1.3.1 Основные этапы эволюции философии науки

В эволюции философии науки можно выделить несколько этапов. Первый этап (начиная с 30-х гг. и до конца ХIХ в.) связан с деятельностью первого позитивизма (О.Конт, Д.С.Милль, Г.Спенсер), логиков-индуктивистов (Д.Гершель, У.Уэвелл, Р.Уэттли, Д.С.Милль), математической логики (Дж.Буль, У.С. Джевонс, Э.Шрёдер, Х.Мак-Колл, Г.Фреге), а также отчасти с неокантианством, с его марбургской (Г.Коген, П.Наторп, Э. Кассирер) и баденской школой (В.Виндельбанд, Г.Риккерт). В центре внимания находилась гносеологическая, психологическая и логическая проблематика, связанная, главным образом, с исследованием психологических и индуктивно-логических процедур опытного познания. В работах представителей первого позитивизма (О.Конта, Г.Спенсера и др.) преобладали идеи агностицизма и феноменализма: научное познание, по их мнению, ограничено явлениями (феноменами сознания) и не способно проникнуть в сущность вещей; наука должна отвечать не на вопрос «почему», а на вопрос «как». Признав коренные мировоззренческие проблемы (основной вопрос философии, вопросы о сущности бытия, о всеобщности движения, причинности и др.) неразрешимыми, они объявили их лишенными научного смысла, а всю прежнюю философию, занимавшуюся ими, метафизической. Подлинно научным (позитивным) они считали такое знание, которое можно проверить эмпирическим путем. Предмет философии они свели к методологии научного познания, а ее задачу видели в синтезе научных знаний и разработке методологических проблем.

Принципиальная новизна позитивистского подхода в исследовании науки состояла в том, что они осуществляли его конкретно-научными средствами, т.е. выдвинули программу построения конкретно-научной («позитивной») теории научного познания. Этот подход явился альтернативным по сравнению с предшествующей эпистемологией, которая была умозрительной по своему существу, пользовалась спекулятивными методами.

Деятельность неокантианцев вплотную связана с исследованием возможностей, механизмов и логических основ научной деятельности. Продолжая дело Канта по исследованию априорных всеобщих и необходимых знаний, представители марбургской и баденской школ в центр своих интересов поставили изучение природы и оснований естественных и общественных наук. По заявлению Г.Когена, философия не только по методу, но и по своему предмету должна и может быть только философией науки. Его знаменитое положение о том, что предмет познания не «дан» нам, а «задан», долгое время подвергавшееся критике за идеализм, оказалось верным предвосхищением одной из важнейших характерных черт будущей неклассической науки, неклассического типа научной рациональности. Сущность процесса познания Коген видит в построении предмета познания в серии актов категориального синтеза, протекающего по априорным законам мышления и осуществляющегося бесконечно. Бесконечный процесс познания предмета является вместе с тем и процессом становления самого предмета. Если марбургская школа неокантианства в основном занималась исследованием естественных и математических наук, то баденская школа (В.Виндельбанд, Г.Риккерт) сосредоточила свое внимание на общественных науках. Предложенная Виндельбандом классификация наук по методу на «номотетические» (открывающие законы) и «идиографические» (описывающие события, отдельные факты, «особенное») была продолжена Риккертом: науки о природе (естествознание) пользуются «генерализирующим» (обобщающим) методом, а науки о культуре – «индивидуализирующим» методом, изображающим индивидуальное, однократные события, неповторимые особенности явлений.1 Хотя по времени баденская школа (в особенности деятельность Риккерта) относится в основном ко второму этапу эволюции философии науки, но по проблематике – к первому.

Второй этап в развитии философии науки, охватывающий рубеж ХIХ-ХХ вв., был связан в основном с осмыслением революции в естествознании и революционных процессов, происходивших в основаниях науки на рубеже веков (Э.Мах, М.Планк, А.Пуанкаре, Д.Дьюи, П.Дюгем, В.Оствальд, Н.Бор). Главным объектом анализа в это время стали содержательные основоположения науки. Относительность знаний, вскрытая революцией в естествознании, стала главной идеей философии науки этого периода; она приобрела различную форму в учениях видных ученых и философов этого периода (конвенционализм, инструментализм и др.). Среди самих ученых делаются попытки истолковать методологические проблемы современной науки в духе субъективного идеализма и релятивизма. Ярким примером того является конвенционализм А.Пуанкаре.

Согласно Пуанкаре, основополагающие положения науки (законы, категории, аксиомы и др.) не являются отражением действительности, а представляют собой условные допущения, соглашения ученых (конвенции), принимаемые не в силу их истинности, а ради удобства.

Третий этап в эволюции философии науки (20-е – 50-е годы XX в.) связан с неопозитивизмом, главным образом, с деятельностью представителей логического позитивизма – так называемый «Венский кружок» логиков, философов и математиков, который образовался в начале 20-х гг. в Венском университете под руководством М.Шлика и в который входили Р.Карнап, О.Нейрат, Ф.Франк, Г.Фейгель и др., а также его Берлинская группа – Г.Рейхенбах, К.Г. Гемпель. В работах представителей логического позитивизма как раз и получил широкое распространение сам термин «философия науки». Именно логические позитивисты впервые четко разделили научное и обыденное познание, а науку провозгласили единственной областью познания, разрабатывающей истинное знание. С конца 20-х гг. ХХ в. концепция логического позитивизма приобрела наибольшее влияние в философии науки.

В понимании природы научного знания логические позитивисты исходили из субъективно-идеалистических воззрений Э.Маха и логики (логического атомизма) Б.Рассела и Л.Витгенштейна. Именно в логике неопозитивисты увидели тот инструмент, который должен был стать основным средством философско-методологического анализа науки. Фактически неопозитивисты пошли по пути превращения математической (символической) логики в новую «философию науки», т.е. по пути абсолютизации научной функции формальной логики. Поэтому в неопозитивизме в яркой степени выражен логицизм, отсюда и название, закрепившееся за этой разновидностью неопозитивизма – «логический позитивизм».

Итак, философское исследование науки логические позитивисты свели к анализу ее языка средствами формальной (математической) логики. В основе наиболее простой логической системы – пропозиционального исчисления – лежат простые ("атомарные") предложения: a,b,c… Из атомарных предложений с помощью логических связок (?и?, ?или?, ?если, то? и др.) образуются сложные, "молекулярные" предложения. К наиболее употребительным логическим связкам относятся: отрицание ("неверно, что", символически: "~"); конъюнкция ("и", символически: "&"); дизъюнкция ("или", символически: "v"); импликация ("если… то…", символически:???). Неопозитивисты считаются основателями трехзначной логики – все научные утверждения они разделили на три вида: истинные, ложные и бессмысленные. Последние не подлежат проверке на истинность и вообще не должны относиться к науке. Для выявления и отбрасывания таких бессмысленных псевдопредложений, по их мнению, и требуется провести логический анализ научного языка. Именно такой анализ они объявили главной задачей философии.

Неопозитивисты рассматривали науку как систему утверждений, в основе которой лежат так называемые «протокольные предложения», описывающие чувственные восприятия субъекта (т. н. феноменалистический язык). Истинность этих предложений абсолютна достоверна и несомненна. Совокупность истинных «протокольных предложений» образует эмпирический базис науки. Для логического позитивизма характерно резкое разграничение эмпирического и теоретического уровней научного знания и редукция теоретического знания к эмпирическому. Любое научное предложение, по их мнению, можно свести к «протокольным предложениям», подобно тому, как любое «молекулярное» предложение математической логики может быть разложено на составляющие его «атомарные» предложения. Достоверность «протокольных предложений» передается всем другим (сложным) научным предложениям. Таким способом логические позитивисты мыслили процедуру удостоверения истинности научных знаний, которая получила название принципа верификации (от лат. verificare – доказывать истину). Согласно этому принципу, истинность всякого научного утверждения должна быть в конечном счете установлена путем его сопоставления с чувственными данными (опытом), т.е. эмпирическим путем.

Все, что не находило такую проверку, объявлялось ими псевдопроблемами и псевдоутверждениями и выбрасывалось «за борт» науки как хлам. К числу таких псевдоутверждений они отнесли прежде всего традиционные философские положения, объявленные ими метафизическими на основании невозможности их эмпирической проверки. Свою задачу неопозитивисты видели в том, чтобы устранить из научного языка «псевдонаучные» утверждения и способствовать созданию «унифицированной науки», пользующейся совершенным языком. И если первоначально образцом научного языка они считали феноменалистический язык, то позже – «физикалистский» (язык физики, в котором они видели образец точности). Так возникла модель научного знания, которую логические позитивисты считали тем стандартом, на который должны ориентироваться все науки.1

Попытка логических позитивистов обосновать истинность научных утверждений с помощью эмпирических данных, посредством их индуктивного обоснования (путем вывода их из эмпирических предложений) потерпела крах, оказалась невыполнимой задачей. Ибо ни одно общее утверждение, тем более закон, нельзя полностью обосновать посредством частных предложений, и далеко не все можно проверить опытным путем. Таким образом, неопозитивизм не дал и не мог дать действительного решения философско-методологических проблем науки ввиду несостоятельности своих исходных философских установок.

В то же время некоторые представители неопозитивизма имеют определенные заслуги в разработке современной формальной логики (в частности, разработке формализованного научного языка), семиотики и специальных вопросов методологии науки. Но хотя неопозитивистами немало сделано в области методологии и логики науки, узость и односторонность их подхода (ибо единственной функцией философии науки считалось логико-методологическое «обслуживание» специальных наук) не могли не привести к критике и краху неопозитивистской версии философии науки. В результате возникло разочарование в возможностях не только логического, но и любого другого нормирования познавательного процесса и создания унифицированной науки.

По мере того как выявлялась односторонность такого подхода, изменялась и проблематика философии науки. Она все более расширялась, обращаясь не только к обоснованию и структуре научного знания, но и к его истории, развитию. С конца 50-х годов в центре внимания философии науки оказываются проблемы развития науки, роста научного знания. Этот поворот связан с деятельностью представителей критического рационализма и других течений постпозитивизма, которые представляет четвертый этап в эволюции философии науки (60-е-80-е гг.).

Необходимо дать некоторые разъяснения относительно общей характеристики постпозитивизма. Постпозитивизм – общее название, используемое для обозначения множества методологических концепций в философии науки, пришедших на смену неопозитивистским. Постпозитивизм не представляет собой особого философского направления, он суть этап в развитии философии науки. Его наступление было ознаменовано публикацией в 1959 г. английского варианта основного методологического произведения К.Поппера «Логика научного исследования», а также в 1962 г. книги Т.Куна «Структура научных революций». Характерная черта постпозитивистского этапа – большое разнообразие методологических концепций и их взаимная критика. Это – фальсификационизм К.Поппера, концепция научных революций Т.Куна, концепция научно-исследовательских программ И.Лакатоса, эволюционная модель развития научного знания С.Тулмина и др. В то же время постпозитивизму присущи общие черты, характеризующие его как определенный этап в эволюции философии науки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.