«Открытые проблемы» и вечные истины

Четвертое различие связано с предыдущим. Оно касается характера и качества «продукции», выдаваемой философией и богословием. Речь идет о качественном различии «истин» философских и богословских.

Философия преимущественно ставит вопросы, не давая ответов. Или если она их дает, то они рано или поздно опровергаются. Или, по крайней мере, ставятся под сомнение. Иначе говоря, философская корпорация выдает лишь относительные истины в виде версий, предположений, гипотез. Гипотеза (др.-греч. ???????? – предположение) – предположение или догадка; утверждение, лишь предполагающее доказательство в отличие от аксиом, постулатов, не требующих доказательств. Недоказанная и не опровергнутая гипотеза называется открытой проблемой. А фабрика философских идей как раз и занимается производством открытых проблем. Они вылетают подобно джинну из бутылки. При этом открытыми такие проблемы останутся, видимо, до конца человеческой истории, а загнать их назад в бутылку уже не получится. Они начинают мучить одно поколение за другим, не давая никому покоя и отдохновения.

Богословие дает ответы, конечно, не на все, а лишь на самые принципиальные вопросы. Но выдаваемые ответы не меняются. Они не могут быть опровергнуты, поскольку имеют статус догматов. Догмат, или догма (др.-греч. ?????, ???????? – мнение, решение, постановление) – утвержденное Церковью положение вероучения, объявленное обязательной и неизменяемой истиной, не подлежащей сомнению и критике. Раскрывая суть богословского догмата, протоиерей Георгий Флоровский писал: «Догмат ни в коем случае не новое откровение. Догмат – это только свидетельство. Весь смысл догматического определения сводится к свидетельствованию непреходящей истины, которая была явлена в Откровении и сохранилась от начала». Сущность всех догматов – содержащаяся в Божественном Откровении Истина – изначально присутствовала в Священном Писании, и сначала не было необходимости в облечении христианского учения в рамки догматической системы. Однако потребность человеческого разума в лучшем, более понятном ему, логичном толковании еще не оформленного догматически, во многих местах трудно принимаемого христианского учения привела к появлению и развитию философско-богословских школ в первые века христианства. В этих школах (главным образом в Антиохийской и Александрийской) и появились первые ереси. Для их обнаружения и искоренения периодически собирались Вселенские Соборы, на которых и устанавливались догматы – в форме кратких определений истин христианского Откровения. Они ярко и точно обличали еретические учения. В Православной Церкви не определено количество догматов, как и границы между ними: в одном догмате могут заключаться и другие догматы. Основная часть догматов (в количестве 15) была утверждена в Никео-Цареградском Символе веры. Приняты на Первом Никейском и дополнены на Втором Вселенском СОБОРЕ в Константинополе[49]. Максимум, что допускается в богословии, – корректировать комментарии к этим ответам-догматам с учетом меняющихся внешних условий жизни.

Философия способна формулировать лишь относительные истины, христианское богословие формулирует истины абсолютные, оно претендует на Истину (с большой буквы). Поскольку именно Христос сказал, что Он есть Истина: «Я есть путь, истина и жизнь» (Ин. 14, 6).

На конференции, посвященной взаимоотношениям богословия и философии в 2001 году, митрополит Минский и Слуцкий Филарет в своем выступлении обратил внимание на эти различия: «… Философия прежде всего вопрошает и… ее ответы всегда неокончательны, а богословие, напротив, только утверждает, а значит, в конечном счете учит “последним истинам”…»[50]

Конечно, богословие занимается не только толкованием догматических истин, но также приданием им нужной (отвечающей времени) формы. Оно имеет дело с большим количеством проблем, которые не имеют догматического закрепления решениями Вселенских Соборов; именно в этой сфере возможно и даже требуется богословское творчество. В этой части богословия могут быть споры, существовать частные мнения. Не исключены ошибки. Такое вполне может случаться. Как тут не вспомнить слова апостола Павла: «А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии. Но, предлагая сие, не хвалю [вас], что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11, 16-19).

Впрочем, некоторые богословы и святые отцы утверждали, что в дальнейшем не исключено появление новых догматов Церкви. Рождение догмата – защитная реакция Церкви на новые ереси, а их за последний век появилось немало. Вопрос о возможности появления новых догматов – крайне спорный и неоднозначный. Ведь любой новый догмат должен быть утвержден Вселенским Собором. В истории было семь Вселенских Соборов. А по пророчествам некоторых старцев восьмой (он же последний) собор состоится на излете человеческой истории, накануне прихода антихриста[51].