Гностицизм как Лернейская гидра, или большой котел

Очень обстоятельный анализ истории становления и духовной сущности гностицизма содержится в работе сщмч. архиепископа Илариона (Троицкого) «Гностицизм и Церковь в отношении к Новому Завету». Вот его образная характеристика данной ереси: «Гностицизм – это было какое-то удивительное сплетение обрывков эллинской философии с мифами и мистериями восточных культов, такое сплетение, что даже и ученые специалисты затрудняются его распутать и часто склонны бывают объявить совершенно безнадежным вопрос о происхождении гностицизма и вопрос о классификации гностических систем. Гностических учений было множество. Древнецерковные полемисты сравнивают гностицизм с чудовищем, подобным Лернейской гидре, у которой на месте отрубленной головы вырастало две новых, и говорят, что гностические системы появлялись как грибы. Более снисходительные ко всем вообще еретикам современные ученые разнообразие гностических систем уподобляют причудливым очертаниям вечерних облаков, освещенных прощальными лучами заходящего солнца»[122].

Особенно удачным в приведенном отрывке мне показалось сравнение гностицизма с Лернейской гидрой из древнегреческой мифологии. В переводе с древнегреческого это «водяная змея». Согласно мифам, эта гидра – дочь Тифона и Ехидны, чудовище с ядовитым дыханием, обитавшее в подземных водах. Описывалась как змея с семью, девятью или даже пятьюдесятью головами. По другим источникам – чудовище с сотней шей, вырастающих из туловища. Вместо одной отрубленной головы у нее вырастали новые две (по другим источникам – три), а одна голова (средняя) была бессмертна и извергала пламя.

Лернейская гидра вспоминается в связи с подвигами одного из главных героев греческой мифологии – Геракла. Всего он совершил 25 подвигов. Вторым подвигом стало уничтожение Гераклом гидры. Срубив бессмертную голову гидры, Геракл зарыл ее в земле у дороги, идущей через Лерну на Элеунт, а сверху на это место привалил тяжелый камень. Забегая вперед, скажу, что ересь гностицизма была побеждена святыми отцами внутри Церкви, а тяжелым камнем, положенным на место захоронения чудовища гностицизма, стали их обличения, которые дошли до нас. Но, увы, гидра гностицизма успела разложить свои яйца за пределами церковной ограды, поэтому из них вылупились маленькие змейки, которые стали встречаться в больших количествах на тех территориях, которые принадлежат философии. Некогда маленькие змейки сегодня превратились в гигантских удавов, количество которых стремительно множится, и они опять пытаются заползти на территорию Церкви.

Попытаемся представить себе атмосферу, в которой происходило зарождение гностицизма. Это был своеобразный пир интеллекта и самовыражения, на котором было бесконечное количество блюд и кушаний. Здесь древним интеллектуалам можно было забыться, абстрагироваться от мрачных реалий тогдашней жизни (пир во время чумы). При этом участники пира не обращали внимания на то, что некоторые блюда были изначально ядовитыми, а кроме того – несовместимы между собой и грозили жизни и здоровью интеллектуальных сибаритов. Впрочем, можно также этот гностический плюрализм сравнить с большим котлом, в который без разбору бросали самые разные продукты и приправы. В результате получалось малосъедобное или даже опасное для здоровья варево[123].