин — Дальше.

— Ну и нашёл её в семи метрах от остановки, возле кустов. Позвонил нам. Звонок поступил в три сорок пять.

— Пять минут — подумал Ильин — Убийце хватило меньше пяти минут.

— Костя! — крикнул он — Копылов!

— Я тут! — откликнулся худой, в белом, вязаном свитере парень лет двадцати трёх.

— Что там у тебя? — спросил Ильин, подойдя к нему.

— На теле множество порезов, расположенных параллельно друг другу. Но все не смертельны. Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков. Короче, кто-то свернул ей шею. А порезы нанёс уже потом.

— Ножом?

— Ну, тут эксперты уточнят, хотя и так видно, что чем-то более тонким. Вроде лезвия. Есть и но.

— Какое но?

— Края разрезов обожжены. Как будто их прижигали калёным железом.

— Так — Ильин почесал нос — Что-нибудь еще есть?

— Ну, ребята осмотрели ближайшие кусты. По всей видимости, напавший поджидал жертву в них. А когда та проходила мимо, он набросился и свернул ей шею. Думаю, сопротивления она оказать не успела. Значит, под ноготками ничего не найдём. Плюс сумочка со всем содержимым на месте. Тухленькое короче дельце вырисовывается.

— Ладно — сказал Ильин — Но под ноготки пусть всё-таки заглянут.

Он ещё раз устало посмотрел на труп, и, развернувшись, зашагал к машине. Ему хотелось спать, поэтому в машине, по дороге в отделение, он отчаянно боролся с одолевавшим его сном. Глаза то и дело закрывались, и ему стоило огромных усилий, чтобы снова открывать их.

— Устали? — заботливо спросил водитель, поглядывая в зеркало на боровшегося со сном следователя.

— Немного — ответил Ильин, и повернув голову, стал рассматривать плывущий за стеклом город.

Город был пуст. И его пустота подействовала на Ильина угнетающе. Он прикрыл глаза, и задумался. О работе, о жизни, о возрасте. Уже сорок пять, половина из которых посвящена органам. За это время через его руки прошли сотни дел. Он подумал об убитой девушке. Кому достанется это дело? Да. Кому-то не повезёт. Копылов прав, дело тухленькое.

Машина въехала во двор управления и остановилась. Ильин открыл глаза, вяло осмотрелся. Затем распахнул дверцу и, выбравшись наружу, полусонно поплёлся к зданию. Неспешно поднялся по лестнице на третий этаж, прошёл по гулкому коридору и достал ключи. В конце коридора, в одном из кабинетов горел свет. Через приоткрытую дверь Ильин расслышал монотонные вопросы. По голосу отвечавшего Ильин понял, что колят очередного торчка. Он отрыл свой кабинет и вошёл. Свет луны вяло лился в окно. Ильин щёлкнул выключатель, включил чайник и упал в кресло.

— Нужно выпить кофе, иначе усну — подумал он, глядя на чайник. Долго ждать не пришлось, вода закипела быстро.

Ильин сделал кофе, закурил сигарету, и стал неспеша пить, через каждые две затяжки делая глоток. Он знал, что сочетание кофе и никотина губительно для его сердца, но ничего поделать не мог. Сил отказаться от любимой привычки не было. Да и зачем, в принципе? Ради четырёх-пяти лишних лет жизни? Ильин хмыкнул.

— И почему так? — подумал он, разглядывая огонёк сигареты — Все, что доставляет удовольствие — вредно. Как будто, удовольствие это товар, а здоровье деньги. Хочешь кайфануть, заплати наличными днями жизни. А почему бы не наоборот? Чтобы удовольствие продлевало жизнь. Нет, что-то не так в мире.

Дверь кабинета открылась, и в проём заглянул Копылов.

— Можно Виктор Иванович? — спросил он.

— Заходи Костя — кивнул Ильин — Кофе хочешь?

— Спасибо — Костя улыбнулся — Я у оперов уже чайку попил.

— Ну, смотри — Ильин отхлебнул из чашки, и затянулся.

— Что-то сегодня время совсем медленно тянется. Хуже черепахи — проговорил Копылов, проходя в кабинет.

— Что там с девушкой? — перебил его Ильин.

— Ну, кое-что ещё нарыли. Девушка, а зовут её Анна, возвращалась со дня рождения своей подруги, Ларионовой Евгении Сергеевны. На этом дне рождении было шесть человек. Помимо убитой. Двоих уже привезли. Саму Ларионову и её парня, который остался у неё ночевать. Остальных скоро привезут. Скорее всего, кто-то из них и убийца. Не дала кому-то наша Анна, или поссорилась с кем на этой пьянке…

— На дне рождения — поправил Ильин, улыбнувшись.

— Ну, на дне рождения. Вообщем, кто-то из них пошёл за нею, и свернул шею — Копылов посмотрел на Ильина — А вы, как думаете, Виктор Иваныч?

— Я думаю, следствие установит — ответил Ильин — Кто кого, когда, и как. А эти двое, что говорят?

— Говорят, ничего не знают. Когда гости разошлись, они легли спать. Говорят, никаких ссор не было. День рождения, вроде как, прошёл гладко. А Анна наша, она ушла чуть раньше остальных. Сказала, ей нужно проветриться, чтобы протрезветь. Ну, чтобы домой пьяной не прийти. Ей всего девятнадцать. Живёт с родителями.

— А что, провожатых не нашлось? — спросил Ильин.

— Видимо не нашлось — Копылов развёл руками.

— Ладно — Ильин поставил пустую кружку на стол — Пусть, как только дознаватель закончит, этих двоих опера сразу сюда тащат.

Копылов кивнул.

— Кстати, Виктор Иваныч — сказал он — Не забудьте, через три дня у моей жены день рождения. Она очень надеется, что вы придёте.

— Помню, помню, Костя — Ильин улыбнулся — Передай, что обязательно буду.

После утреннего развода Ильин сел в свою десятку и направился домой. Поставив машину возле подъезда родной девятиэтажки, он молча, лишь кивнув головой, прошёл мимо уже с утра сидевших на лавочке старушек, и, не дожидаясь лифта, поднялся на шестой этаж. Покопался в карманах, достал ключи, и, открыв железную дверь, вошёл в пустую квартиру.

Вот уже третий год Ильин жил один. С женой он развёлся, а новую избранницу искать не спешил. Да и по правде сказать, за три года он привык к одиночеству. И даже больше того, одиночество начало ему нравиться.

Он разулся и прошёл на кухню. Достал из холодильника почти полную бутылку водки и поставил на стол. Затем, порывшись в столе, извлёк из него рюмку. Наполнил её до краёв, и залпом выпил. Шумно выдохнул. Водка, обжигая, потекла по пищеводу. Ильин поставил бутылку обратно в холодильник, и, напевая под нос, пошёл в зал.

В зале он швырнул пиджак на кресло, и устало рухнул на диван. Водка начинала потихоньку действовать, успокаивая нервную систему и погружая мозг в нечто ватное и тёплое. Ильин прикрыл глаза, и сам не заметил, как уснул.

Проснулся он вечером. За окном было уже темно, где-то внизу гудели машины, а в доме напротив почти во всех окнах горел свет. Ильин поднялся с дивана, включил свет, и, взяв с журнального столика книгу, снова прилёг. Он знал, что теперь раньше часа ночи не уснёт. В те времена, когда он ещё жил с женой, он любил проводить вечер после дежурства, смотря телевизор, но после развода, он неожиданно для себя к телевизору поостыл и стал коротать время за книгами. Он читал классиков. Всё то, что когда-то пропустил в школе.

— Почему тогда было не интересно? — задумывался он иногда с книгой в руках — Может я ещё не был готов?

Он открыл «Мёртвые души» и принялся неспеша, по гурмански поглощать великую прозу. Но уже через минут пять, отвлёкся от содержания и, продолжая бегать глазами по строчкам, стал думать об убитой девушке.

— Зачем она погибла? Кому это было нужно? Ей ведь всего девятнадцать. Вот так вот уйти в девятнадцать лет, исчезнуть навсегда, и всё из за чего? Из за того, что какому-то уроду захотелось убить?

За двадцать с лишним лет Ильин насмотрелся всякого, но никак не мог понять, почему люди убивают? И кто определяет, кому жить, а кому умереть?

— Вот эта девушка — думал Ильин — Она могла родить ребёнка, который стал бы гением. Но её убили. И неужели этого нельзя было избежать? Неужели с самого рождения она была обречена погибнуть в семи метрах от остановки от рук очередного Раскольникова? А мне сорок пять, у меня нет детей, и я продолжаю жить… Интересно, кому достанется дело?

Ильин отложил книгу, поднялся с дивана и выключил свет. Подошёл к окну. Внизу люди торопливо разбредались по своим домам. Кто-то спешил в объятия своих родных, кто-то в одинокие норы. И никто из них, конечно же, и не думал о том, что где-то прервалась жизнь девятнадцатилетней девушки. Ильин стоял в темноте, один, и, наверное, один, помимо родственников, думал о ней. В нём не было жалости. Его мучил вопрос — почему всё так? Почему?

Он решил выпить. Завтрашний день выходной, и можно себе позволить. Он включил телевизор, принёс с кухни водку и рюмку, поставил на журнальный столик и, сев в кресло, стал медленно напиваться.

Промаявшись весь выходной от одиночества и от нечего делать, Ильин с радостью вышел на работу. И первая новость которую он узнал, ошарашила его.

— Виктор Иванович — сообщил ему ворвавшийся с утра в его кабинет Копылов — Полчаса назад нашли ещё один труп. Мужчина лет пятидесяти, похоже, бомж. Шея свёрнута, порезы с обожжёнными краями. Как вам такой расклад?

— Погоди — остановил его Ильин — Не спеши. Кто ведёт это дело?

— Дашкевич.

— Он же зелёный ещё — буркнул Ильин — Сколько он следователем? Полтора года?

— Потому ему это дело и досталось — Копылов усмехнулся — Дедовщина такая вот. Глухарь ведь вырисовывается. Вся эта шайка с дня рождения в отказ пошла. Улик против них никаких…

— Погоди — Ильин посмотрел на Копылова — Семёныч уже у себя?

— У себя — кивнул Копылов.

— Отлично — Ильин поднялся с кресла.

— Что отлично? Неужели хотите взять дело себе?

Ильин молча прошёл мимо Копылова и вышел из кабинета.

Через пару часов дело N33-682 лежало на столе в кабинете Ильина. Сам Ильин сидел за столом, попивая кофе и дымя сигаретой. После ознакомления с делом, которое уже насчитывало шестьдесят листов, он курил третью. Никотин помогал сосредоточиться, заставлял мозг работать на полную, но сейчас работать в принципе было не над чем. Не было никаких зацепок, никаких улик. Всё выглядело так, будто убийца появлялся на месте преступления из ниоткуда, делал своё дело, и также, в никуда исчезал. Ребятишки с дня рождения были ни при чём. Это Ильин понял ещё, когда брал показания у Ларионовой и её приятеля. Все они студенты. У всех в перспективе блестящее будущее. Все они из обеспеченных, порядочных семей. Зачем им портить себе жизнь? Скудные показания таксиста не давали вообще ничего. Правда были ещё показания свидетеля, который якобы видел, как убивали пятидесятилетнего мужчину, но они скорее смахивали на бред сумасшедшего, или, что скорее всего, обкурившегося. Ильин поднял телефон, и попросил дежурного привести свидетеля по делу убитого мужчины в кабинет. Через минут десять дверь приоткрылась, и заглянул дежурный.

— Заводить? — спросил он безразличным голосом.

— Да — так же безразлично ответил Ильин.

Дежурный распахнул дверь и в кабинет вошёл парень лет двадцати, худощавый, с длинными волосами.

— Ну, этот точно балуется травкой — подумал Ильин.

Он указал парню на стул. Парень молча присел.

— Ну, я пойду? — спросил дежурный.

— Да, идите — кивнул головой Ильин, и стал разглядывать свидетеля.

Грязноватые джинсы, длинные волосы, мрачный взгляд, точно не из тех, что были на том дне рождения. Этот антисоциальный, полный обид на весь мир тип. Ему ещё повезло, что его самого не обвинили в убийстве мужчины. Хотя, наверное, опера предлагали ему на эту тему покубатурить.

Парень молча сидел, уставившись на свои стоптанные кроссовки, время от времени поправляя рукой волосы. Ильин открыл дело на том месте, где были прикреплены его показания, данные дознавателю.

— Так значит, ты видел убийство? — задал вопрос Ильин.

— Не само убийство. Я видел того, кто убил.

— Ладно — Ильин взглянул на лист А4 с аккуратно выстроившимися буквами — Я прочитал твои показания. Тебе самому они кажутся нормальными?

— Я говорил то, что видел — сдавленно проговорил парень.

— Ладно — Ильин повернулся к монитору — А теперь ты мне с самого начала расскажешь, что, где, и как.

— В пять утра я шёл через парк. Возвращался от приятеля. Ну и увидел этого.

— Убийцу?

— Наверное. Я видел, как он отходил от убитого, вернее отскакивал.

— Как это отскакивал?

— Ну, как животное, только на двух ногах.

— Погоди — остановил Ильин парня — Давай сейчас оставим всяких там животных. Ты мне объясни, этот человек… ты хорошо его разглядел? Всё-таки было темно.

— Нормально я его разглядел — парень перевёл обиженный взгляд на стену — Там, недалеко, фонарь горел. Извините, но надо мной уже поприкалывались сегодня. Вы тоже будете прикалываться?

— Я не собираюсь прикалываться — успокоил его Ильин — Я лишь хочу понять, можно ли верить твоим показаниям? Ты мог в полумраке плохо разглядеть. В конце концов, тебе могло просто померещиться. Ты вот говоришь, возвращался от приятеля. Значит, был в состоянии опьянения?

— Почему это — значит?

— Ну, не значит, а скорее всего. Дознавателю ты сказал, что выпил две бутылки пива. А на самом деле?

— На самом деле, две.

— Ладно. Значит, ты утверждаешь, что видел существо, примерно двухметрового роста, сквозь которого можно было спокойно видеть находящиеся за ним деревья?

— Нет, деревья виделись нечётко. Он был, как… знаете вот мыльные пузыри? Вот примерно такой.

— Ладно — Ильин достал из пачки сигарету и закурил — Ты можешь идти.

Парень неуверенно поднялся, глядя на следователя.

— Иди — махнул рукой Ильин — Я позвоню постовому, он тебя пропустит.

Парень вышел из кабинета, неслышно прикрыв дверь.

— Конечно же, он не скажет, что обкурился, или выпил пару бутылок водки — Ильин затушил окурок в пепельнице — Будем считать, что этого свидетеля просто нет. От его мыльных пузырей всё равно никакого толку. Надо было припугнуть его медэкспертизой.

Ильин ухмыльнулся. Такими методами он с удовольствием пользовался ещё пару лет назад. Он запугивал, давил, обманывал, отдавал не только обвиняемых, но и свидетелей на обработку оперативникам, но два года назад ему вдруг всё это опротивело, и он неожиданно для себя стал в своём кабинете поступать с людьми по-человечески. И со временем это как-то вошло в привычку. Он не знал, с чем была связана такая перемена, может он просто устал быть сволочью, а может что-то другое. Ильин никогда всерьёз не копался в этом. И вот теперь он, благодаря произошедшей с ним перемене, не стал давить на парня с длинными волосами и в потёртых джинсах.

— Ладно — пробормотал он себе под нос — Как-нибудь это дело раскроем.

Вечером, под самый конец рабочего дня, в кабинет забежал Копылов.

— Ну что, выбили что-нибудь из неформала? — с ходу спросил он.

— Ничего — спокойно ответил Ильин.

— Надо было, как следует прижать. Он что-то знает, но не хочет говорить. Может боится чего, и потому несёт такую чушь?

— Парню просто померещилось в сумраке. Ты бы тоже вряд ли что разглядел в пять утра.

— Тогда получается, полный ноль? — Копылов поморщился — Виктор Иванович, может пора по домам? Минут десять до конца осталось.

— Ты прав, пора — согласился Ильин.

Поднявшись со стула, он взял в руку пиджак, висевший на стуле.

— Завтра ещё раз опрошу всех с дня рождения — сказал он выходя из кабинета вслед за Копыловым и надевая на ходу пиджак — Может, что и накопаю.

Придя домой, Ильин выпил традиционную вечернюю рюмку холодной водки, и, поев приготовленного в выходной супа, развалился на диване собираясь почитать. Но насладиться творением Гоголя вновь не получилось. Мысли постоянно уклонялись от сути бессмертной поэмы, и настойчиво возвращались к двум убийствам и показаниям парня-неформала.

— Или он действительно увидел всё так, как говорит — размышлял Ильин, разглядывая рисунок обоев — Или он чего-то боится. А может, убийца припугнул его? Бред. Он мог попросту убить его и всё. Да и по показаниям парня выходит, что убийца его не видел. Хм. Как мыльный пузырь. Если бы мне нужно было соврать, я бы придумал что-нибудь поправдоподобнее. Значит, он не врёт? Или он так глуп? Нет, он не глуп. Или ему в самом деле померещилось? А может на убийце такая одежда?

Ильин задумался. Версия была интересной. Если на убийце куртка защитного цвета, могло показаться, что сквозь него видно деревья. Ильин щёлкнул пальцами.

Ночью, в два часа, в квартире Ильина прокричал звонок. Ильин полусонно дотопал до двери, и спросил, кто там?

— Виктор Иваныч, извините — услышал он голос Копылова — Но у нас ещё один труп.

Ильин открыл дверь. Перед ним стоял взволнованный Копылов.

— Уже одеваюсь — буркнул следователь и пошёл в зал.

— Ну, это уже ни в какие рамки не лезет — Ильин смотрел на труп двухгодовалого ребёнка.

— Шея свёрнута — говорил стоявший рядом Копылов — На теле порезы с обожжёнными краями.

— Чёрт! — выругался Ильин — Что здесь вообще мог делать двухлетний ребёнок в час ночи?

— По всей видимости, он где-то украл его, а потом принёс сюда и уже здесь убил.

— Чёрт! — Ильин взглянул на Копылова — Костя, только не говори, что ничего нет.

— Есть свидетель — проговорил Копылов — Из наших. Старший сержант. Фамилия Ребров. Они тут патрулировали с напарником. Напарник отошёл по надобности, а Ребров в это время всё и увидел. Говорит, это был высокий мужчина, в руках он держал ребёнка. Ребров посветил на него фонариком и окрикнул. Мужчина швырнул ребёнка на землю и скрылся.

— А что, задержать не удалось? — повышая голос, спросил Ильин.

— Говорит, не удалось.

— Ладно, я в отдел — Ильин ткнул пальцем в грудь Копылова — А этих двоих патрульных срочно ко мне.

— Без проблем, Виктор Иваныч — кивнул головой Копылов.

Допросив сначала так не вовремя отошедшего по надобности сержанта Биченко, Ильин пригласил в кабинет старшего сержанта Реброва.

Ребров войдя, присел на стул, и сразу же закурил. Ильин внимательно посмотрел на него. Заметил, что Ребров старается не встречаться с ним взглядом.

— Твой коллега сказал, что ты не преследовал убийцу — заговорил Ильин — А стоял, как вкопанный с фонариком в руке.

— Он так быстро скрылся, что я не мог определить направление — выпалил старший сержант.

Ильин на несколько секунд задумался.

— Значит, ты видел убийцу? — наконец стал он задавать вопросы — Ты можешь его описать?

— Мужчина, примерно метров двух роста — Ребров стряхнул пепел в стоявшую на столе Ильина пепельницу — Да. Где-то двух метров.

— А внешность?

— Внешность я не разглядел, товарищ майор — Ребров затянулся — Не разглядел — повторил он, резко вдыхая дым.

— А может, разглядел, только это был не человек? — спросил вдруг Ильин.

Ребров настороженно посмотрел на следователя.

— Послушай Ребров — медленно произнёс Ильин — Я понимаю, что ты заботишься о своей репутации, но я прошу тебя рассказать мне всё, как есть. Я не буду записывать. Даю слово. Скажи мне, что ты видел?

— Вы клянётесь? — в глазах Реброва появилось что-то детское. Ильин вдруг увидел перед собой не старшего сержанта милиции, а испуганного мальчишку.

— Я клянусь — сказал Ильин, для пущей убедительности подняв правую руку, но тут же сконфузившись, резко опустил её — Что это за игры в индейцев? — подумал он, едва сдержав улыбку.

— Хорошо — Ребров сделал большую затяжку — Понимаете. Я во всё это не верю, Во всяких там чертей, и прочую ерунду. Но то, что я там увидел, это не отсюда.

— В смысле, не отсюда?

— Не из этого мира что ли. Это существо, оно не человек. Но я не знаю, что оно? Поверьте мне. Я сейчас вообще ничего не знаю.

Ребров поднёс сигарету ко рту, и Ильин заметил, что сигарета сильно дрожит.

— Ладно — мягко проговорил Ильин — Но ты можешь его описать?

— Ну, то, что он двухметрового роста, это так и есть. Тело у него, как будто… я даже не знаю…

— Как мыльный пузырь? — подсказал Ильин

— Да, как мыльный пузырь — Ребров удивлённо посмотрел на следователя — Переливается разными цветами. А голова, она… знаете, как у ящерицы… и тоже… переливается…

— Ладно, ладно — остановил его Ильин, видя, что руки у того трясутся всё сильнее и сильнее — Достаточно. Теперь слушай меня. Я напишу о двухметровом мужчине средних лет, в куртке защитного цвета. Ты запоминаешь?

Ребров мотнул головой.

— Напишешь в рапорте тоже самое — Ильин откинулся на спинку стула — И со своим напарником договорись. Какой-то он у тебя не такой.

— Я договорюсь — зло сказал старший сержант.

— Это хорошо — Ильин довольно кивнул — Значит, ты до последнего преследовал убийцу, но он скрылся, правильно?

— Правильно — согласился Ребров.

— Ну, тогда всё — подвёл итог Ильин.

— Спасибо, товарищ майор — Ребров поднялся со стула.

— Тебе надо напиться сегодня — сказал Ильин и улыбнулся.

— Это точно, товарищ майор — Ребров развернулся и быстро вышел из кабинета.

Минут через десять появился Копылов. Ильин успел выпить кофе, но он взбодрил лишь совсем немного. Он чувствовал внутри себя подавляющую усталость.

— Уже кое-что — заговорил Копылов — Мужчина в куртке защитного цвета.

— Да, кое-что — задумчиво подтвердил Ильин.

— Возможно он бывший военный. Или даже действующий. Это зацепка.

Ильин промолчал. Он рассеянно смотрел в окно.

— Нужно разослать запросы по местным военным частям. Пусть сообщать обо всех примерно двухметрового роста или выше.

Ильин смотрел в окно.

— Виктор Иванович — позвал его Копылов — Вы меня слышите?

— Да, да, конечно, Костя — пробормотал Ильин, оборачиваясь — Знаешь, я что-то неважно себя чувствую. Поеду-ка я домой.

— Виктор Иванович, не забудьте, что сегодня, в семь вечера. Лена будет ждать.

— Я обязательно приду, Костя — успокоил его Ильин — Мне нужно чуть-чуть отдохнуть, и к вечеру я буду в норме.

Дома Ильин выпил подряд две рюмки, чтобы быстрее расслабиться и, усевшись в кресло, прикрыл глаза. Он и вправду чувствовал себя не важно. Вечером нужно было идти на день рождения жены Костика, а идти не хотелось. Но он пообещал, а значит, придётся, не смотря ни на что.

Ильин открыл глаза и обвёл взглядом комнату. Кроме него никого. Вот уже три года, кроме него, никого. Для чего он живёт?

У меня есть работа — прервал свои мысли Ильин — Хорошая работа. Отделять зёрна от плевел. И я всегда отделял добросовестно. Но как теперь?

Губы Ильина расплылись в ухмылке.

— Что значит теперь? — задумался он — Теперь, когда невозможно отделить плевела от зёрен?

Ильи стиснул зубы и нервно застучал пальцами по журнальному столику.

— Два метра, голова ящерицы… Может они просто сошли с ума? И патлатый, и старший сержант… или не сошли? И тогда что? Тогда… какая то тварь убивает, и её нужно остановить — Ильин улыбнулся — А что остановить? Что это вообще? И зачем убивает?

Ильин задумался. Убивает разных, подумал он. Девушка, мужчина, ребёнок.

— Он не знает, что они одного вида — вслух проговорил Ильин, поняв — И он убивает, чтобы определить. Или что-то ищет, потому и порезы. Может, ему нужны определённые цепочки молекул? Для поддержания своей жизни… но кто он? Пришелец из космоса? Выходец с того света? А может, такой же землянин, как и мы? Жил себе где-нибудь в глуши, стараясь с нами не пересекаться, а теперь… теперь с нами нельзя не пересекаться. Мы везде. А он… кто он?

Ильин поднялся с кресла и принялся расхаживать по комнате.

— Это неважно. Совсем не важно — заговорил он вслух, обращаясь к пустоте комнаты — Какая разница кто он и откуда. Он пришёл убивать, и это главное. И делает он, это не зная никаких предрассудков. Для него убивать, естественно. А нет ничего страшнее убийцы без чувства вины. Такой никогда не остановится.

Ильин устало повалился на диван, уткнувшись лицом в подушку.

— Это совершенно не реально — думал он, закрыв глаза, и вглядываясь в темноту — Нормальный человек не способен принять такого всерьёз — темнота затягивала, звала. Ильин испуганно вскочил, и открыл глаза — Чёрт! Может, это я сошёл с ума, а не они? Не знаю. Чему верить? Зачем это мне? Почему дело досталось мне?

— Ты сам его взял — поправил сам себя мозг.

— Да, сам. Но я мог и не брать. И что бы сделал этот Дашкевич? А что я сделаю? Может, спустить дело на тормозах? Или засадить какого-нибудь бомжа? Надеть на него куртку защитного цвета, обработать, как следует, и явка с повинной обеспеченна. А что потом? Я ведь знаю, кто настоящий убийца. Я же буду знать, что осталось бродить на свободе. Может это всё не случайно? Анна с самого рождения должна была умереть молодой в семи метрах от остановки. А что с самого рождения должен я?

Вечером Ильин вызвал такси, купил по дороге букет роз, и в мрачном настроении подъехал к кирпичной десятиэтажке в новом микрорайоне.

Расплатившись, он поднялся на лифте на шестой этаж и позвонил в квартиру Копылова. Дверь открыл Костя, и разулыбался.

— Входите, входите, Виктор Иваныч, вот Ленка обрадуется.

Ильин нарисовал губами улыбку, вошёл, разулся, и, перевернув букет цветками вверх, направился в зал. Входя, он столкнулся с именинницей.

— Расти большой и не болей — проговорил он, протягивая цветы.

— Ой, спасибо, Виктор Иванович, проходите, проходите — радостно защебетала Елена и, взяв мужнего шефа под руку, повела к столу.

За столом Виктор Иванович чувствовал себя умиротворённо, и даже весело, поддавшись атмосфере праздника. Он улыбался, вёл оживлённые разговоры с остальными гостями, и пил водку. Но примерно через час, он наклонился к Копылову, сидевшему справа от него.

— Костя — сказал он шёпотом — Что-то я устал немного. Пристрой меня куда-нибудь, вздремнуть часок другой.

Копылов кивнул и отвёл Ильина в дальнюю комнату.

— Если что нужно, вы не стесняйтесь.

— Нет, ничего не нужно, Костя. Спасибо — поблагодарил Ильин — Я только подремлю немного.

Копылов ушёл. Ильин прилёг на кровать.

— Я и вправду устал за эти три дня — подумал он, быстро погружаясь в сон.

Через какое-то время Ильин открыл глаза и, поднявшись, присел на краешке кровати. Он чувствовал себя совершенно разбитым.

— Наверное, проспал где-то час — решил он — После таких коротких снов всегда чувствуешь себя разбитым.

Он медленно встал и пошёл в зал. За столом ещё сидела примерно треть гостей. Банкет перешёл в вялые, затянувшиеся посиделки.

— А вот и Виктор Иванович — громко проговорил Копылов, увидев своего начальника — Садитесь за стол, Виктор Иваныч. По маленькой выпьем.

— Нет, Костя, спасибо — отказался Ильин. Он посмотрел на часы, висевшие на стене — Ого! Уже час ночи. Я, наверное, домой поеду. Ещё раз поздравляю, Леночка — произнёс он, взглянув на устало улыбавшуюся жену Копылова — Будь счастлива.

— Я провожу вас — сказал Копылов, поднимаясь из за стола.

Они вышли в прихожую. Ильин обулся.

— Я сам, Костя — сказал он, начавшему обуваться подчинённому — Возвращайся к гостям.

Спускаясь по лестнице, следователь Ильин вызвал такси. Выйдя на улицу, он закурил и стал терпеливо ждать, безразлично глядя в чёрную мглу. Через пять минут подъехала машина. Ильин сел на заднее сиденье.

— Куда, шеф? — сухо спросил таксист.

— К центральному парку — так же сухо ответил Ильин.

Машина медленно тронулась, и покатила по ночному, абсолютно пустому городу.

— А вы слышали про парк? — спросил таксист, делая тише музыку — Говорят, там маньяк завёлся.

— Что-то такое слышал — неохотно ответил Ильин, и, повернув голову, стал рассматривать плывущий за стеклом город.

Таксист, сообразив, что разговора не получится, сделал музыку громче. Машина подкатила к остановке возле парка, и остановилась. Ильин сунул водителю две сотни, и вышел. Машина развернулась на пустынной дороге, противно скрипнула тормозами, и умчалась в темноту.

Ильин быстро зашагал вперёд. Идти не хотелось, хотелось спать. В голове шумело от выпитого. Он подошёл к погружённому в полный мрак парку и, достав из внутреннего кармана пиджака пистолет, зашагал по тёмной аллее.

Пройдя метров сто, он свернул с неё, пробрался через невысокие кусты, и остановился. Тьма плотно обступила его, и Ильин почувствовал себя слепым. Он снял пистолет с предохранителя, и прислушался. Вокруг царила тишина.

— Эй, как там тебя! — крикнул Ильин, и почувствовал, как внутри нарастают напряжение и ненависть — Тот, кто в темноте! Ты слышишь меня?!

Ильину показалось, что где-то, в глубине парка едва слышно хрустнула ветка.

— Давай! Иди сюда! — закричал Ильин, поднимая руку с пистолетом — Или ты не готов?!

Метрах в пяти от Ильина, в кустах раздался отчётливый треск. Тот, кто в темноте, был готов.