1. Предгрозовая эпоха

Монтескье жил и работал во Франции в эпоху подготовки Великой французской буржуазной революции, имевшей не только национальное, но и международное значение.

В своем классическом труде «Три источника и три составных части марксизма» В. И. Ленин указывал, что в революционной Франции «разыгралась решительная битва против всяческого средневекового хлама, против крепостничества в учреждениях и в идеях». Эта битва стиралась на огромные экономические, политические и идейные сдвиги, существенно изменившие лицо Франции еще в конце XVII — начале XVIII столетия. Происходил процесс постепенного разложения феодально-крепостнических отношений, процесс зарождения и развития внутри феодализма буржуазной экономики.

Накануне революции 1789–1794 гг. во Франции насчитывалось 24 миллиона жителей, из них к духовенству и дворянству, т. е. к двум привилегированным сословиям, принадлежало всего лишь 450 тысяч человек. В самом духовенстве 135 архиепископов и епископов были неизмеримо богаче рядовых попов, а 1100 аббатов и 678 аббатис сплошь и рядом открыто эксплуатировали монахов. Среди дворян господствующую роль играли герцоги, маркизы, графы и виконты. По данным за 1771 г., их насчитывалось только 3 тысячи. Социальные противоречия углублялись с каждым днем.

В эту эпоху во Франции уже действовали крупные мануфактурные предприятия. Одна только шелковая мануфактура Лиона имела 13 тысяч станков. Существовали солидные мануфактуры по производству жестяных и медных изделий, зеркал, кружев и других многочисленных предметов роскоши. Усиленно развивалась внутренняя и внешняя торговля. Были основаны торговые компании, при посредстве которых французская буржуазия проникала в Северную Америку, Вест-Индию, на Мадагаскар и в другие страны. Растущая экономическая мощь буржуазии вступала в противоречия с господствующей политической системой. Феодально-абсолютистская власть вмешивалась в производство и торговлю, душила свободную конкуренцию, налагала на буржуазию высокие налоги. Даже открыто покровительствовавший капиталистическим предприятиям министр Людовика XIV Кольбер ревниво следил за каждым шагом купцов и промышленников. Он приказал правительственным чиновникам строго наблюдать за купцами, которые всегда добиваются только своих частных выгод.

Недовольство буржуазии налоговой политикой королевского правительства хорошо выразил видный инженер того времени Вобан, подавший «почтительную» докладную записку Людовику XIV, в которой указывал на неправильность и неравномерность налогообложения.

Вобан так охарактеризовал экономическое положение французского народа: одна десятая всего населения Франции — нищие; пять десятых живут в такой нужде, что не могут подать даже милостыню нищим; три десятых обременены тяжкими долгами и только одна десятая — аристократы, чиновники, финансисты и откупщики налогов — пользуется всеми благами жизни.

Дальнейший рост внутреннего рынка, без которого немыслима окончательная победа капиталистической экономики, упирался в низкую покупательную способность широких масс населения. Вот как описывает один французский епископ картину тогдашней крестьянской жизни:

«Народ в деревнях наших живет в ужасной бедности, в пустых избах, без пастелей и столов; у большинства в течение полугода не хватает даже ржаной муки и овса, составляющих их единственную пищу; они вынуждены отказываться от нее и отнимать ее у своих детей, чтобы заплатить налоги. Негры-рабы на наших островах счастливее их, потому что за свою работу они накормлены и одеты со своими семьями, тогда как наши крестьяне, самые работящие во всем государстве, при своем необычайно тяжелом труде не имеют пропитания…» (цит. по 16, стр. 225).

Так называемые свободные крестьяне продолжали платить оброки сеньорам, оплачивали судебные функции феодалов, вносили специальный сбор за дороги и мосты. Закон обязывал французских крестьян везти зерно на мельницы, принадлежащие сеньорам, и печь хлеб в помещичьих пекарнях, за что также взималась высокая плата. Кроме того, во Франции имелись крестьяне, арендовавшие землю у помещиков и платившие за нее натурой большую часть урожая.

Тяжелое было положение ремесленников, рабочих, городской бедноты. Они подвергались двойному гнету — со стороны молодой буржуазии и со стороны феодально-абсолютистской власти (ничтожные заработки, бессмысленная регламентация труда, тяжелые бытовые условия и т. д.).

Огромный вред наносили французской экономике многочисленные авантюристские войны, которые велись королевским правительством. Так называемая война за Австрийское наследство (1741–1748 гг.) и Семилетняя война (1756–1763 гг.) привели в конечном счете к тому, что Франция уступила Англии большую часть своих владений в Америке и Индии, потерпела огромный урон французская морская торговля. Английские товары вытесняли французские даже внутри самой Франции. Во времена Людовика XV Франция пережила острый финансовый кризис, разоривший ряд влиятельных торговых и финансовых компаний. Буржуазия открыто проявляла недовольство существующим порядком вещей. Она требовала отмены сословных привилегий, снижения налогов на промышленность и торговлю, изменения судебного дела.

В XVII и XVIII столетиях во Франции систематически происходят массовые восстания и в деревнях, и в городах. Так, в 1635 г. произошли волнения в Гиени и Лангедоке; в 1636–1637 гг. — в Гаскони, Перигоре, Пуату, Лимузене и др. Два года спустя имели место волнения «босоногих» в Нормандии. В 1664 г. в провинции Гасконь под руководством обедневшего дворянина Бернара Одижо многие месяцы происходила партизанская война крестьян против дворянства, духовенства и государственных чиновников. Глава восставших в 1670 г. крестьян Лангедока Антуан де Рур получил характерный титул «генералиссимуса угнетенного народа». В начале XVIII столетия народное движение в том же Лангедоке, известное под именем восстания камизаров (от латинского слова камиза — рубаха), продолжалось около двух лет и с трудом было подавлено королевскими войсками. Камизары сумели захватить 30 дворянских замков и разрушить 200 католических церквей.

Если крестьяне и ремесленники выступала против феодально-крепостнического режима при помощи методов непосредственной революционной расправы с привилегированными сословиями, то французская буржуазия при всей своей революционности действовала с гораздо меньшим радикализмом и нередко тяготела к компромиссу с отживающими силами общества. Недаром Энгельс указывал, что даже то царство разума и вечной справедливости, о котором она мечтала, «было не чем иным, как идеализированным царствам буржуазии» (4, стр. 17). Во всяком случае французская буржуазия была неоднородна и ее наиболее зажиточная торгово-промышленная и финансовая верхушка, нередко связанная экономически с абсолютистским государством, предавала интересы революции и предпочитала умеренную оппозиционную деятельность. В предреволюционный период буржуазные идеологи, действительно враждебные феодальному строю, придавали особое значение идейной борьбе, подготовке умов к будущим революционным битвам. Так родилось французское Просвещение, оставившее столь глубокий след в истории мировой культуры. В введении к «Анти-Дюрингу» Ф. Энгельс дал яркую характеристику французских просветителей XVIII столетия. «Великие люди, — писал он, — которые во Франции просвещали головы для приближавшейся революции, сами выступали крайне революционно. Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государственный строй — все было подвергнуто самой беспощадной критике; все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего. Это было время, когда, по выражению Гегеля, мир был поставлен на голову, сначала в том смысле, что человеческая голова и те положения, которые она открыла посредством своего мышления, выступили с требованием, чтобы их признали основой всех человеческих действий и общественных отношений, а затем и в том более широком смысле, что действительность, противоречившая этим положениям, была фактически перевернута сверху донизу. Все прежние формы общества и государства, все традиционные представления были признаны неразумными и отброшены как старый хлам; мир до сих пор руководился одними предрассудками, и все прошлое достойно лишь сожаления и презрения. Теперь впервые взошло солнце, и отныне суеверие, несправедливость, привилегии и угнетение должны уступить место вечной истине, вечной справедливости, равенству, вытекающему из самой природы, и неотъемлемым правам человека» (4, стр. 16–17).

Не было ни одной области знания, искусства, и литературы, где бы ни наблюдался подлинный творческий подъем. Организованная в 1666 г. Парижская академия наук добилась в первой половине XVIII в. известной независимости в разработке проблем естествознания. Она стремилась к освобождению науки от церковной опеки. Созданная при Академии наук обсерватория привлекла в качестве своих руководителей крупнейших итальянских астрономов— отца и сына Кассини. Академией были выпущены в свет ценные научные исследования Реомюра по теплоте и Дюфе — по электричеству. Под редакцией Делиля был издан Всемирный географический атлас.

С 1739 г. во главе Французского ботанического сада в Париже стоял великий естествоиспытатель Бюффон, издавший за период с 1749 по 1788 г. 36 томов «Естественной истории». В ней Бюффон в духе материализма рассматривал развитие животных организмов. Он дошел до признания их изменяемости под воздействием внешней среды. В книге «Теория Земли» (1749 г.) Бюффон в завуалированной форме критиковал библейские предания.

Резкий сдвиг произошел во французском изобразительном искусстве. Выдающийся живописец Ватто (1684–1721 гг.) в борьбе с дворянским и церковным искусством стал изображать на своих полотнах реальные сцены из жизни простых людей, представителей третьего сословия. Явно демократический и реалистический характер носило художественное творчество Греза (1725–1805 гг.).

Скульпторы Бушардон (1698–1762 гг.), Пигаль (1714–1785 гг.) и другие отрицают в своих произведениях манерное искусство прошлого.

В музыкальном творчестве придворная опера уступает место реалистической и демократической комической опере. Великому французскому просветителю Жан-Жаку Руссо (1712–1778 гг.) принадлежит комическая опера «Деревенский колдун» (1752 г.).

В художественной литературе поворот к реализму наблюдается в таких произведениях, как «Хромой бес» Лесажа (1707 г.), «История кавалера де Грие и Манон Леско» аббата Прево (1731 г.) и др. В 1755 г. вождь просветителей Вольтер (1694–1778 гг.) создал знаменитую антикатолическую поэму «Орлеанская девственница». Перу Вольтера принадлежат написанные в антифеодальном духе трагедии «Брут» (1731 г.), «Заира» (1732 г.), «Магомет» (1742 г.). Через пять лет после смерти Монтескье материалист Дидро написал замечательный реалистический роман «Монахиня», критикующий католическую церковь. К 1762 г. относится нашумевший просветительский роман Руссо «Эмиль, или О воспитании».

Венцом передовой французский мысли XVIII столетия явилась просветительская философия, давшая таких гигантов, как Вольтер и Руссо, таких гениев, как материалисты и воинствующие атеисты Ламетри, Гельвеций, Дидро и Гольбах.

Просветительская философия Руссо оказала огромное влияние на якобинцев. Современники передают, что во время революции Марат на улицах и площадях Парижа читал народу извлечения из сочинений Руссо.

Едва ли не самым ярким документом XVIII столетия явилась издаваемая просветителями «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусства и ремесел», вышедшая в 28 томах (1751–1772 гг.) (11 томов были с иллюстрациями и гравюрами). В 1776–1777 гг. вышло 5 добавочных томов «Энциклопедии». Ее главными редакторами и вдохновителями были Дидро и Даламбер. В «Энциклопедии» приняли участие все лучшие умы Франции.

Труды просветителей, в том числе и «Энциклопедия», подвергались всяческим преследованиям со стороны церкви. 4 февраля 1760 г. сожгли на костре антирелигиозный трактат Гельвеция. За чтение «Разоблаченного христианства» Гольбаха одного юношу публично бичевали и приговорили к девяти годам каторжных работ. Многих просветителей заключали в Бастилию. Представители феодально-клерикальной Франции тщетно пытались уничтожить новые веяния. Таким образом, весь XVIII век прошел под знаком подъема во всех областях культуры.