1. Что есть «личность[2] »?

1. Что есть «личность[2]»?

История концепции «личность»

По прошлым встречам мы заметили, что участие философов приносит большую пользу; неудивительно, что тибетская традиция уделяет философии такое большое внимание. Во время наших бесед философ обеспечивал понимание позиции оппонента и альтернативные формулировки, когда нам нужно было уточнить сложную концепцию буддийской философии.

Чарльз Тейлор, известный философ и автор многих работ, был идеальной кандидатурой для конференции. В своей книге «Источник себя» он создал яркую и выразительную картину того, как на Западе понимают «личность».

Чарльз начал зачитывать доклад с присущей ему краткостью и точностью:

— Я бы хотел поговорить о некоторых важнейших аспектах западного понимания собственной «личности», собственного «Я». Для этого необходимо видеть общую картину развития данного понятия. Думаю, что лучше бы было начать с самого слова «личность». В нашей истории это кое-что весьма новое, лишь последние пару столетий мы можем сказать «я есть личность». Раньше мы никогда не использовали возвратное местоимение self[3] ни с определенным, ни с неопределенным артиклем. Древние греки, римляне и люди Средневековья

никогда не рассматривали это как описательное выражение. Сегодня мы можем сказать, что в комнате есть тридцать личностей, но наши предки так выразиться не могли. Они, возможно, сказали бы, что в комнате есть тридцать душ или использовали какое-либо другое описание, но они бы не использовали слово личность, я думаю, что это отражает кое-что фундаментальное в нашем понимании человеческого существа, нечто очень глубоко укоренившееся в западную культуру.

В прошлом выражения «моя личность[4]» или «Я» использовались без четкого разделения, сейчас слово «личность» используется для описания того, чем является человек. Я бы никогда не описывал себя как «Я». Я использую это слово лишь для того, чтобы назвать себя. Я сказал бы: «что есть я?». Я — человек; я из Канады. Таким образом я описываю себя, но в двадцатом веке я могу сказать, что «я есть личность». Причина, я думаю, заключается в том, что мы выбираем описательные выражения, которые отражают то, что, по нашему мнению, считается духовно или нравственно важным в людях. Именно поэтому наши предки говорили о себе как о душах; именно это было духовно и нравственно важно для них.

Почему людям стало неудобно использовать это слово и почему они стали употреблять «личность»? Частично потому, что они нашли кое-что духовно существенное в описании себя как «личности», «индивидуальности». Определенные возможности, которыми мы обладаем, чтобы размышлять над самим собой и воздействовать на самого себя нравственно и духовно, заняли центральное место в человеческой жизни на Западе. Исторически мы иногда называли себя «душами» или «разумными» потому, что в прошлом эти понятия были очень важны. Теперь мы говорим о нас непосредственно как о «личностях» потому, что есть две формы концентрации на себе и отражения самих себя, которые безоговорочно занимают центральное место в нашей культуре и которые находятся также в конфронтации Друг с другом в западном мире: самоконтроль и самопознание.

Давайте сначала рассмотрим самоконтроль. Платон, великий философ четвертого столетия до нашей эры, говорил о самообладании.

По мнению Платона, разум должен управлять желаниями. Если бы желания управляли разумом, то человек не смог бы управлять собой.

— Очень мудро! — отметил Далай Лама.

— Интересно, что Платон вкладывал в понятие «самоконтроль» несколько иной смысл, чем современный человек. Платон считал, что во вселенной существует некий «порядок», каждая вещь имеет свою «идеальную» форму и именно в соответствии с этим «порядком идей (идеальных форм)» формируется тот вещественный мир, в котором мы живём. По Платону, разум человека способен постичь «порядок» вещей, а поскольку «порядок» создан вселенским Разумом, значит в момент познания человеком этого «идеального порядка» его разум объединяется со вселенским, и, значит, в этот момент можно считать, что вселенский разум управляет душой человека. Если я созерцаю «идеальный порядок вещей», то моя душа приходит в порядок от любви к тому, что я вижу, т. е. от любви к идеальной гармонии и порядку. Таким образом, самоконтроль возникает из правильного понимания сущности вещей и вселенной, т. е. человек создаёт причины для самоконтроля, но сам не является действующей силой (агентом) самоконтроля. Подобный самоконтроль не является контролем со стороны меня как самостоятельного агента, это будет контроль со стороны вселенной в силу ее внутреннего порядка. То есть человек должен не стремиться заглянуть внутрь собственной души, но скорее обращаться вовне в поисках «порядка вещей».

Христианство, в лице Святого Августина (IV в. н. э.), изменило это представление. Хотя сам Августин и находился под влиянием Платона, но имел иные взгляды, его идея состояла в том, что мы можем приблизиться к Богу, заглянув внутрь и начав исследовать самоё себя. Мы обнаруживаем, что в самой сути вещей мы зависим от власти Бога, таким образом, мы обнаруживаем власть Бога, исследуя самого себя.

Итак, у нас уже есть два духовных направления: одно — по Платону — обращенное вовне, другое — по Августину — обращенное вовнутрь, но с намерением постичь кое-что находящееся вне нас — Бога.

Третье направление пришло с современного Запада. В качестве примера возьмем философа семнадцатого столетия Декарта. Декарт верил в Бога и считал себя последователем Августина. В то же время он по-своему понимал идею самоконтроля: я, как движущая сила, агент, могу использовать контроль в качестве инструмента для управления своими собственными размышлениями и чувствами. Я отношусь к себе как к некоему инструменту, который могу использовать для любой необходимой мне цели. Декарт определил человеческую жизнь как способ, которым мы концентрируемся на себе самих как на инструментах. Мы начали смотреть на наше тело как на механизм, который мы можем использовать, и это случилось в великую эпоху, когда начала разрабатываться механистическая модель устройства вселенной.

Современная идея самоконтроля очень отличается от идеи Платона, потому что «порядок» вселенной больше не важен — он ничем не управляет.

Мне также больше не нужно вглядываться в себя, чтобы обратиться к Богу; теперь я могу использовать заключённую во мне способность управлять моими мыслями и собственной жизнью, используя здравый смысл как инструмент. Для меня становится очень важным управлять собственным мышлением, заставлять его работать правильно, относиться к нему как к области, в которой я могу господствовать. Такое воззрение заняло главенствующее положение на Западе. Это одна из причин, благодаря которой мы начинаем думать о себе отстранённо, как о «личности», потому что стало важно не содержание наших чувств или мыслей, а сила и гибкость контроля над ними.

Традиционно изложение западных теорий сопровождалось наводящими вопросами Далай Ламы. По характеру вопросов читатель может судить о действительных различиях между тибетской и западной традициями. В данном случае он вежливо прервал Чарльза вопросом: «Можно ли сказать, что контролирующая личность имеет ту же природу, что и тело, и разум, которые она контролирует? Или её природа отлична от них?»

— По Декарту, это то же самое, — последовал ответ. — Но со временем личность стали рассматривать как нечто независимое, так как сама по себе она не имеет никакого конкретного содержания. Это — лишь способность контролировать любое действие мысли или тела.

Самопознание и современность

Обсуждение перешло к теме самопознания. «В то же самое время, когда Декарт развивал свои идеи, на Западе обнаружили другую важную способность человека — самопознание. Она развивалась во время расцвета христианской духовности, вдохновлённой Августином, призывавшим людей обратиться к познанию самих себя, своих душ, своей жизни. Самопознание вышло за рамки только христианской доктрины и уже за какие-то двести лет стало необычайно сильной идеей, которая теперь настолько фундаментальна на Западе, что у каждого человека есть его собственный особенный, оригинальный способ быть человеком.

Методы самопознания существовали с древнейших времён, но они всегда исходили из того, что мы уже знаем суть человеческой природы и наша задача состоит в том, чтобы открыть в себе эту «истинную природу». Последние двести лет, считается, что мы знаем в целом, какова человеческая природа, но, поскольку каждый проявляет человеческую природу своим собственным специфическим, оригинальным образом, мы должны привести свои внешние проявления в соответствие с этой внутренней природой с помощью самопознания. При этом открывается целый спектр человеческих способностей, которые считаются очень важными.

Как вы познаете себя? Вы находите то, что еще не сказано, что еще не выражено, и затем находите способ выразить это. Самовыражение становится очень важным.

Как найти язык самовыражения? В последние двести лет на Западе бытует мнение, что наилучший язык самовыражения можно найти в искусстве: поэзии, изобразительном искусстве или музыке. В современной западной культуре искусство приобрело почти религиозное значение. В частности, люди, не имеющие никакого традиционного религиозного сознания, часто испытывают глубокое почтение к искусству. Вокруг великих творцов на Западе возникает своеобразная аура — слава, любовь, восхищение — что само по себе беспрецедентно в истории человечества.

Таким образом, у нас есть два метода самоотождествления: самоконтроль и самопознание. Поскольку в нашей культуре они оба важны и играют роль с самого нашего рождения, мы начинаем думать о себе рефлекторно и непосредственно как о независимом собственном «Я» и продолжаем, не задумываясь, так и относиться к себе. Оба вышеупомянутых метода относятся к одной и той же культуре, но между ними также существуют глубокие противоречия, и наша цивилизация постоянно с этим борется. Вы можете увидеть это всюду...

Вы можете увидеть это в конфликте между разными группами: с одной стороны — люди с очень строгим, узким, технологичным отношением к миру, и с другой — те, кто выступает от имени экологического движения; противостояние вызвано тем, что технологичный подход самоконтроля исключает самопознание.

Вы можете видеть это в отношении к языку: с одной стороны, язык появился как инструмент, которым управляет разум, с другой — существуют концепции лингвистики, которые привели к самым крупным открытиям в области человеческого интеллекта — язык рассматривается как среда существования, как то, что раскрывает самую тайну человеческого бытия.

Самоконтроль и самопознание сближает то, что у них один источник — концепция человеческого существа как чего-то замкнутого и самодостаточного. Платон не мог постичь человека вне связи с космосом, Августин не мог постичь человека вне связи с Богом... Однако сейчас у нас есть представление о человеке, в рамках которого вы можете одновременно верить в Бога и одновременно быть связанным с космосом, также вы можете постичь человека как явление замкнутое в себе с помощью этих двух способностей — самоконтроля и самопознания. Это также означает, что главной ценностью в моральной и политической жизни Запада является свобода, свобода контролировать ситуацию или свобода понимать, кто ты есть, и быть самим собой.

Далай Лама вновь уточнил суть излагаемого:

— Существует ли здесь допущение, что самоконтроль обязательно подразумевает наличие самосущего или независимого «Я», тогда как самопознание предполагает, что это сомнительно?

Чарльз ответил, что необязательно, что самопознание также предполагает наличие собственного «Я», но оставляет возможность того, что познание может выйти за его пределы. Доктрина самоконтроля предполагает наличие контролирующего фактора и никогда не ставит это под сомнение. Например, философия Декарта исходит из того, что «Я», индивид, существую. Вся система научного понимания мира строится на этой уверенности.

Наука и собственное «Я»

Нарисовав эту наглядную картину современного понятия «личность», Чарльз вернул обсуждение темы к отношениям между этой концепцией и научной традицией, в особенности к определенным научным моделям, ранее фигурировавшим на конференциях «Ум и Жизнь».

— Возьмем, например, подход когнитивной психологии, которая применяет модель «компьютера» для описания механизмов человеческого мышления. Я должен признать, что для некоторых из нас это необычная, сумасшедшая идея.

Но возвратимся назад к Декарту. Отношение к себе как к инструменту приводит к рассмотрению «личности», «Я», как механизма. Идея того, что все мы, в сущности, являемся механизмами — очень близка к этому направлению. В то же самое время Декарт придавал большое значение ясному, расчетливому мышлению. Другими словами, мышление будет более ясным, если оно следует формальным правилам, в которых вы абсолютно уверены. Соответственно, вы должны быть уверены в том, что каждый шаг является верным шагом, от которого вы перейдете к следующему верному шагу. В компьютерах замечательно то, что они сочетают такое абсолютно формальное мышление с механическим воплощением. Люди, глубоко впечатлённые этой стороной западной культуры, бесконечно увлечены компьютерами и поэтому готовы положить их в основу модели человеческого ума.

По другую сторону находятся гуманитарные науки, которые развивались, опираясь на долгую традицию самопознания. Одним из изменений в языке, возникшим на Западе, стало не только частое использование таких слов, как «личность», но и применение образных выражений для описания внутреннего состояния. Такое выражение, как «внутренние глубины», широко используется в нашей культуре. Интересно, существует что-либо подобное в тибетском языке?

Смысл этого выражения в том, что каждый из нас должен совершить длительное и глубокое изучение самого себя; мы думаем об этом не как о том, что относится к нашей анатомии, мы думаем об этих глубинах как о духовно-внутренних. Отсюда вытекает другое научное направление, примером которого служит психоанализ.

Сегодня на Западе существует ещё одно направление самопознаний — индивидуальность. Это слово используется сейчас в совершенно непривычном смысле. Мы часто говорим об открытии своей «индивидуальности» или о том, что у наших подростков кризис индивидуальности — они не могут самоопределиться, и это вызывает боль и драмы. Моя индивидуальность — это то, кто я есть. В каком-то смысле это способ описать себя как духовное существо, потому что, когда люди говорят о своей индивидуальности, на самом деле они говорят о некоем горизонте, под которым они подразумевают то, что действительно важно для них и что является необходимым в жизни человека. Иными словами, считается, что то, кем является человек, ограничивает его духовный горизонт. Это еще раз указывает на поиск того, что отличает данного человека от всех других. Именно в этой области на Западе сейчас идут исследования новых путей понимания человека.

Здесь проявляется интересная и наглядная связь между западными и буддийскими взглядами. Рассуждение об индивидуальности дает возможность радикально пересмотреть и описать себя по-новому; я могу выяснить, что-то о себе; может оказаться, что то, кем я себя считал, не соответствует действительности и требует переосмысления и нового описания. Именно в этой области некоторые западные философы начали сомневаться в неоспоримости представления о том, что собственное «Я», «личность» является ограниченным, реально существующим объектом. Они стали задаваться вопросом: «Есть ли на самом деле «отдельная личность», единое «Я»?» В этой области, которая лежит на границе неопределённого, и ведутся сейчас исследования о природе собственного «Я». Частично такое философское движение явилось реакцией на концепцию самоконтроля, в которой «Я» всегда выступает в роли контролирующего агента и где нет сомнений в его целостности. Подобного рода культурные войны привели к новым моделям понимания личности, в которых ставятся вопросы: контролируем ли мы себя?., нет ли в нас чего-то глубинного, не входящего в наше «Я»?., и не приведет ли самопознание к чему-то необычному, обескураживающему, новому и странному?

Личность и гуманизм

Доклад пришел к логическому завершению, и среди участников началось бурное обсуждение. Следующий вопрос Далай Ламы явился превосходным примером, показывающим различия между традициями:

— Неужели не существует особой связи между развитием концепции личности и гуманизмом? Я слышал два различных определения термина «гуманизм». С одной стороны, в нем присутствует положительный смысл, облагораживающий собственное «Я», наделяющий личность определенными возможностями или силой. В результате личность уже не будет простым орудием в руках Бога или какой-либо другой внешней силы, — в этом смысле гуманизм кажется чем-то положительным. С другой стороны, в другом контексте гуманизм несет и негативный смысл, когда он опирается исключительно на собственное «Я» и рассматривает окружающую среду как нечто, чем личность может манипулировать и что может эксплуатировать. Если это действительно так, то как сочетаются эти два смысла гуманизма и какой из них преобладает[5]?

Чарльз ответил:

— Одно из значений слова «гуманизм» сконцентрировано на человеке, на человеческом существе. Как я говорил ранее, два способа — самоконтроль и самопознание — позволяют нам очертить человеческое существо и сосредоточиться на нем, но гуманизм, как и человек, разнообразен и его части могут находиться в конфликте друг с Другом. Два смысла гуманизма, о которых вы слышали, по сути, — две стороны одной медали в развитии Запада. Исходный позитивистский гуманизм был относительно слеп к отношениям между человеческим существом и остальным космосом. Сейчас, действительно, существует развитый гуманизм, который, среди всего прочего, принял знание о связи личности с космосом, но это не первичный гуманизм.

Далай Лама продолжил:

— Когда вы говорите о космосе, являются ли человеческие существа частью космоса или они раздельны с ним? Если под космосом подразумевается окружающая среда, а каждое человеческое существо рассматривается как отдельная движущая сила, существующая внутри ее или даже вне ее, разве человеческие существа не считаются произведёнными окружаю шей природой?

— Да, но с точки зрения современного гуманизма, который ставит нас в положение пользователей по отношению к инструментам, космос вокруг нас — это то, что мы можем и должны контролировать. Первоначально Декарт и другие придерживались строгого дуализма, согласно которому человеческая душа считалась полностью отдельной от космоса; но позже, как вы верно заметили, все изменилось. Другая форма гуманизма объясняет человеческое существование как зависящее от природных элементов, заметно снижая самонадеянную позицию контроля. Действительно, я думаю, это положение полно противоречий, но часто противоречивое положение продолжает жить, потому что оно глубоко укоренилось.

— Выходит, что человек и весь космос могут быть включены в понятие гуманизм. Предполагает ли этот термин отрицание божественного существования?

— Не обязательно, хотя есть люди, которые используют это понятие именно в таком смысле, — ответил Чарльз, — в Англии есть общество гуманистов, все члены которого атеисты. С другой стороны, великий католический философ нашего столетия написал книгу под названием «Христианский гуманизм».

Теории отсутствия собственного «Я» на Западе

После того как был подан чай, Далай Лама вернулся к теме отношения между личностью и космосом.

Он обратился ко всем сидящим за столом:

— Декарт, кажется, считал душу независимой от космоса в целом и от тела в частности. Каков современный смысл понятия собственного «Я»? Рассматривается ли «Я» как независимая движущая сила, как нечто отдельное от тела? Каково его отношение к космосу в целом? Сейчас, когда «Я» отделено от религии, возможно ли продолжать считать личность независимой от космоса?

Все повернулись к Чарльзу:

— Логически и метафизически нет смысла считать собственное «Я» независимым, но здесь есть интересный момент. Весь путь самопознания ставит каждого, кто этим занимается, в положение исследователя или активно действующего агента, который контролирует как тело, так и космос. Существует скрытое, неявное самоосознание, которое противоречит явной доктрине науки. Это одно из величайших назойливых внутренних противоречий метафизической, материалистической доктрины на Западе. Научная доктрина гласит, что все есть механизм, включая «Я», но для того, чтобы принять эту доктрину, вы должны поставить себя в положение того, кто контролирует весь мир. Таким образом, эта движущая сила получает почти ангельскую или даже богоподобную власть над миром. Так возникает раскол в сознании, глубоко нелогичный, но по существу понятный[6].

Тогда Далай Лама спросил:

— На современном Западе, когда кто-либо думает: «Я — личность» или «Я есть», — значит ли это, что он воспринимает свое «Я» как независимое или самодостаточное?

Чарльз ответил в истинно буддийском духе:

— Если вы спросите людей, они ответят: нет! Но исходя из принципа, по которому они живут, ответ будет: да, причем в гораздо большей степени, чем наши предки, которые считали себя частью огромного космоса.

Вмешалась Джоан Халифакс:

— Возникали ли теории об отсутствии «Я», была ли когда-нибудь сформулирована идея, что, фактически, человеческие существа не имеют независимого самоопределения?

Чарльз ответил:

— В развитии Запада были такие этапы. Например, средневековые последователи Аристотеля считали, что истинно важная часть нас — активный интеллект — является всеобщим и не разделен на части. Знаменитый исламский философ Ибн Рушд Аверроэс придерживался того же мнения, но у него были разногласия с господствующей формой ислама. Именно из-за Ибн Рушда взгляды Аристотеля не принимались христианством. Эти идеи стали доступны лишь после того, как Альберт Великий и Фома Аквинский вновь выдвинули идею личного интеллекта.

Мы продолжали общаться еще некоторое время, потягивая чай, затем пришло время следующей темы и первого научного доклада о физиологии сна и сновидений.