2.3.2 Идеал научности на разных этапах развития науки

Целесообразно рассмотреть критерии и идеал научности применительно к различным этапам развития науки. На основании критериев научности формируется идеал научности, который опять-таки имеет конкретно-исторический характер. Следует отметить, что понятие «идеал научности» употребляется в двух смыслах – как набор типичных признаков научности (совокупность критериев научности) и как образец, эталон научности.

Рассмотрим идеал научности применительно к трем основным типам (этапам развития) науки: классической, неклассической и постнеклассической.

Классический идеал научности

Классический идеал научности был разработан классической наукой (XVII-XVIII вв.). Это было время формирования научной рациональности. Классическая наука была нацелена на максимальную объективность и абсолютную истинность знаний. Дело в том, что еще сильны были позиции религии, церковной доктрины. Хотя эпоха Возрождения уже подорвала монополию религии на обладание истиной, и начались процессы секуляризации знаний, но религия продолжала сохранять свои ведущие позиции. Поэтому в этих условиях важно было утвердить автономность, самостоятельность и независимость науки, безусловную истинность добываемых ею знаний. Основными признаками классической модели научности были: безусловная объективность, абсолютная истинность и достоверность, всеобщность и необходимость, опытный характер знания, доказательность, проверяемость и воспроизводимость, интерсубъективность, фундаментализм.

Критерии классической модели научности

1. Во-первых, в классической науке научность отождествляется с истинностью. Глубокая неразрывная связь научности и истинности выражена в известном утверждении: быть научным, значит, быть истинным. Истина – это индикатор для проверки знаний на научность. Никакое другое знание – ни художественное, ни религиозное и т.д. – не оценивается на истинность. Именно истинность научных знаний делает их универсальными и всеобщими. Более того, классическая наука стремилась к достижению абсолютной истинности знаний, безусловно достоверных знаний. Безусловно достоверное знание, окончательно сформулированное и всесторонне обоснованное – вот идеал и кредо классической науки. Этот критерий связывают также с фундаментализмом научного познания.

Отсюда вытекает следующий критерий научности:

2. Всеобщность и необходимость знаний. Для классической науки характерна трактовка научного знания как совокупности безусловно всеобщих и безусловно необходимых (аподиктичных) истин. Этот критерий научности был установлен еще в эпоху античности Аристотелем, в новое время считался непременным атрибутом научности и подвергся тщательному, но безуспешному обоснованию.

3. Истинность, с точки зрения классической науки, неразрывно связана с объективностью. Объективность понимается, во-первых, как совпадение знания с познаваемым объектом, во-вторых, как независимость знаний от субъекта познания, его личностных особенностей, воли и желания. Предполагалось, что субъект дистанцирован от объекта, как бы со стороны, извне познает мир. В этой связи классическая наука стремилась максимально устранить, элиминировать из знания все субъективное, все, что связано с субъектом познания, т.е. исключить субъекта из контекста научных знаний. Считалось, что научное знание будет тем достоверней, чем меньше содержит субъективных привнесений. Идеал классической науки – чисто объективное знание, освобожденное от всяких субъективных наслоений и тем более искажений.

4. Доказательность и обоснованность знаний. Этот признак был сформулирован еще в эпоху античности, но особую значимость он приобрел после формулировки Лейбницем закона достаточного основания. Статус ?научного? приобретали только те положения, которые были обоснованы и доказаны.

5. Опытный, экспериментальный характер знания. Наблюдение и эксперимент – основные методы получения и подтверждения знания, вкупе с математическим описанием придающие ему точность и строгость. В классической науке к научному эксперименту предъявляется требование воспроизводимости и повторяемости (6) (следующий – шестой – критерий научности). Опыт в любое время и в любом месте может быть повторен и его результат не изменится. Научный результат не должен зависеть от того, кто его получил.

7. Интерсубъективность, или общезначимость, означающие, что получаемые знания одинаково пригодны, равнозначны для всех людей; язык науки – однозначный, адекватно фиксирующий термины и понятия. Именно объективность и истинность делает научные знания общезначимыми.

Рассмотренные выше критерии научности характеризуют классическую модель науки. Это была своего рода идеальная модель, которой в реальной истории науки вряд ли полностью соответствовало какое-либо научное построение. Однако эта модель задавала вполне четкие критерии, которым в идеале должно соответствовать научное знание. Как правило, в литературе по философии науки приводятся далеко не все перечисленные и охарактеризованные выше критерии научности, некоторые из них, например, экспериментальный характер и достоверность научных знаний или универсализм и фундаментализм отсутствуют. Дело в том, что указанные критерии представляют собой систему предписаний и ограничений, чрезвычайно тесно связанных друг с другом, взаимопроникающих, сопряженных, в некотором смысле даже идентичных. Один признак нередко подразумевает, включает в себя или коррелятивен с другим(и), которые могут быть опущены в прямой формулировке, но подразумеваться в контексте. Кроме того, стоит отказаться от одного признака, как окажутся невыполнимыми некоторые другие.

Система требований, предъявляемых к научности знания, далеко не случайна, а обусловлена той социокультурной ситуацией, в которой формировалась классическая наука. Покажем это на примере критерия интерсубъективности. Требование интерсубъективности характеризует именно классическую модель научности, оно выполняло своего рода защитную функцию в период формирования новоевропейской науки. Тогда задача заключалась в том, чтобы отстоять суверенность, самостоятельность и независимость нового, формирующегося научного знания от диктата религии, церкви, от догматов вероучения, отстоять независимость нового образа мысли, опирающегося на доверие опыту и строгому исследованию.

Творцы новоевропейской науки Г. Галилей, И. Кеплер, Р.Гук, Р. Декарт, И.Ньютон учили новой истине, получить которую возможно не путем откровения, а из строгого исследования: эксперимента или теоретической деятельности самого познающего субъекта. При этом важно, что субъект познавательной деятельности не отмечен никаким особым знаком, это не личность, не индивидуальность, это просто субъект рациональной деятельности, обладающий универсальным свойством – способностью мышления. Отстаивая научную истину как знание, свободное от всякой догмы и от авторитетов, Декарт отмечал, что истины движутся в свете как "монета, коя не менее ценна, когда она извлекается из сумки крестьянина, чем тогда, когда ее выдает банкир" (т.1, с. 155). Ф. Бэкон закреплял объективное представление об истине, утверждая, что достоверность истины отнюдь не определяется характером объекта, знание о котором оценивается на истинность, его близостью к Богу. Он сравнивал свет истины с солнцем, которое "одинаково проникает и во дворцы, и в клоаки, и все же не оскверняется". Тем самым пионеры науки освобождали концепцию истины от авторитаризма и догматизма.1

Неклассический идеал научности

получил свое развитие в неклассической науке после создания теории относительности и квантовой механики, которые со всей очевидностью показали, с одной стороны, изменчивость знаний, с другой – их относительность, зависимость от применяемых познавательных средств, в частности приборов. Неклассическая наука, возникшая в начале ХХ в. в результате третьей глобальной революции (на рубеже XIX-XX вв.) показала невыполнимость классического идеала научности, в частности, его стремление к достижению абсолютно истинного, окончательного, а также чисто объективного знания, из которого элиминированы все субъективные моменты, все, что связано с субъектом познания. Неклассическая наука обнаружила, что чисто объективного знания, абсолютно независимого от субъекта, быть не может. Научные открытия на рубеже XIX-XX вв., появление альтернативных теорий в области математики, физики, механики и других наук со всей четкостью продемонстрировали формирование новых критериев научности знаний: относительной истинности и изменчивости знаний, особую роль наблюдателя и применяемых познавательных средств. Теория относительности Эйнштейна и квантовая механика показали новое понимание субъекта познания: он является не внешним наблюдателем, как бы извне наблюдающий за миром и познающий его со стороны (как это было в классической механике); исследователь теперь помещается в сам познаваемый объект (систему), находится внутри него. Появление квантовой механики, выявление двойственной (корпускулярно-волновой) природы микрочастиц ярко продемонстрировало зависимость приобретаемых знаний от применяемых познавательных средств, как эмпирических (приборов и технических установок), так и теоретических (концептуальных средств). Это влияние было столь значительным и в то же время необычным (на фоне идеала абсолютно объективного знания классической науки), что не сразу нашло адекватную оценку и признание со стороны ученых; достаточно вспомнить концепцию так называемого «приборного идеализма», сторонниками которой были даже видные ученые. Другими словами, неклассической наукой была обнаружена и показана разница между техническими операциями, связанными с деятельностью человека-субъекта познания (процедурами измерения, используемыми и осуществляющимися в физике с помощью приборов и эталонов), и естественными явлениями природы, т.е. по-новому была представлена и описана сама процедура эксперимента.1

Поскольку многие характеристики объекта, как было обнаружено, выявляются только благодаря применению познавательных средств, более того, варьируются в зависимости от видов последних, то неклассическая наука признала относительность обнаруживаемых свойств объекта к его взаимодействию с этими средствами, вследствие чего ярко обнаружилась новая черта познания – допустимость, правомерность и равноправие различных концептуальных описаний и объяснений объекта. Т.о., неклассической наукой была выявлена активность субъекта познания, его влияние на приобретаемые наукой знания, следовательно, невозможность существования чисто объективного (по)знания.

На основании вышеизложенного можно сформулировать новые признаки (критерии) научности знания через призму неклассического идеала научности:

• относительная истинность знаний, их изменчивость;

• влияние применяемых познавательных средств, как эмпирических, так и теоретических, на получаемые знания, а вследствие этого;

• признание активной роли субъекта познания в познавательном процессе;

• плюрализм и равноправие различных концепций и теорий, описывающих и объясняющих один и тот же объект.

Естественно, что помимо новых черт в неклассическом идеале научности сохранились и продолжали действовать многие признаки классического идеала научности, которые, собственно говоря, представляют стандартную модель научности, безотносительно к тому или иному этапу развития науки. К ним относятся: рациональность, истинность, доказательность и обоснованность, непротиворечивость, проверяемость и воспроизводимость, общезначимость (последний признак в неклассическом идеале был ослаблен).

Постнеклассический идеал научности

Новый идеал научности был разработан постнеклассической наукой, возникшей в последней четверти ХХ в. Сохраняя многие черты стандартной модели научности и трансформируя предыдущий, неклассический идеал научности, он усиливает его некоторые моменты, в частности: активность субъекта познания; зависимость содержания получаемых знаний об объекте от применяемых познавательных средств; плюрализм концептуальных картин и теорий объекта. В то же время постнеклассическая наука привносит в идеал научности принципиально новый момент – аксиологический аспект. В постнеклассической науке влияние субъекта на содержание знаний об объекте прослеживается не только вследствие указанных выше факторов, но и в силу его ценностно- целевых установок. Дело в том, что объектом постнеклассической науки являются сложные развивающиеся системы, непосредственным компонентом которых является сам человек (это – экологические, медикобиологические, биотехнологические и т.п. объекты). При изучении таких сложных систем идеал ценностно-нейтрального исследования оказывается неприемлемым; их изучение предполагает включение социальных ценностей и оценок. Научное познание все в большей степени становится зависимым от социокультурных условий, мировоззренческих ориентаций социума, а значит, не может быть ценностно нейтральным, в его составе неизбежно оказывается аксиологический аспект. Иначе говоря, вненаучные факторы – социокультурная жизнь, ее ценности, цели и идеалы становятся компонентами научных знаний, определяя их содержание и облик.1 Таким образом, в противовес принципу автономности и нейтральности классической науки, где акцент ставился на интернализме, постнеклассический идеал научности характеризует науку как социокультурный феномен с его ценностно-целевыми структурами. Социокультурные факторы, трансформируясь в творчестве ученых в логические формы, обретают внутринаучный характер и входят в содержание научного знания как регулирующие принципы, идеалы и нормы. В постнеклассической науке, таким образом, преодолевается оппозиция «интернализм-экстернализм», научное познание рассматривается в единстве внутри- и вненаучных факторов.

Итак, идеалом классической науки было максимально объективное, абсолютно истинное, окончательно сформулированное и всесторонне обоснованное знание, условием достижения которого считалась элиминация из познания всего того, что относится к субъекту и средствам познания. Для неклассической науки характерной чертой является идея соотнесенности объекта и применяемых познавательных средств, а тем самым идея активности субъекта познания, идея относительной истинности и изменчивости знаний. В постнеклассической науке особое значение приобретает соотнесенность знаний об объекте не только с познавательными средствами, но и ценностно-целевыми структурами, как внутринаучными, так и вненаучными (социальными).

Эталон научности

Идеал научности, как уже отмечалось, может выступать не только в виде набора определенных признаков знания, но и как эталон (образец) научности. На протяжении длительной истории науки титул эталона научности поочередно присваивался либо конкретным наукам-лидерам, либо специальным методам и процедурам, либо целым научным областям. Этот титул поочередно переходил от математики к механике и физике, затем к эмпирическим процедурам (в неопозитивизме), позже к биологии и, наконец, к гуманитарным наукам.

Математический эталон научности. Исторически первой наукой, выступившей в качестве эталона научности, явилась математика. Истоки этой традиции восходят еще к античности. В эпоху античности математическое знание считалось образцом научности, поскольку оно обладает такими свойствами, как всеобщность, необходимость и достоверность – свойствами идеально научного знания. Математическое знание, согласно античной традиции, является выражением такого вида знания, как «эпистема», и противопоставлялось мнению («докса») как недостоверному знанию – знанию о единичных предметах. Факторы, придающие математическому знанию свойства всеобщности, аподиктичности (логической необходимости) и достоверности, согласно античным мыслителям, заключены в логическом аппарате, применяемом для обоснования знания. Обоснованность истины достигается такими средствами логического доказательства, как структура умозаключений, правила дедуктивного вывода, аксиоматизация, непротиворечивость (соответствие выводов основным посылкам, выраженным в аксиомах), позже – формализация, позволяющая добиться большей четкости и точности знаний. Но эти средства составляют суть математического знания, поэтому со времен античности считалось, что математика воплощает идею «чистого» доказательства.

На этом основании формируется точка зрения, что «в науке столько научного, сколько выразимо средствами математики» (И.Кант).1 Таким образом, стремление придать научному знанию ясность, точность и строгость обусловлено ориентацией на математический эталон научности. Эту позицию в разные времена разделяли такие философы и ученые, как Платон, Аристотель, Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант, Коген, Наторп, Больцано, Гуссерль. Отдельными мыслителями были предприняты попытки реорганизовать научные теории на математической основе (Спиноза, Вольф, Гоббс, Тюрго и др.). Гегель иронично охарактеризовал эти попытки как «варварский педантизм». Однако не все требования математического идеала могут быть применимы к естественнонаучному знанию, например, в естественнонаучной области неприменим критерий непротиворечивости. Абсолютизация математики как универсального и идеального средства познания недопустима, так как ведет к умалению и, в конечном счете, к упразднению специфики других наук.

Физический эталон научности. Сторонники этой позиции, получившей название «физикализма», считают, что эталон надо искать не в рамках логической формы, а в рамках содержательной стороны знания. Всякое научное знание логически обосновано. Однако логической обоснованности еще не достаточно для того, чтобы утвердить знание в статусе научного. Чтобы быть научным, знание должно быть истинным. А насколько знание соответствует требованию истинности, можно установить не логическим, а эмпирическим путем – экспериментальной проверкой. На этом основании сторонники физикализма формулируют критерии научности: эмпирическая подтверждаемость, приращение знаний, синтетичность, предсказуемость новых фактов. Исторически первым воплощением эмпирического эталона научности явилась механика, в которой в эпоху нового времени видели образец, стандарт всякого научного знания. Исторически его формирование начато Ф. Бэконом – основоположником опытного, индуктивного знания, программа которого выражена им словами: "Самое лучшее из всех доказательств есть опыт, если только он коренится в эксперименте".1 Первоначально этот эталон науки представляла механика, а позднее – весь комплекс физических дисциплин. Постепенно эмпирический идеал переносится на физику в целом. Сторонниками физикализма, стремившимися воплотить физический эталон научности в разных областях научного знания, были Ламетри, Шлейден, Бокль, Тюрго, Конт, Гельмгольц и др. Физическое знание послужило эмпирическим материалом для позитивистской философии в процессе исследования структуры науки и выработки стандартов научности.

Физический эталон научности по своему влиянию на западную науку оказался наиболее значительным. Основные критерии научности, составляющие стандартную модель научности, были выделены позитивистской философией науки на материале именно физического знания, которое рассматривалось как образец научности. Это выразилось в доктрине физикализма и его основном принципе – редукционизме, согласно которому природа любого явления может быть объяснена на физическом уровне.

Говоря о несостоятельности этого эталона научности, нужно в первую очередь отметить невозможность его применения во всех науках: так, его первый критерий – эмпирическая подтверждаемость – неприменим в логико-математических и во многих социально-гуманитарных науках, критерий предсказуемости также не является универсальным (есть науки, в которых научность не зависит от предсказуемости – биология, география и пр.).1

Гуманитарный эталон научности. Некритическое внедрение идеала естественнонаучного познания во все области наук, в т.ч. и гуманитарные, вызвало отрицательную ответную реакцию со стороны последних. Представители баденской школы неокантианства, философии жизни, интуитивизма, философской герменевтики и др. поставили своей задачей выявить специфику социально-гуманитарного знания и ограничить экспансию точных наук в сферу гуманитарных наук. Обвиняя естественные науки в духе практицизма и утилитаризма, они предприняли критику гносеологических оснований научного познания. Они резко противопоставили естественные науки (науки о природе), пользующиеся «номотетическим» методом, нацеленным на отыскание общего, открытие законов, и гуманитарные науки («науки о духе», о культуре), использующие «идиографический» метод, направленный на выявление индивидуального, описание единичных событий, фактов (В.Виндельбанд, Г.Риккерт). Науки о природе основаны на объяснении явлений, науки о духе основаны на понимании событий (В.Дильтей). Суть позиции «гуманитариев» состояла в том, что подлинное познание осуществляется не на понятийно-рациональной, а на чувственно-иррациональной основе (понимание, смысл, интуитивное постижение, ?вживание? – основные понятия сторонников новой гуманитарной методологии). Более того, сторонники данного подхода утверждали, что единственно адекватным инструментом познания мира является не наука, не рационально-научное познание, а интуитивное переживание и постижение, понимание.

Интерес к социально-гуманитарному знанию, убежденность в его самостоятельной ценности обусловлен как успехами гуманитарных наук в XIX в., так и осознанием необходимости включения субъективных параметров в трактовку познавательных процессов. М. Фуко отмечал, что гуманитарные науки появились в тот момент, когда в западной культуре появился человек – как то, что следует помыслить, и одновременно, как то, что надлежит познать. Гуманитарные науки обозначили перестройку эпистемы, поворот вектора мышления от рационального дискурса к постижению смысла и значения, от предметности (объектности) к ?вопрошанию?. В фокусе внимания оказалась аналитика человеческого бытия.

В новой диспозиции знания по-новому открылась реальность – в сквозной пронизанности языком. Язык был понят как образ мира, способ мироистолкования, предпосланный любому акту рефлексии. Осознание этого перевело мышление на новый – герменевтический уровень. Поэтому наработки гуманитарных наук не могли остаться их частным приобретением, они стали тем, что П. Рикер назвал "герменевтической прививкой" всему организму, всей системе знания.

Тенденция учета субъективного фактора в познании во всей полноте выразилась в концепции понимающей эпистемологии, в разработку которой особый вклад внесли В. Дильтей, Э. Кассирер, Г. -Г. Гадамер. Было показано, что в научно-гуманитарном знании способом, с помощью которого события могут быть адекватно восприняты, является понимание. Понимание опирается на целое, его задача раскрыть не только текст, но и контекст, не только произведение, но и автора, творца. Такая цель достигается в результате исследования, трактуемого как игра. Игра, по Х. Г. Гадамеру, характеризуется самостоятельностью, независимостью от сознания играющих, она обладает собственной структурой игрового движения. В такой трактовке познавательный процесс преобразуется в диалог, беседу с текстом, где смысл порождается в процессе диалога, а не воспроизводится, так как он не предзадан.

Герменевтика связана со многими науками и различными сферами культуры общества: с логикой, лингвистикой, риторикой, поэтикой и др. Философская герменевтика сделала важный шаг к сближению с психологией и феноменологией с целью достижения "вживания". С помощью герменевтической рефлексии внутри науки открываются истины, которые ранее не были ей доступны. Таким образом, герменевтика имеет онтологический статус, именно это позволяет ей выступать не только методологией гуманитарного познания, но и способом естественнонаучного воспроизведения мира, если учесть актуализацию трактовки природы как текста в синергетической парадигме.1

Представление о том, что можно создать универсальный стандарт научного знания на базе наиболее развитого, к которому надо "подтягивать" остальное знание, носит название научного (методологического) редукционизма. Редукционизм, как логико-гносеологическая проблема, обсуждался в работах К. Поппера, П. Оппенгейма, К. Г. Гемпеля, Э. Нагеля, М. Полани и др. Все редукционистские программы построены по принципу абсолютизации отдельных черт, процедур научного познания или отдельных научных дисциплин. Все они потерпели поражение. Попытки редукционистского сведения всех наук, неисчерпаемого многообразия научного знания к его отдельным видам как эталону и стандарту научности гносеологически и методологически неоправданны, искусственны и, в конечном счете, несостоятельны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.