ГЛАВА XXIII Елисейские поля и райские сады Эдема

ГЛАВА XXIII

Елисейские поля и райские сады Эдема

В этой главе мы попытаемся рассмотреть второе, более распространенное представление, касающееся судьбы душ покойников, которое состоит в вере в особый мир душ («тот свет»), куда они отправляются после телесной смерти человека. Эта вера есть едва ли не у всех народов земного шара, хотя и с большими различиями.

Как уже говорилось в XII главе данной книги, американские статистики подсчитали, что если население всей планеты пропорционально представить в виде деревни с населением в 1000 человек, то в ней соответственно будут проживать 300 христиан (183 католика, 84 протестанта, 33 православных), 175 мусульман, 128 индуистов, 55 буддистов, 47 анимистов (анимизм — религиозные верования первобытных народов, считающих, что каждая вещь имеет свой дух) и 210 атеистов. Так вот, если исключить анимистов, чьи представления о посмертном существовании души весьма разнообразны и недостаточно оформлены, то окажется, что в переселение душ верит 183 человека из тысячи, проживающих в этой глобальной деревне (128 индуистов и 55 буддистов), а оформленными представлениями о существовании загробного мира обладают 475 человек (300 христиан и 175 мусульман), т. е. почти половина населения нашей планеты.

Очень трудно систематизировать разнообразные представления, имеющиеся по этому предмету в верованиях разных народов, тем более, что и идеи каждого отдельно взятого народа о загробном мире душ обычно далеки от ясности.

У наиболее отсталых народов идеи о местопребывании мира душ до крайности смутны: мир душ находится где-то далеко, при этом иногда указывается определенное направление: на севере, на западе, на востоке. Есть основания думать, что это направление указывается не случайно: оно, видимо, соответствует тому направлению, откуда в прошлом шло переселение племени либо какое-то культурное влияние.

У приморских народов и островитян, особенно в Океании, широко распространено представление о загробном мире, находящемся где-то за морем, на острове. Корни этих представлений двояки: с одной стороны, здесь, несомненно, сказались смутные воспоминания морских переселений, которые оставили в сознании людей память о стране предков, лежащей за морем. С другой стороны, здесь, возможно, отразилось влияние практики водяного погребения, особенно в ее более сложной форме — отправление трупа в лодке в открытое море: его как бы посылают в заморский мир душ. В той же Океании известно и близкое к предыдущему поверье о мире душ под водой. Вероятнее всего, что такое представление также прямо порождено практикой водяного погребения.

Очень широко распространено у народов всех стран представление о подземном мире душ. Вполне правдоподобно предположение некоторых авторов, что на это представление повлиял обычай зарывать покойников в землю, либо хоронить их в пещерах. Впервые эта идея была высказана еще Цицероном. Но были и другие корни такого поверья; в частности, указывают на связь его с вулканизмом: где есть действующие вулканы, там нередко имеется верование, что души умерших через кратер вулкана спускаются в подземный мир. Так обстоит дело, например, в Южной Меланезии. Везувий, Этна и Гекла даже во времена христианства считались местами чистилища или даже отверстиями той пропасти, в которую низвергались души грешников.

Наконец, в древние и новые времена людям приходило в голову избирать небо, солнце, луну и звезды местом пребывания отошедших душ.

Среди образов, в которых человечество рисует себе будущую жизнь, следует различать два главнейших представления. Одно из них изображает будущую жизнь как отражение настоящей: в новом мире человек удерживает земную форму и условия прежнего существования, живет между земными друзьями, владеет своей земной собственностью и занимается обычными земными делами. По другому представлению будущая жизнь есть вознаграждение за настоящую, и удел человека там является следствием его земной жизни, наградой или наказанием за нее. Э. Б. Тайлор, один из выдающихся историков культуры и религии, первую из этих идей называл «теорией продолжения существования», а вторую, противопоставляя ее первой, — «теорией возмездия».

К учению о продолжении существования относится преимущественно воззрение дикарей на страну духов как на призрачную область, «где душа умершего карена с помощью душ его топора и серпа строит себе дом и срезает рис. Тень алгонкинского охотника охотится за душами бобра и лося, скользя по душе снега на душе лыж. Закутанный в шубу камчадал ездит в санях на собаках. Зулус доит свою корову и загоняет скотину в крааль».

У народов, прославившихся своей воинственностью, вера в возможность попасть после смерти в более счастливое место служит как бы религиозным отражением и освещением воинской этики: подобное место уготовано храбрым воинам, погибшим в бою. Такое поверье особенно было распространено у индейцев Северной Америки, оно известно и у народов других частей света. Наиболее известный пример — древние скандинавы с их верой в светлую Валгаллу, обитель душ павших воинов. Оттуда они каждое утро в боевом порядке выезжают на равнину Одина и бьются друг с другом, пока жребий не наметит жертв, как и в земных сражениях. Когда наступает обеденное время, победители и побежденные садятся на коней и возвращаются домой есть вечного кабана и пить мед и пиво.

Обе соперничающие между собой теории — продолжения прежнего существования и возмездия — встречаются в поучительном соединении в классической Греции и Риме. Более старым верованиям соответствует царство Аида (в римской мифологии — Оркус или Орк). Эта мрачная область бестелесных парообразных духов является обиталищем безразличной усредненной толпы. Одновременно с этим в античных представлениях уже фигурирует судилище Миноса, Радаманта и Эака, блаженство Елисейских полей для справедливых и добрых (в римской мифологии — Элизиум) и огненный Тартар, наполненный стонами грешников, отражающие более поздние учения о нравственном воздаянии.

Давайте остановимся несколько подробнее на представлениях античного мира о посмертном существовании души. Древние греки представляли себе царство Аида, царство душ умерших, мрачным и страшным, а «загробную жизнь» — несчастьем. Недаром тень Ахилла, вызванная Одиссеем из подземного мира, говорит, что лучше быть последним батраком на земле, чем царем в царстве Аида.

В печальное царство Аида никогда не проникают лучи солнца, оно полно мрака и ужасов. Бездонные пропасти ведут туда с поверхности земли. Через мрачную расщелину у селения Колона, около Афин, проникли в царство теней античные герои Тесей и Пейрифой с намерением похитить супругу Аида Персефону. Через темную пещеру у мыса Тэнар (теперь мыс Матапан на южной оконечности Пелопоннеса) спускался в Аид Орфей, надеясь вернуть Эвридику. Через ту же пропасть у мыса Тэнар в Лаконии пробрался к берегам священного Стикса Геракл, стремясь увести из Аида страшного Кербера.

Мрачные реки текут в Аиде. Там протекает все леденящая священная река Стикс, водами которой клянутся сами боги. Катят там свои волны Коцит и Ахеронт; души умерших оглашают своим стенанием, полным печали, их мрачные берега. В подземном царстве струятся и дающие забвение всего земного воды источника Леты. Души умерших, хлебнувшие лишь один глоток из Леты, забывают о своей прошлой жизни (отсюда выражение: «кануло в Лету», т. е. забыто навсегда).

По мрачным полям царства Аида, заросшим бледными цветами дикого тюльпана асфодела носятся бесплотные тени умерших. Они сетуют на свою безрадостную жизнь без света и без желаний. Тихо раздаются их стоны, едва уловимые, подобные шелесту увядших листьев, гонимых осенним ветром. Нет никому возврата из этого царства печали. Трехголовый бессонный пес Кербер (Цербер) сторожит выход из Аида. С каждой из трех шей этого пса спадает вниз густая грива из страшных ядовитых змеи. Вместо хвоста у Кербера вырос свирепый дракон, который свивается в кольца, высовывает острое жало и шипит.

Через воды священного Стикса на ладье души умерших перевозит суровый старый Харон. Платой за перевоз служит мелкая медная монетка обол, которую вкладывали в рот умершему. Интересно, что этот древний обычай, пройдя через два тысячелетия христианства, все-таки кое-где сохранился. Известный русский историк М.

И. Пыляев свидетельствует: «В старину существовал еще остаток язычества, который, кажется, у некоторых купцов в Петербурге существует посейчас. В рот умершего кладут мелкие деньги, будто бы для издержек в дальней дороге».

Но ни за какие сокровища Харон не повезет ни одну душу обратно, туда, где ярко светит солнце жизни. На вечное безрадостное существование обречены души умерших в мрачном царстве Аида.

В этом царстве, до которого не доходят ни свет, ни радости, ни печали земной жизни, правит брат Зевса Аид (Плутон). Он сидит на золотом троне со своей женой Персефоной. Ему служат неумолимые богини мщения Эринии. Грозные, с бичами и змеями, преследуют они преступника, не дают ему ни минуты покоя и терзают его угрызениями совести.

У трона Аида сидят судьи царства умерших — Минос, Радамант и Эак. Сыновья Зевса и смертных женщин, будучи мудрыми правителями на Земле, после смерти они сделались судьями загробного мира. Согласно Платону, Эак судил европейцев, Радамант — азиатов, а Минос решал сомнительные случаи.

Здесь же, у трона Аида, находится бог смерти Танат с мечом в руках, в черном плаще, с громадными черными крыльями. Прилетает Танат к ложу умирающего, чтобы срезать своим мечом прядь волос с его головы и исторгнуть душу. Лишь единственному из смертных, хитроумному царю Коринфа Сизифу удалось обмануть Таната.

Почувствовав приближение бога смерти, Сизиф коварно заковал его в оковы. Перестали тогда на земле умирать люди, нигде больше не совершались пышные похороны, перестали приносить жертвы богам подземного царства. Нарушился на земле порядок, заведенный Зевсом. Тогда громовержец послал к Сизифу могучего бога войны Ареса, который освободил Таната из оков. Танат исторг душу Сизифа и отвел ее в царство теней, где она была осуждена вечно вкатывать на высокую крутую гору громадный камень, который никогда не удается закатывать на вершину.

Рядом с Танатом в Аиде находятся и мрачные Керы. На своих крыльях носятся они, неистовые, по полю битвы. Керы ликуют, видя, как один за другим падают сраженные герои; своими кроваво-красными губами припадают они к ранам, жадно пьют горячую кровь сраженных и вырывают из тела их души.

В религии древних евреев местопребывание умерших, Шеол, было тесно связано с Иркалой вавилоно-ассирийской религии, мрачным подземным убежищем, состоящим из семи кругов, откуда человеку нет возврата. Это — пещера, пропасть, подземная глубь без дна. Так как древние еврейские писатели и пророки не объявляли руководящими началами земной жизни человека надежды на вечное блаженство или страх вечных мучений, то они лишь неясно очертили учение о будущей жизни, но тем не менее мысли, высказанные ими мимоходом, вполне оправдывают переводчиков, передающих Шеол словом «Аид» (например, в знаменитом греческом переводе Ветхого Завета Септуагинта — «переводе семидесяти толковников»).

Итак, Шеол древних иудеев очень напоминает античный Аид и ему соответствует теория «продолжения существования». Подобные представления о жизни теней под землей не исчезли и тогда, когда в более поздний период у евреев произошел коренной переворот в верованиях, когда прежние учения о призрачном продолжении жизни уступили место учению о воскресении и возмездии. Древнее представления проникли даже в католическую легенду, найдя отражение в иконах, изображающих Христа нисходящим в ад, чтобы вывести оттуда патриархов.

Наиболее полно «теория возмездия» разработана в христианской религии и исламе.

Согласно христианскому вероучению о посмертной судьбе души, она продолжает жить после смерти и помнит все, что с ней было. В течение первых двух дней после смерти душа наслаждается относительной свободой и может вместе с находящимися при ней Ангелами посещать на земле те места, которые ей дороги. Поэтому душа, любящая тело, скитается иногда около дома, в котором разлучилась с телом, иногда около гроба, в который положено тело, и таким образом проводит два дня как птица, ища себе гнездо. В третий же день Господь повелевает вознестись всякой христианской душе на небеса.

В это время (на третий день) душа проходит по пути к небу через легионы злых духов, которые преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах. Это испытание называется «воздушными мытарствами» души. В нашем понятии слово «мытарство» обычно связано с такими понятиями, как «скитание», «мучение». Однако это не совсем так. Вспомним евангельские притчи о мытарях. Кто такой «мытарь» — сборщик податей? В болгарском языке, сохранившем, в отличие от русского, гораздо больше старославянских корней, «митница» означает таможню. Итак, мытарства души можно рассматривать как прохождение ею своеобразных таможенных кордонов на пути к небу. Согласно различным откровениям святых, существует двадцать таких препятствий, «мытарств», на каждом из которых испытывается тот или иной грех: празднословия; лжи; осуждения и клеветы; чревоугодия; лености; кражи; сребролюбия и скупости; лихоимства; неправды; зависти; гордости; гнева и ярости; зла на ближнего; убийства; чародейства; блуда; прелюбодеяния; содомии; ересей; жестокосердия. Пройдя одно мытарство, душа приходит на следующее, и только пройдя успешно все их, может продолжить свой путь, не будучи немедленно ввергнутой в ад.

Успешно пройдя через мытарства и поклонившись Богу, душа еще на протяжении 37 дней посещает небесные обители и адские бездны, еще не зная, где она останется, и только на сороковой день назначается ей место до воскресения мертвых. Согласно откровению ангела преподобному Макарию Александрийскому, особое церковное поминовение усопших на девятый день после смерти связано с тем, что до сего времени (с третьего по девятый день) дальше показывали красоты рая, и только после этого (с девятого по сороковой день) ей показывают мучения и ужасы ада. Итак, согласно православному христианскому канону, для поддержания души необходимо совершать поминания на 3-й, 9-й и 40-й дни после смерти.

В преддверии вселенского Страшного суда, знаменующего Конец Света, воскресение из мертвых и окончательное и вечное осуждение грешников, в христианских догматах существует и определение частного суда, помещающего души до Страшного Суда в Ад или в Рай.

Ад, согласно христианским концепциям — это место посмертных мучений грешников. Как мы уже писали, в Ветхом завете ему соответствует еврейское слово «шеол» или греческое «гадес», которое обыкновенно переводится словом «преисподняя». В Новом Завете встречается слово «геенна» — греческая форма еврейского слова «гехенна» или «Ге-Хинном», что означает «Енномова долина». В Енномовой долине к югу от Иерусалима находилось место, называемое Тофет, где идолопоклонники евреи сжигали в честь Молоха своих детей. Царь Иосия с целью искоренить идолопоклонство превратил эту долину в свалку нечистот. Смрад, шедший из долины, сделал ее впоследствии символом ада. В таком значении употребляется слово «геенна» в Новом Завете в 11 местах у трех первых евангелистов. Иногда встречается название «геенна огненная», оно обозначает вечный огонь ада.

Праведники пребывают в раю. После перевода Ветхого Завета на греческий язык

70 толковниками (Септуагинта) слово рай стало обычным названием Эдемского сада, а в позднейшем иудействе — обычным названием того отделения царства умерших, где души праведников ожидают воскресения. Первоначально Эдем (т. е. «приятность») обозначал место на Востоке, где Бог насадил сад, которым отдал Адаму для жительства. Но когда люди согрешили, съев запретный плод, Бог изгнал их из Эдемского сада. Довольно близки к христианским мусульманские представления о загробном мире, они также основаны на «теории возмездия». В мусульманской мифологии ангел смерти Израил (Азраил), один из четырех главных ангелов, знает судьбы людей, но не знает сроки кончины каждого. Когда этот срок наступает, с дерева, растущего у трона Аллаха, слетает листок с именем обреченного, после чего Израил в течение сорока дней должен разлучить душу и тело человека. Человек может различными способами сопротивляться Израилу, но тот всегда побеждает.

Уже сразу после смерти, в могиле, умерших допрашивают два ангела — Мункар и Накир. Поэтому могила у мусульман делается по возможности просторной, обычно с нишей в боковой стене или углублением на дне, чтобы умерший мог «сесть» при появлении этих двух ангелов смерти. Верующих ангелы смерти не трогают, а неверных избивают столько времени, сколько пожелает Аллах. Иногда их считают идентичными ангелам-хранителям, сопровождающим каждого человека. Имена Мункара и Накира упоминаются только в преданиях, в Коране имена этих ангелов не называются.

В угодное для себя время Аллах уничтожает все сущее на земле, воскресит мертвых и будет вершить суд над людьми. Грешники будут низвергнуты в ад, праведники обретут блаженство в райских садах.

Одно из основных названий Ада (т. е. места, куда попадают после смерти неверные и грешники) в исламе — джаханнам (от древнееврейского Ге-Хинном, геенна). Синонимы джаханнама — «огонь», «пламя», «пропасть», и т. д. Жертвы джаханнама горят в огне. «Всякий раз, как сготовится их кожа, мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказание», — говорится в Коране (4:59). Грешники в джаханнам связаны цепями. Они едят плоды дерева заккум, подобные головам шайтанов, пьют кипяток, который «рассекает их внутренности» и гнойную воду. Другой вид адских мук — жгучий холод.

Разные категории грешников помещают в разные слои ада, входят в него через разные ворота. Джаханнам охраняет ангельская стража, «грубые и сильные», число которых — 19. Их возглавляет ангел по имени Малик.

В Коране обнаруживаются элементы двух представлений о природе ада.

Согласно одному, это нечто вроде страшного, рычащего, «готового лопнуть от гнева» животного, поглощающего грешников. Согласно другому представлению, это глубокая пропасть, куда ведут семь ворот. Постепенно этот образ был детализирован как воронкообразный кратер с концентрическими кругами, разделяющими разные категории грешников. Такой образ ада восходит к древневосточной традиции. В мусульманской форме он оказал влияние и на средневековые европейские представления о структуре ада, в частности на те, которые отразились в «Божественной комедии» Данте.

В послекоранной традиции приобрел популярность образ пути («сират») — тонкого, как волос, и острого, как меч, моста, протянутого над адом и служащего для испытания верующих. Праведники проходят по этому мосту «с быстротой молнии», а грешники сваливаются с него в «зияющее адское болото». Идея моста для испытания верующих заимствована мусульманами, видимо, из системы представлений зороастрийцев. Там благое божество Вай, выступающее защитником праведных, проводит души умерших по мосту Чинват.

Место, где праведники обретут вечное блаженство, в Коране называется «Джанна» («сад»). По Корану, Джанна — это тенистые сады с источниками, каналами и прудами. Там текут «реки из воды непортящейся, и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из меду очищенного». Там «плоды, и пальмы, и гранаты». Обитатели мусульманского рая в богатых одеждах возлежат на «ложах расшитых». Они едят, что пожелают, пьют необыкновенные напитки. Им прислуживают «мальчики вечно юные».

Праведникам даны в супруги черноокие, большеглазые девственницы-гурии, «которых не коснулся до них ни человек, ни джинн». Гурий описывают как существа различных цветов, созданные из шафрана, мускуса, амбры, имеющих прозрачную кожу и тело, усыпанное драгоценностями. На груди у гурий надписи с именем Аллаха и именем своего супруга. Гурии встречаются главным образом в ранних частях Корана. Позже рядом с праведниками появляются их «чистые (точнее — очищенные) супруги», они же «девственницы, мужа любящие, сверстницы». Сообщается, что жены праведников вместе с ними попадут в рай. Чувственные образы гурий и супруг-девственниц, ублажающих праведников — одно из коренных отличий мусульманского рая от христианского, где все души являются бесполыми.

Итак, основные наслаждения мусульманского рая — это прохлада, покои, роскошные одежды, приятные еда и питье, вечно молодые супруги из райских дев и из собственных жен, которые станут девственными и вечно молодыми. Возраст всех обитателей рая, согласно послекоранному преданию, — 33 года.

Нет сомнения в том, что мусульманский образ рая продолжает древневосточную традицию представлений о загробном царстве. В Коране фигурируют библейский (Эдем) и персидский (алфирдаус) термины для обозначения рая. Некоторые описания в Коране находят себе параллели в иудейских, христианских и древнемесопотамских текстах. В целом мусульманский образ рая можно считать аравийским развитием народных представлений о рае, бытовавших среди последователей разных ближневосточных религий, в частности христианства, иудаизма, зороастризма.

Как мы только что видели, образ загробного мира в Коране гораздо более детализирован, чем в Библии. Действительно, представления о посмертном существовании в Ветхом Завете весьма неопределенны, а Новый Завет также избегает сколько-нибудь подробных описаний сцен посмертной жизни. Конкретные образы христианского рая и ада складываются из сведений, приведенных в различных откровениях и видениях святых. Лишь в начале XIV века западному миру была дана первая за тысячу с лишним лет существования христианства, самая объемная, законченная, цельная, красноречивая и вдохновенная картина жизни за смертью, имеющей цель, смысл и структуру — «Божественная комедия» Данте Алигьери (1265–1321).

Данте пошел настолько дальше всего, прежде считавшегося известным, что его почитатели стали рассматривать «Божественную комедию» как подлинное откровение. Используя мифологические образы античного Аида, а также христианские представления о загробном мире, заимствуя многое у Фомы Аквинского, Аристотеля и римско-католической традиции, Данте создает четкую продуманную концепцию потустороннего существования.

Его потусторонний мир распадается на три основные части — Ад, Чистилище и Рай. Дантовский Ад (инферно) представляет собой подземную воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земного шара. Ее склоны опоясаны девятью концентрическими уступами, «кругами Ада», каждому из которых соответствуют свои грехи, причем чем тяжелее грех, тем в более глубоком круге и более тяжкими муками он искупается.

В Дантовом Аду протекают реки античной преисподней. В сущности, это — один поток, образованный слезами Критского Старца и проникающий в недра земли. Сначала он является как Ахерон (греч.: река скорби) и опоясывает первый круг Ада. Затем, стекая вниз, он образует болото Стикса (греч.: ненавистный), иначе — Стигийское болото, в котором казнятся гневные. Еще ниже он становится Флегетоном (греч.: жгучий), кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего. Потом, в виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном, он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь. Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь, чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит (греч.: плач).

В первом кругу Ада Данте помещает некрещенных младенцев и добродетельных нехристиан. Это Лимб (лат.: «лимбус» — кайма) католического ада, где по церковному учению пребывали души ветхозаветных праведников до того, как Христос, между своей смертью и воскресением, сошел в ад и вывел оттуда ветхозаветных святых в рай, открывавшийся для людей только с искуплением первородного греха.

Во втором кругу Дантова ада несут наказание сладострастники, в третьем — чревоугодники, в четвертом — скупцы и расточители, в пятом (в Стигийском болоте) — гневные, в шестом — еретики, в седьмом — насильники. Седьмой круг разделен на три пояса, в которых соответственно размещены насильники над ближним, насильники над собою и насильники над божеством и над естеством (содомиты).

Восьмой круг (Злые Щели) представляет широкий кольцеобразный уступ адской воронки, опоясанный крутой стеной обрыва. Он изборожден десятью концентрическими рвами (впадинами, щелями), которые отделены друг от друга валами. Первый по счету вал примыкает к круговой стене, а в центре зияет глубина широкого и темного колодца, на дне которого лежит последний, девятый круг Ада, ледяное озеро Коцит. В Злых Щелях караются обманщики, которые обманывали людей, не связанных с ними особыми узами доверия: сводники и обольстители, льстецы, святокупцы, прорицатели, мздоимцы, лицемеры, воры, лукавые советчики, зачинщики раздора, поддельщики людей, денег и слов.

Дном гигантского адского колодца и одновременно девятым кругом Дантова Ада служит ледяное озеро Коцит, в которое вмерзли обманувшие доверившихся, т. е. предатели. Этот последний круг Ада разделен без видимых границ на четыре концентрических пояса. В первом вместе с Каином казнятся предатели родных, во втором — предатели родины и единомышленников, в третьем — предатели друзей и сотрапезников, и, наконец, в четвертом — предатели благодетелей. Именно там, в центре четвертого круга, по грудь возвышается изо льда Люцифер, в трех пастях которого казнятся те, чей грех, по мысли Данте, ужаснее всех остальных: предатели величества божеского (Иуда) и величества человеческого (Брут и Кассий, убившие Юлия Цезаря).

Второе царство, Чистилище, Данте изображает в виде огромной горы, возвышающейся в южном полушарии посреди Океана. Она имеет вид усеченного конуса. Береговая полоса и нижняя часть горы образует Пред-чистилище, а верхняя опоясана семью уступами (семью кругами собственно Чистилища). На плоской вершине горы Данте помещает пустынный лес Земного Рая.

У читателя может возникнуть вопрос, откуда же вообще у Данте взялось Чистилище, ведь о нем не упоминалось в рассказе о христианских представлениях о загробном мире. Дело в том, что в своем рассказе я следовал православному вероучению, полностью отвергающему представление о Чистилище (так же, как и учение протестантства). Понятие Чистилища присутствует только в католическом вероучении, где оно является промежуточным местом между раем и адом и где души грешников, не получившие прощения в земной жизни, но не отягощенные смертными грехами, прежде чем получить доступ в рай, горят в очищающем огне. Это испытание католические богословы понимают по-разному. Одни трактуют огонь Чистилища как символ и видят в нем муки совести и раскаяния, другие признают реальность этого огня. Судьба души в Чистилище может быть облегчена, а срок пребывания ее там сокращен «добрыми делами» (молитвами и пожертвованиями в пользу церкви) в память умершего оставшимися на земле родными и близкими.

Представление о Чистилище сложилось уже в I веке христианства. Учение о нем разработал Фома Аквинский (1225–1274). Догмат о Чистилище был принят Флорентийским собором в 1439 году и подтвержден в 1562 году Тридентским собором. У подножия горы Дантова Чистилища толпятся умершие под церковным отлучением, на уступах Предчистилища — нерадивые. В первом круге Чистилища Данте расположил гордецов, во втором — завистников, в третьем — гневных, в четвертом — унылых, в пятом — скупцов и расточителей, в шестом — чревоугодников, в седьмом — сладострастников. В Чистилище душа может очиститься от гибельных пристрастий и привычек и приобрести новое вдохновение на пути, ведущем вверх, к раю. Поэтому семь кругов чистилища соответствуют семи смертным грехам. Пройдя своими кругами, очистившиеся души выводятся в подобие земного рая на вершине чистилища. Теперь душа достигла плоскости земной добродетели, но еще не достойна высших пределов рая.

Путешествие души поэта через рай к небесам символизируется остановками путников на различных астрономических телах, своего рода «путевых станциях» для душ, пребывающих в царстве радости, но еще далеких от небесного совершенства. Эти этапы представляют собой главные человеческие добродетели: справедливость, благоразумие, умеренность, стойкость, веру, надежду, милосердие. Первое небо Рая Данте располагает на Луне, второе — на Меркурии, третье — на Венере, четвертое — на Солнце, пятое — на Марсе, шестое — на Юпитере, седьмое — на Сатурне, восьмое — Звездное небо, девятое — кристальное небо. Над девятью небесами Птоломеевой системы Данте, согласно с церковным учением, помещает десятое, недвижный Эмпирей (греч.: пламенный), обитель божества. Пройдя все этапы, душа в экстазе достигает Эмпирия, где исчезают понятия времени и пространства.

Конечно, в этом кратком пересказе нельзя воспроизвести богатства и утонченности мысли, глубины прозрения — всего того, что делает описание Данте жизни после смерти всемирно признанным шедевром, но читатель может сам в любой момент обратиться к этому удивительному произведению.

Помимо канонических христианских представлений о посмертном существовании души в новое и новейшее время получили распространение и так называемые мистические откровения. Наиболее систематизированный и подробный рассказ о потустороннем мире принадлежит шведскому естествоиспытателю и философу-мистику Эммануилу Сведенборгу (1688–1772), который считается основателем современного спиритизма. О спиритизме мы уже рассказывали в главе XIX, поэтому сейчас мы коснемся только тех разделов философии спиритизма, которые касаются представлений о посмертном существовании человека.

Итак, Сведенборг был натуралистом и математиком, известны его труды по алгебре, метрологии, космологии, механике, инженерии, геологии. Но в 40-х годах XVIII века в его жизни происходит перелом: он оставляет науку и обращается к мистике, объявляет себя духовидцем и проповедует собственное теософское учение. Хотя сам Сведенборг никогда не пытался создать свою секту, его последователями была создана особая сведенборгианская церковь.

Сам Сведенборг говорил, что в возрасте 57 лет он испытал ошеломляющее духовное превращение, над ним «разверзлось небо», и он получил свободный доступ в царство духов, мог перемещаться в нем, беседовать с его обитателями, исследовать этот мир. За последние 25 лет жизни Сведенборг создал огромное количество религиозных произведений, описывающих Небо, ад, ангелов и духов — и все это на основании собственного опыта. Его описания в основном согласуются с описаниями оккультной литературы.

Когда человек умирает, то, согласно учению Сведенборга, он входит в «мир духов», находящийся на полпути между небесами и адом. Этот мир очень похож на наш земной, там человек встречается с умершими друзьями и знакомыми. Как только человек привыкает к пребыванию в мире духов, его друзья рассказывают ему о Небесах и аде и отводят в различные города, сады и парки. В этом промежуточном «мире духов» человек в ходе обучения, длящегося от нескольких дней до года, «приготовляется» для Неба. Но само «Небо», как его описывает Сведенборг, не слишком отличается от «мира духов», и оба очень схожи с землей. Там есть внутренние дворы и залы, как на земле, парки и сады, дома и спальни «ангелов» и масса перемен платья для них. Там есть правительства, законы, суды, церковные здания, службы, браки, школы, общественная жизнь — все, что встречается на земле. Описание ада также напоминает какое-то место на земле, его обитатели характеризуются эгоизмом и дурными поступками.

Большинством своих современников Сведенборг был отвергнут как сумасшедший, и вплоть до наших дней его видения редко воспринимались всерьез. Справедливости ради стоит отметить, что немецкий философ Иммануил Кант и американский философ Р. Эмерсон высоко оценивали мистические труды Сведенборга и верили в некоторые примеры его «ясновидения». Оживление интереса к оккультизму в наше время выдвинуло Сведенборга вперед как «мистика» и «ясновидца», не ограниченного каноническим христианством. Особый же интерес к его трудам пробудился после того, как были найдены многочисленные интересные параллели между откровениями Сведенборга и описаниями первых моментов после смерти, известных из рассказов реанимированных людей (мы писали об этом в главе IV). Сейчас появилось целое мистическое направление, пытающееся создать свою картину посмертного существования на основании работ Сведенборга, многочисленных спиритических опытов по общению с душами умерших и описаний людей, переживших клиническую смерть. Согласно их учению, не существует ада и рая в том виде, как их описывает Церковь, а души после смерти продолжают вести исключительно приятное существование, сохраняя память обо всем пережитом и постепенно совершенствуясь в своем развитии. Теории эти резко критикуются представителями официального христианства, утверждающими, что все эти видения спиритических сеансов и «приятный» посмертный опыт реанимированных есть не что иное, как бесовский обман, направленный на погибель души.

Учение Сведенборга и его последователей принадлежит теософии. Теософией (от греческих слов «теос» — бог и «софия» — мудрость, знание) называют религиознофилософское учение о возможности непосредственного постижения Бога с помощью мистической интуиции. Признание возможности непосредственных контактов со сверхъестественными силами сближает теософию с оккультизмом и спиритизмом. Историки теософии уходят в глубокую древность, элементы ее можно обнаружить в брахманизме, буддизме, каббале, духом теософии были проникнуты неоплатонизм и гностицизм древнего мира, учение алхимиков средневековья.

В настоящее время учение теософии наиболее полно выражено в деятельности «Теософского общества», основанного в 1875 году в Нью-Йорке нашей соотечественницей Е. П. Блаватской (1831–1891). Сейчас в теософском обществе, филиалы которого имеются во многих странах мира, насчитывается около 150 000 человек. Мне довелось побывать в Главном центре теософского общества, который в настоящее время базируется в Мадрасе (Индия). Этот Центр расположен в огромном парке, напоминающем ботанический сад, и здания его полностью скрыты в зелени цветущих экзотических деревьев.

Современные теософы проповедуют идеи терпимости ко всем религиям, поскольку в каждой из них якобы скрыта единая божественная сущность. Относительно идеи посмертного существования они придерживаются сложного конгломерата из различных религиозных учений, в основе которого все-таки лежит идея о перевоплощении душ. Согласно взглядам последователей Блаватской, все люди являются «искрами одного пламени», одного источника, откуда все вышли и куда непременно должны вернуться.

Подробный рассказ о теософских учениях — это тема отдельной книги, и поэтому детально анализировать их я не буду.

Мы с вами рассмотрели все основные взгляды на посмертное существование души, начиная от первобытного анемизма до представлений таких мировых религий, как буддизм, христианство, ислам. В основе всех этих учений лежит догмат о бессмертии души и благодаря этому, несмотря на многочисленные различия, учения эти имеют и много общего.

Другим полюсом представлений человечества является атеизм, утверждающий, что жизнь есть только способ существования белковых тел и полностью прекращается с распадом белка. Воспитанные в духе материализма (я имею в виду большинство наших читателей), мы иногда оказываемся поразительно несведущими в религиозных представлениях о смерти и, попросту говоря, никогда не задумываемся об этих понятиях. Я не ставил своей целью чему-то научить читателя, проповедовать или, наоборот, критиковать какую-то из изложенных здесь идей. Нет. Я только хотел чуть-чуть раздвинуть горизонты нашего знания и поставить вопросы, ответы на которые каждый будет искать самостоятельно.

Литература

Форд А. Жизнь после смерти. Как об этом было рассказано Джерому Эллисону. Л, «Лениздат», МП «Вестник», 1991.

Иеромонах Серафим (Роуз). Душа после смерти. Москва, «Масап and Co», 1991. Уорлд девелопмент форум (Нью-Йорк), 1990, июль.

Пыляев М. И. Старый Петербург. С.-Петербург, Изд. А. С. Суворина, 1889.

Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., «Политиздат», 1989.

Токарев С. Л. Ранние формы ретагии. М., «Политиздат», 1990.

Кун Н. А. Легенды и мифы Древней Греции. М., «Гос. уч. — пед издательство», 1955.