Щ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Щ

ЩАПОВ Афанасий Прокофьевич (5(17). 10.1831, с. Анга Верхоленского у. Иркутской губ. — 27.2(10.03). 1876, Иркутск) — философ и историк. Окончил Казанскую духовную академию. Нек-рое время был проф. рус. истории в Казанском ун-те. Увлекшись естественными науками, применил «естественно-научный» метод к своим исследованиям и стал рассматривать историю как «физиологический процесс». В 1863 г. Щ. издал «Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого)», в к-рых делает вывод, что в рус. народном уме преобладает «практичность», «реальность» и поэтому народу «при гуманистическом просвещении преимущественно необходимо реальное естественно-познавательное и жизненно-практическое образование». Объяснение причин, в силу к-рых рус. ум стал «практичным и реалистическим», Щ. дает в др. своем исследовании: «Общий взгляд на историю интеллектуального развития в России» (1868). Умственное развитие рус. народа, по его мнению, до настоящего времени прошло «две главные фазы». Первая фаза представляет собой тысячелетнее «физико-этнологическое» развитие непосредственно-натурального, умственного склада рус. народа под влиянием физических и этнических условий. В этот период из разнообразных племен складывается одна нация и вместе с тем из разноплеменных умственных типов и миросозерцании возникает один смешанный умственный тип и миросозерцание. Поскольку умственная жизнь рус. народа воспитывалась исключительно под влиянием физических условий, в ней прежде всего развивались органы внешних чувств, память и др. низшие познавательные способности; высшая, теоретическая мыслительность, научное и философское мышление оставались неразвитыми. Во второй фазе, или «научно-рациональном периоде умственного развития русского народа», возникает и развивается новый европейский интеллектуальный тип. Из народной массы выделяется, как зародыш нового умственного типа и поколения, «мыслящее меньшинство» и вырастает в новую, европейскую, «научно-рационально развитую умственную отрасль или породу, составляющую передовую генерацию в умственной истории России». В этом меньшинстве возникают проблески самобытной мысли и стремление к интеллектуальному «саморазвитию вне узких рам этнологических или национальных, на широкой и самой плодотворной почве общечеловеческого мышления, разума и науки». В работе «Исторические условия интеллектуального развития в России» (1868) Щ. обращает внимание на следующие исторические условия умственной жизни в России: 1) численное преобладание «темного» рабочего класса над образованным меньшинством; 2) влияние на интеллектуальное развитие земледельческого населения, преобладающего над населением городским, мануфактурным; 3) особенности экономических условий интеллектуального развития;

4) значение пространства рус. земли и путей сообщения в распространении способов интеллектуального развития;

5) интеллектуальное значение векового отсутствия заграничных путешествий и географических открытий; 6) влияние государственных начал — централизации, системы опеки, регламентации и крепостного права; 7) влияние различных патологических явлений нервной сферы рус. народа на характер, направление его умственной жизни, т. е. физиология народной мысли; 8) значение вековой умственной эксплуатации или исключения женщины из сферы общественной и умственной жизни и деятельности. Щ. приходит к заключению, что вековая физическая работа народа в непосредственной сфере природы не только естественно вела и ведет рабочий народ к «реально-умственному» развитию, но развивала и развивает в нем преимущественно такие интеллектуальные органы, к-рые являются существенными рабочими силами. Из-за преобладания деятельности внешних чувств теоретическому мышлению были отведены самые узкие границы. При господстве внешних чувств над мыслящим и познающим разумом, вместо идей чистого разума, вместо научно-философского, теоретического мышления развивался по преимуществу грубый физический эмпиризм, чему способствовали распространение и укоренение «византийского супрана-туралистического умонастроения и миросозерцания». Все это привело к преобладанию в умственном складе народа чувственного над рациональным.

С о ч.: Земство и раскол. Спб., 1862. Вып. 1; Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого). Спб., 1863. Ч. 1–2; Соч.: В 3 т. Спб., 1906–1908; Собр. соч. Доп. т. к изд. 1906–1908. Иркутск, 1937.

Л и т.: Аристов Н. Я. А. П. Щапов (Жизнь и сочинения). Спб., 1883; Корбут М. К. А. П. Щапов как родоначальник материалистического понимания русской истории. Казань [1928]; Кабанов П. И. Общественно-политические и исторические взгляды А. П. Щапова. М., 1954; WachendorfJ. Regionalismus, Raskol und Volk als Hauptprobleme der russischen Geschichte bei A. P. Scapov. Koln, 1964.

В. В. Ванчугов

ЩЕРБАТОВ Михаил Михайлович (22.07(2.08). 1733, Москва -12(23). 12.1790, Москва) — историк, социальный мыслитель, общественный деятель консервативного направления. Принадлежал к знатному древнерус. роду Рюриковичей.

Получил всестороннее домашнее образование. Наряду с философией и историей Щ. увлеченно занимался «статистикой» (государствоведением), художественной литературой и естествознанием, владел одной из лучших библиотек в России (15 тыс. т.). Военная карьера Щ. закончилась с обнародованием манифеста «О вольности дворянской» (1762). Он вышел в отставку в чине капитана лейб-гвардии. Незадолго до этого в журн. «Ежемесячные сочинения» появились его первые литературные опыты. Представляя собой переводы и компиляции древн. и совр. Щ. авторов, они были посвящены гл. обр. нравственно-философским, а также правовым и социально-экономическим вопросам. Тогда же Щ. приступил к важнейшему делу своей жизни — к изучению «русской старины», собирая материалы к Ему т. своей «Истории Российской от древнейших времен» (всего было напечатано 7 т., охватывающих период до 1610 г.). Как и мн. представители рус. аристократии, Щ. принял участие в масонском движении 50-80-х гг. XVIII в. Он не был в нем заметной фигурой, однако нек-рые элементы его социального утопизма, нравственный ригоризм, отношение к религии формировались под сильным влиянием масонства. В 1767 г. Щ. поступает на гражданскую службу, участвует в работе Вольного экономического об-ва и в комиссии по составлению нового Уложения, где в острой полемике с представителями купечества и крестьянства наиболее аргументированно представлял позицию аристократии. Он выступил, в частности, за пересмотр петровской «Табели о рангах», против равенства в правах родовитого и чиновного дворянства, против расширения экономической деятельности купечества и размывания сословных границ, был решительным противником ограничения власти помещиков над крестьянами. В 1778 г. Щ. назначается президентом Камер-коллегии, позднее — сенатором и тайным советником. В его публицистике этого периода обсуждаются вопросы дворянского самоуправления, обосновывается необходимость организации армии по принципу военных поселений. Щ. пишет первые 6 разд. энциклопедического труда «Статистика в рассуждении России», в к-ром намечается программа комплексного описания географического положения, экономики, народонаселения, государственного устройства, культуры и внешней политики Российской Империи. После выхода Щ. в отставку в 1788 г. в его произв. резче обозначалось расхождение с политикой Екатерины II, точнее сформулированы его социальные воззрения. К этому времени относятся ст. «Размышления о дворянстве», «Размышления о законодательстве вообще». Несколько ранее (1784) Щ. издает «Путешествие в землю Офирскую». Написанное в жанре социально-утопического романа, оно наиболее полно отразило его идеал общественного устройства. А в кон. 80-х гг. «сочиняет втайне» самое острое из своих произв. — памфлет «О повреждении нравов в России». Дворянский оппозиционер консервативного толка, Щ. отвергал принцип абсолютной монархии как ведущий к деспотизму, правовому хаосу, общественным «нестроениям» и упадку нравственности. В этом он соглашался даже с «левыми» течениями политической мысли эпохи Просвещения. Власть монарха должна быть ограничена «мудрым» законодательством, гарантом чего выступает родовитое дворянство, обладающее просвещенным разумом и «потомственной добродетелью». С т. зр. Щ., именно это сословие, наделенное кодексом чести, вписало наиболее славные страницы в историю России. Признавая большую экономическую эффективность свободного труда, Щ., однако, выступил против отмены крепостного права в России на том основании, что вред от этого перевесит пользу. В силу разности климата мн. области империи придут в запустение, т. к. освобожденные крестьяне мигрируют на плодородные земли. Щ. также полагал, что плохое состояние отечественного судопроизводства, низкая агрокультура приведут к обнищанию осн. массы «землепашцев», дроблению земель, наконец, к разорению дворянства — опоры самодержавного государства. Вредная «химера равности состояний» лежит в основе демократического типа государства. Сама природа, к-рая не терпит однообразия, восстает, считает Щ., против демократии. Отсюда данный тип государства характеризуют нестабильность, борьба партий, слишком медленное «течение государственных дел» и т. д. Опираясь на идеи Ж. Ж. Руссо, а также европейских консерваторов, Щ. подверг критике свойственное эпохе Просвещения оптимистическое упование на «естественный свет» разума, науки, на торжество общественно-исторического прогресса. С т. зр. Щ, «повреждение нравов» — слишком высокая цена за подъем материального производства и удовлетворение социально-политических амбиций «третьего сословия». По той же причине Щ., подобно Голицыну, Лопухину, Фонвизину, был против тех масштабов и темпов преобразований в России, к-рые были намечены Петром I. Философские взгляды Щ. достаточно противоречивы и эклектичны. Они сложились как под влиянием антидогматической мысли Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза, Е. Галилей) и Просвещения (П. Гольбах, Ш. Монтескье, Ж. Ж. Руссо), так и тяготевших к мистицизму масонских авторов, а также Б. Паскаля, М. Мендельсона и Л. К. Сен-Мартена. В обосновании «превечных истин» — бытия Бога, бессмертия души, загробного воздаяния — Щ. склоняется к канонам «естественной религии», деизму и рационализму. В своем «Путешествии в землю Офирскую» он резко отрицательно отзывается и об атеистах («богохульники», «безумцы»), и о «внешней церкви». Щ., по существу, предлагает свой вариант религии — без строгой кодификации, без авторитетов, Священного писания, фактически без богослужения и духовенства. «Основание веры… происходит от самого размышления и очевидного зрения вещей» (Соч.: В 2 т. Спб., 1896. Т. 1.С. 830). Высшим предметом философствования оказывается, по Щ., сам человек в единстве «горнего» и «дольнего», духовного и телесного. Если воспитание, как утверждали европейские просветители, «делает» человека, то Щ. признает главным результатом воспитания способность объективного самопознания и на этой основе — самовоспитания. Такая способность, будучи развита в человечестве, может значительно улучшить «природу человека», а следовательно, и общественную мораль.

С о ч.: Соч.: В 2 т. Спб., 1896–1898; История Российская от древнейших времен: В 7 т. Спб., 1901–1904; Неизданные соч. М… 1935; О повреждении нравов в России. М., 1991.

Л и т.: Федосов И. А. Из истории русской общественной мысли XVIII столетия (М. М. Щербатов). М., 1967; Артемьев Т. В. Щербатов. Спб., 1994.

А. И. Болдырев

ЩЕРБАТСКОЙ Федор Ипполитович (19.09(1.10). 1866, Кель-цы, Польша- 18.03.1942, Боровое, Казахстан) — востоковед, историк буддийской мысли, академик Российской академии наук (с 1918). Учился на историко-филологическом ф-те Петербургского ун-та. С 1900 г. — преподаватель кафедры санскритологии ф-та вост. языков Петербургского ун-та. В 1910–1911 гг. Щ. посетил Индию, где знакомился с памятниками инд. философии. По возвращении он присоединился к международному плану изучения и издания важнейшего для буддийской философской мысли труда — «Абхидхармакоши» Васубандху; этот план стал началом систематического исследования буддизма в России. Вместе с С. Ф. Ольденбургом основал серию изданий «Памятники индийской философии» (первые вып. вышли в 1922 г.). Для этой серии Щ. подготовил перевод трактата Дхарма-кирти «Обоснование чужой одушевленности» (опубл. в 1922 г.). Истолкованию центрального понятия буддийской мысли — «дхармы», или элемента потока жизни, посвящена книга Щ. «The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word „Dharma“» (Л., 1923). Позднейшая буддологическая наука и в России, и на Западе в основном ориентируется на трактовку «теории дхарм», предложенную Щ., на его интерпретацию буддизма как «радикально-плюралистического» учения, исходящего из номинального существования видимых и мыслимых вещей (реально представляющих собой не что иное, как сочетания дхарм), на его подчеркивание принципиальной связи буддийской этики и учения о спасении с онтологией, строящейся как теория дхарм. Щ. предложил свое понимание термина «шу-ньята», важнейшего для махаянической традиции, как «относительности» (в противоположность обычной его трактовке — «пустота», «ничто»). «Относительность» оказывается наиболее универсальным понятием; оно приложимо и к Будде, в махаяне понимаемому как единство, Абсолют, и к миру феноменальному, текучему и множественному: единство и множественность мыслимы только соотносительно. Фундаментальный тезис махаяны в свете концепции «относительности» формулируется у Щ. так: «Вселенная, рассматриваемая как целое, есть абсолют, а рассматриваемая как процесс, есть феномен». Особое внимание он уделял тому, чтобы показать связь философских построений мыслителей махаяны с обосновываемым ими религиозным принципом всеобщего спасения. В 1928 г. Щ. возглавил учрежденный при АН СССР Ин-т буддийской культуры (ИНБУК, с 1930 г. вместе с Азиатским музеем преобразован в Ин-т востоковедения АН СССР). В 1930–1932 гг. вышли в свет 2 т. важнейшего труда Щ. «Буддийская логика» (Buddhist Logic. Л., 1930–1932), в к-рый вошел не только подробный разбор всех аспектов логического учения школы буддийских мыслителей Дигнаги и Дхармакир-ти, но и реконструкция лежащего в основе логики теоретическо-познавательного учения. «Буддийская логика» была оценена специалистами всего мира (в т. ч. и представителями традиционной инд. учености) как высшее достижение буддологической (а по нек-рым оценкам, и собственно буддийской) философской мысли 1-й пол. XX в. С именем Щ. связаны введение буддийской философии в один ряд с крупнейшими философскими системами Запада, выработка языка описания философской проблематики буддийских текстов в отличие от изложения чисто религиозных вопросов, хотя и в непосредственной связи с последними; во многом этот язык складывался из словаря новейших зап. течений, в особенности неокантианского. Щ. в своих работах подчеркивал принципиальную соизмеримость вост. и зап. традиций в области философского знания, сформулировал осн. установки совр. философской компаративистики.

Соч.: Буддийский философ о единобожии//Записки восточного отд. Имп. Русского археол. об-ва. Спб… 1904. Т. 16, вып. 1; Философское учение буддизма: (Лекции, читанные при открытии первой буддийской выставки в Петербурге 24 авг. 1919 г.). Пг, 1919(переизд. см.: Восток-Запад: Исследования. Переводы. Публикации. М., 1989. Вып. 4); Избр. труды по буддизму. М., 1988.

Л и т.: Иванов Вяч. Вс. Федор Ипполитович Щербатской: (К столетию со дня рождения) // Народы Азии и Африки. 1966. № 6; (Кальянов В. И.) Ф. И. Щербатской: (Описание арх. материала. Ф. 725 // Архив АН СССР. Обозрение арх. материалов. М.; Л., 1959. Т. 4; Кальянов В. И. 100 лет со дня рождения акад. Ф. И. Щербатского // Вестн. АН СССР. М., 1967. № 2; Материалы сессии, посвящ. столетию со дня рождения акад. Ф. И. Щербатского // Индийская культура и буддизм. М., 1972; Жоль К. К. О творческом наследии Ф. И. Щербатского. Философские науки. 1985. № 2; Шохин В. К. Ф. И. Щербатской и его компаративистская философия. М., 1998.

Н. Н. Трубникова

ЩИПАНОВ Иван Яковлевич (11 (24).09.1904, пос. Январцево, ныне Приуральского р-на Уральской обл. — 5.04. 1983, Москва) — специалист по истории рус. философии, д-р философских наук, проф. Окончил философский ф-т МИФЛИ (1938). Работал на кафедре философии Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, с 1943 г. — в МГУ, на кафедре истории русской философии. С 1947 г. до конца жизни — зав. этой кафедры, в 1955 г. переименованной в кафедру истории философии народов СССР (прежнее название кафедре было возвращено в 1988 г.). Докторская диссертация — «Социально-политические взгляды философов русского Просвещения» (1953). Щ. одним из первых ввел в научный оборот понятие «рус. Просвещение», относя его генезис ко 2-й пол. XVIII в. (Поповский, Аничков, Третьяков, Десницкий, Козельский, Новиков, Фонвизин. Батурины др.). Философию рус. Просвещения Щ. считал близкой по духу не нем., а фр. Просвещению, с такими его качествами, как материализм, антиклерикализм, атеизм. Под общей редакцией и с предисловием Щ. были опубликованы избр. произв. рус. просветителей 2-й пол. XVIII в. (в 2 т., 1952). Рус. философия XIX в. рассматривалась Щ. в значительной мере как продолжение идей материализма, возникших в предыдущем столетии. Щ. - один из редакторов и авторов 5-томной «Истории философии в СССР» (1968–1988), «Краткого очерка истории философии» (М., 1960; 1981), «Истории философской мысли в Московском университете» (М., 1982).

Соч.: Общественно-политические и философские взгляды А. Н. Радищева (1749–1802). М… 1950; Русская материалистическая философия XVIII–XIX вв. и ее историческое значение. М., 1953; Философия русского Просвещения. М., 1971; Философия и социология русского народничества. М., 1983.

М. А. Маслин