Глава 2. О различных классах понятий

Глава 2. О различных классах понятий

Понятия — это кирпичи, из которых строится здание нашей мысли. Вполне очевидно, что одноэтажный свинарник строится из одних кирпичей, а небоскрёб «Газпром-сити» — из совсем других. И если мы хотим думать о важных и сложных вещах, нам следует уделить особое внимание этому строительному материалу — понятиям.

Разумеется, понятия очень плотно привязаны к языку. Слово «дом», например, выражает одно понятие, а слова «home» и «house» — совсем другие. Различия в понятиях — это одна из причин, по которой компьютеры так плохо выполняют работу переводчика: они не понимают смысла переводимых ими текстов.

Однако в этой главе речь пойдёт не про различия между языками, а про виды понятий. Челпанов начинает свою типологию с объяснения разницы между индивидуальными и общими понятиями.

Индивидуальное, оно же единичное понятие — это всегда один предмет. Например, Жириновский и Эрмитаж — это индивидуальные понятия. Жириновский, как и Эрмитаж, существуют в единственном числе.

Общее понятие — это понятие, которое относится сразу к нескольким предметам, имеющим сходные свойства. Например, политик и музей — это общие понятия. Политиков и музеев много.

Кстати, господа, а зачем нам это нужно знать? Понятия-шмонятия, какое отношение они имеют к сути Логики? Или Георгий Иванович, как многие другие авторы, решил пойти по лёгкому пути и начать рассказ о Логике с инвентаризации?

Примерно так халтурщики описывают мобильные телефоны. Новая модель… Вес… Стандарт… Толщина… Перечислили технические характеристики — и обзор готов.

Впрочем, у меня был один знакомый философ, который полагал, что точные значения слов безумно важны, и тратил немало времени на штудирование разных толковых словарей. Справедливости ради отмечу, что Вольдемар и в самом деле был довольно умён. Правда, после ста грамм водки у него так срывало крышу, что находиться рядом с ним становилось опасно.

Ладно, зайду с другой стороны. Я воспользовался поиском и нашёл дальше по тексту только одну ссылку на «индивидуальное понятие». Если различия между «общими» и «индивидуальными» понятиями действительно важны для изучения логики, почему Челпанов практически не употребляет эти термины дальше, по ходу учебника?

Ну да Б-г с ними, с общими и индивидуальными. Посмотрим лучше, что ещё интересного припас для нас Георгий Иванович в этой главе.

Дальше идут общие, собирательные и разделительные термины. Тут всё хитро.

Собирательный термин обозначает одно целое, группу, состоящую из однородных единиц.

«Банда Кирпича» — это собирательный термин, так как в банду собраны разные бандиты. В словосочетании «банды гопников», «банды» — это общий термин, так как речь идёт о бандах, как о неких неделимых единицах. Ну а когда мы говорим «вся банда Кирпича ест семечки», банда — это разделительный термин, так как речь идёт про каждого бандита в отдельности.

Это деление нужно понимать, чтобы делать правильные выводы из суждений. Например, когда мы говорим «Банда Кирпича перебила все окна в детском саду» мы используем слово «банда» в качестве собирательного термина. И из нашего утверждения совсем не следует, что гопник Шоколадка тоже бил стёкла — вполне вероятно, он в этот момент сидел дома и пил своё вечернее пиво.

Следующее деление, про которое рассказывает Челпанов, это деление на абстрактные и конкретные термины.

Абстрактный термин — это термин, который может существовать отдельно от каких-либо вещей. Например, «прожорливость» — это абстрактный термин. Конкретный термин — это термин, который реально существует, и который можно пощупать. Например, «обжора» — это конкретный термин.

Абстрактные термины получаются из конкретных путём абстрагирования (обобщения). Например, мы берём несколько обжор, и находим у них общее свойство — прожорливость.

Кстати, вы знаете, кто такие дебилы? С точки зрения логика, дебилы — это неспособные к абстрактному мышлению люди. Проверить, является ли ваш товарищ дебилом, довольно просто: нужно попросить его что-нибудь абстрагировать. Скажем, спросить, что общего у Чайковского, Бориса Моисеева и Фредди Меркьюри.

Здоровый человек моментально ответит, что все трое являются музыкантами. Ну а дебил сильно затруднится с ответом и скажет какую-нибудь чушь типа «надо поставить чайник, чтобы чайковского погонять». Дебил просто не сможет понять, что между этими персонами общего — он умеет мыслить исключительно конкретно.

Я однажды услышал одну архилюбопытную теорию про абстрактные термины. Суть её заключалось в том, что у абстрактных терминов есть одно любопытное свойство — их невозможно объяснить. Можно только поставить человека в условия, когда он сам догадается. Представим себе, что мы объясняем индейцу, что такое «два». Всё что мы можем — это показать индейцу два пальца, две палки, два ананаса и две стрелы. Ну а догадаться, что между всем этим общего, индеец должен самостоятельно.

Отмечу, что кроме дебилов неспособны к абстрактному мышлению и компьютеры. И это ещё одна причина, по которой до Искусственного Интеллекта нам в настоящее время как до Парижа на четвереньках.

С положительными и отрицательными терминами всё просто. Красивый — это положительный термин (обладающий красотой), а некрасивый — отрицательный (не обладающий красотой).

Забавно, что моё любимое определение красоты звучит так: «Красота — это отсутствие деталей». В этом определении «красота» — тоже отрицательный термин.

Остались абсолютные и относительные термины.

Абсолютный термин — самодостаточен. Например, «Джон». Относительный термин требует какого-нибудь другого термина в качестве опоры. Например, «любовник» — это относительный термин. Потому что любовник не бывает сам по себе. Любовник всегда является чьим-то любовником.

В основе лежат абсолютные термины, а относительные отталкиваются уже от них. То есть, мы сначала должны познакомиться с Джоном (абсолютным термином), и только потом мы сможем определить Роберта как любовника Джона (относительный термин).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.