Проблема трансцендентализма в философии Л.Витгенштейна

Проблема трансцендентализма в философии Л.Витгенштейна

Попытка рассмотрения взглядов Витгенштейна в русле трансцендентальной философии воспринимается в современной философской литературе не без известных оговорок. Если понимать под трансцендентализмом в том виде, в котором его принципы были обозначены Кантом, обращение философии к своим собственным предпосылкам и основаниям, то на первый взгляд мы сталкиваемся в философии Витгенштейна с радикальной модификацией самой идеи трансцендентализма. Витгенштейн, как известно, отказывается от характерных для классической философии попыток выявления абсолютных оснований философского мышления и, прежде всего, реализуемых в духе кантовского априоризма. Более того, эволюция взглядов Витгенштейна на природу языковых проблем свидетельствует, казалось бы, скорее о несомненном предпочтении наследия кантовского оппонента Гамана, глубинность эвристических прозрений о языке которого только в последние годы начинает осознаваться в надлежащей мере.

Вместе с тем ракурс, заданный кантовской трансцендентальной философией, является глубинным мотивом мышления Витгенштейна, тем фоном, по отношению к которому оказывается возможным выявление своеобразия проблематики его философствования, и при том в такой степени, что можно рассматривать философию Витгенштейна как реакцию на вопросы, сформулированные в философии Кантом.

Как известно, Кант пытался преодолеть догматический рационализм предшествующей ему метафизики, стремившейся к созданию философской системы, в которой должны были найти свое выражение свойства предметного мира в его абсолютной самоданности. На смену исследованию предметного мира на передний план в трансцендентальной философии выдвигается анализ способа познания предметов, т.е. самой познавательной способности разума, обеспечивающей возможность конституирования предметов опыта. Вместе с тем обозначенный Кантом трансцендентальный ракурс философского исследования был укоренен в запредельной, по отношению к фактическому познавательному опыту, идее трансцендентального "Я", являющегося носителем вневременных априорных форм познания, неприменимых, впрочем, к бытию самого "Я".

Уже в "Логико-философском трактате" Витгенштейн выступает против ключевой в философии классики идеи "мыслящего, представляющего субъекта". Это не означает, что любые высказывания о субъекте не имеют смысла. Устранению в философии подлежит метафизический субъект, который мыслится в качестве составной части мира. При этом речь идет не просто о смене парадигмы трактовки субъекта. Известное утверждение Витгенштейна о том, что субъект является границей мира, означает, что субъект не может выступать объектом высказываний, которые имеют смысл. Лежащее в основании актов мышления "Я" вообще не относится к сфере мыслимого, являя собой тот предел, в отношении которого предикативные высказывания утрачивают значимость.

При помощи понятия "языковая игра" в философии позднего Витгенштейна предпринимается попытка охватить целостность поведения человека как фундаментальной предпосылки всякого возможного опыта. Это означает, что философия не может задаваться целью построения эксплицитной системы правил, лежащих в основании языковых игр. Ее задача - описание языкового поведения, всегда уже оперирующего определенным пониманием мира. Невозможна попытка трансцендирования языковых игр и теоретическое описание их правил, исходящее из позиции внешнего наблюдателя. Таким образом язык перестает быть инструментом отражения идеализированной действительности, а достигаемое в процессе взаимодействия понимание устраняет необходимость в традиционной теории познания.

Таким образом естественный язык выступает в качестве универсального конечного фона, в котором имплицированы предпосылки познавательного опыта. Поскольку в языке фиксируется тотальность всех возможных способов обнаружения бытия, он является не только необходимым трансцендентальным условием многообразия форм познавательной деятельности, но и обладает онтологическими характеристиками, конституирующими формы человеческой жизни. Язык тем самым перестает быть продуктом рефлектирующего мышления и становится способом реализации того отношения к миру, в границах которого мы живем. Языковый характер нашего опыта мира предшествует любому претендующему на смысл высказыванию о мире в такой степени, что сам этот смысл становится возможным лишь как функция употребления языка.

Р.И.Павилёнис

(Вильнюс)