7. МАТРИАРХАТ И ПАТРИАРХАТ
7. МАТРИАРХАТ И ПАТРИАРХАТ
Стая гоминид революционно превращалась в общину первобытных людей вследствие возникновения власти системообразующего правления и текущего управления и разделения соответствующих обязанностей между участниками общины, которые объединялись новыми, общинными взаимоотношениями, общинными этническими культами и этническим бессознательным общинным умозрением, способствующим зарождению общинной морали. Власть системообразующего правления воплощалась в шамане. А власть текущего управления сосредотачивалась у наиболее сильных и влиятельных мужских и женских особей, составляющих ближайшее окружение состемообразующего ядра, шамана. Системная упорядоченность поведения всех членов общины шла от психической власти шамана. И как раз благодаря тому, что в шамане воплощалось наиболее целесообразное психическое общинное поведение, происходило наивысшее подчинение индивидуальных инстинктов борьбы за существование третьей наследственной памяти, общинному этническому умозрению. Следующим уровнем высокоупорядоченного поведения являлись вожаки, выразители текущего управления, которые уступали только шаману в способности подчинять инстинкты первобытной личной борьбы за существование третьей наследственной памяти. Именно такое, системное выстраивание психической власти стратегического правления и текущего управления делало общину способной на эволюционное и революционное развитие, на бессмертие, на собственное и самостоятельное участие в развитии биологического мира.
Общинное взаимодействие позволяло углублять и совершенствовать разделение обязанностей до такого уровня, что члены общины могли под руководством вожаков, выразителей власти текущего управления, расходиться, временно терять непосредственные связи и затем вновь собираться в том месте, где находился шаман, для продолжения совместного этнического образа жизни. При общинном образе жизни оказывалось возможным оставлять в защищённом месте вместе с женскими особями шамана, больных мужчин, остальным же мужчинам под руководством вожака, который признавался наилучшим в данный момент, отправляться на продолжительную охоту, и даже в удалённые окрестности. Это увеличивало вероятность успешной охоты, убийства пригодных в пищу животных, в том числе крупных животных, дающих много пищи, шкур и полезных костей, из которых делались определённые орудия, изделия культов. Удачная охота давала существенно больше питания, чем собирательство, меньше зависела от сезонов. А наибольший объём питания получался при охоте на крупных животных. Однако во время охоты на крупных и часто опасных животных мужчинам приходилось выстраивать внутреннее разделение обязанностей, упорядочивать хаотическое психическое поведение. В их среде происходило выделение и усиление собственной власти текущего управления, вождя, наилучшего охотника, способного оказывать насильственное управление другими охотниками. Постепенно охота для общины становилась основным источником питания, основным источником устойчивого размножения и выживания, что привёло к коренным изменениям в дальнейшем эволюционном и революционном развитии гоминид, окончательном выделении их в человеческий вид. Ибо при этом, как у женских, так и у мужских особей зарождались и углублялись такие особенности развития психического поведения, третьей наследственной памяти, которых не было и не могло быть у приматов, человекообразных обезьян и человекообезьян.
В чём же проявились эти особенности?
Во-первых. Мужчины отправлялись на охоту за добычей для всей общины. Без добычи община могла умереть с голоду, а потому ради повышения системной устойчивости общины, для её выживания и размножения они проводили на охоте столько времени, сколько требовалось для успешной охоты. Им приходилось часто и порой надолго оставлять женщин и детей, больных и раненых, шамана, и это обстоятельство перестраивало системные взаимоотношения в общине, и главным образом власть текущего управления. Власть текущего управления устойчиво распадалась на две ветви, мужскую и женскую, и каждая из них приобретала самостоятельное значение, собственные особенности, изменяющие психическую третью наследственную память и у мужчин, и у женщин по отдельности. Успеха и наименьших рисков при встречах с опасными и крупными животными, при нападении на них, добивались те общинные мужчины-охотники, у которых складывалось предельно упорядоченное, отрядное поведение и взаимодействие, невозможные без сильной власти текущего управления. Сильная же власть текущего управления воплощалась вожаком с особыми способностями к самоотверженному геройству и творческому психическому управлению в ситуационно меняющихся и чрезвычайных обстоятельствах непосредственной борьбы за добычу. У разлучённых с общиной мужчин охотников вырабатывалась и укоренялась способность к самостоятельному упорядочению психического взаимодействия, к самоуправлению в вооружённых отрядах, к образованию собственных и самостоятельных центров управляющей силы. У них начиналось самостоятельное эволюционное развитие психического взаимодействия, появлялась собственная, отрядная этика этнических взаимоотношений, которая превращала их в замкнутую половую группу с растущим влиянием на все текущие дела в общине, на поведение всех членов общины. Однако им приходилось часто, порой надолго покидать общину, а потому постоянное текущее управление в общине переходило к женщинам.
Женская материнская особь выступала, как природная носительница наследственной психической памяти, в том числе наследственной семейной памяти, и наибольшее психическое управляющее воздействие в отсутствии мужчин могла оказывать только на своих детей. При продолжительном отсутствии мужчин общины поведение женщин существенно менялось. К ним переходила основная власть текущего управления в общине, и для наивысшей системной устойчивости общины они должны были превращаться в выразительниц наиболее упорядоченного поведения. Этого они могли добиться лишь при упорядочении спаривания и воспроизводства, воспитания потомства, при котором каждая женская особь выделяла именно своих детей, создавала с ними собственный устойчивый коллектив внутри общины. Так появился матриархат: община с материнской родовой властью текущего управления. Матриархат позволил углубить разделение системных обязанностей членов общины: мужчинам сосредоточиться на охоте, а женщинам – на собирательстве и выкармливании, семейном воспитании потомства, уходе за слабыми и больными. Он создал предпосылки для неуклонного обособления психического поведения мужчин и женщин, усложнения, как третьей наследственной памяти, архетипов поведения и бессознательного общинного умозрения, так и орудий борьбы за существование. Ибо стало необходимым изобретать и изготавливать орудия, накапливать знания для выполнения разных, с одной стороны, мужских и, с другой стороны, женских обязанностей в единой общинной борьбе за существование.
Во-вторых. Этническая община стала системообразующим центром притяжения. Благодаря добываемому на охоте питанию она быстро увеличивалась в численности, однако её членам оказывалось сложно покидать её, распадаться и разбредаться. Их притягивали системообразующее ядро, шаман, а так же воздействующие на психику, на третью наследственную память этнические культы единого духа праотца и ритуалы, упорядоченное матриархальное родовое управление, этническое общинное умозрение. Как следствие, община множилась, отношения в ней усложнялись и претерпевали серьёзные изменения. Она перестраивалась, преобразовывалась в этническое племя, в сложное этническое общество с племенной общественной властью системообразующего правления и текущего управления. Уже племя оказывалось системой, объединяющейся вокруг системообразующего ядра, шамана, а текущее управление всё основательнее сосредотачивалось в матриархальном роде. Племя разделялось на устойчивые материнские роды, которые численно увеличивались настолько, что переживали революционное перерождение в матриархальные родовые общины, с собственными подчинёнными общественной власти племени системообразующими ядрами, а именно матерями рода, и с их одухотворяемыми родовыми культами, при сменах поколений развивающимися в культы материнских родовых предков. С этого времени разделялись на самостоятельные системы уже не общины, а племена. Численность племени определялась тем, сколько мужчин необходимо для самой сложной и опасной охоты, а позднее рыболовства, и какая территория нужна для добычи средств жизнеобеспечения, способных прокормить племя. Однако и разделение племени не приводило к тому, что племена быстро разбредались и теряли связи. Ибо у них сохранялись общие этнические культы, общие духи и места проведения таких культов, общие ритуалы, звуковые и визуальные способы взаимопонимания. Племена образовывали группы независимо сосуществующих родственных этнических племён.
Усложнение отношений внутри этнической общины, преобразование её в этническое племенное общество, усложняло мораль и породило представление об искусственном отборе, что явилось прямым следствием развития представлений об отборе и совершенствовании орудий борьбы за существование. Вначале искусственный отбор был призван выделять внутри племени наиболее пригодных к охоте мальчиков, поощрять в них стремление к геройству, от которого зависел успех охоты и объём добываемых на охоте средств жизнеобеспечения. Мальчиков проводили через особые посвящения в охотники, - меняющие психику, поведение испытания, которые должны были обречь на смерть слабых и не умеющих выживать в опасных условиях, а у сильных раскрепостить и усилить их способности к участию в охоте. Потом искусственный отбор распространился на сопровождающих охотников шакалов, их стали приручать для нужд охоты, превращать в собак. Искусственный отбор стали применять и при собирательстве, научаясь отбирать и высаживать наиболее продуктивные растения.
Благодаря охоте, а затем и рыболовству этнические племена быстро размножались, распространялись везде, где были пригодные в пищу животные. Плотность заселения такими племенами пригодных для охоты мест на земле непрерывно увеличивалась. И приблизительно 10 тысяч лет назад это привело к тому, что племенам пришлось ужесточать борьбу между собой за пригодные для охоты территории. Вследствие такой борьбы часть племён вытеснялась всё дальше на север, где успех добычи средств жизнеобеспечения посредством охоты прямо обуславливался совершенствованием искусственного отбора.
Наивысшего значения искусственный отбор приобретал именно в северных условиях существования. Лишь он позволял племенам выживать при наступлении оледенения и углубляться в северные земли с сезонными зимами. Постепенное накопление возрастающих знаний об искусственном отборе привело к тому, что среди некоторых северных племён у шаманов развивались способности с помощью сознания осмысливать, систематизировать эти знания, превращать их в новые культы и ритуалы, совершенствующие бессознательное общинное и общественное умозрение членов племени. Для повышения приспособляемости и выживания, для размножения племени на севере значение знаний и сознания системообразующего ядра, шамана становилось важнее, чем одно только особое психическое состояние. При накоплении знаний об искусственном отборе и навыков использования сознания для правления племенем психические способности шаманов таких племён могли переживать качественное, мутационное перерождение, которое превращало их в шаманов-жрецов, использующих уже и психические способности, и сознание для повышения системной устойчивости, приспособляемости племени к окружающей среде обитания. А вместе с революционным, мутационным появлением шаманов-жрецов, как системообразующих ядер, выразителей власти системного правления, такие же революционные изменения совершались и с носителями власти текущего управления, с остальными членами племени. Сутью этих изменений было возрастающее значение сознания для выживания и размножения племени. Только подобные племена смогли не только приспосабливаться к суровым условиям борьбы за существования в северных широтах, но и размножаться в данных условиях, вытеснять всех конкурентов в борьбе за средства существования, в том числе племена с шаманской властью системного правления.
Отличительной особенностью столь значительных, коренных изменений психического отношения к окружающему миру было зарождение совершенно новых психических представлений об этом мире. Он начинал восприниматься шаманами-жрецами, выразителями власти системного правления, а за ними и остальным племенем, не только, как некая данность, в которой человек, племя могли вести единственно природный, потребительский, присваивающий образ жизни, непрерывно приспосабливаться к потребительскому, присваивающему существованию. Но и как мир, который можно изменять с помощью искусственного отбора и усложнения орудий борьбы за существование. Соответственно изменялось представление о духе-прародителе племени, в культах о нём стали подчёркиваться способности лично воздействовать на окружающий мир, влиять на природу. Это явилось поворотным моментом в революционном и эволюционном развитии северного человека, в формировании в его высшей психической деятельности представлений о предприимчивом личном героизме.
Под воздействием мутационных изменений отношения к окружающему миру шаманы-жрецы и охотники мужчины некоторых общин северных широт Евразии пережили революционный переворот в видении способов охоты и хранения, воспроизводства запасов добычи. Они стали приручать некоторых пригодных в пищу животных, одомашнивать их, превращать в живые хранители питания, а с одомашниванием получать молоко. Вместе с одомашниванием животных изменялся образ жизни мужчин, они реже уходили на охоту, меньше времени проводили вне племени. Им приходилось приспосабливаться к родовому матриархату, внедряться в родовые системные отношения и вытеснять из роли системообразующего ядра родовой общины женщин. Так у северных этнических племён, у которых проявились революционные способности к одомашниванию животных, по мере развития одомашнивания животных совершался переход от матриархата к патриархату, мужской родовой общине, в которой системная упорядочивающая власть переходила к мужчине. Мужчинам удалось осуществить столь радикальный переворот в родовой общине, вытеснить женщин из центра власти родовой общины по следующей причине. В течение многих тысячелетий, когда мужчины были в основном охотниками, у них выработалась и наследственно закрепилась психическая способность выстраивать внутреннее управление вооружённых отрядов, выделять собственную власть текущего управления и строго иерархически распределять обязанности вокруг вожака-героя. Поэтому в отличие от женщин они могли выступать самостоятельной организованной и очень влиятельной, добывающей основные средства существования силой племени, от которой зависело выживание самого племени. К тому же они приобрели и наследственно закрепили опыт использования оружия и являлись главными производителями орудий борьбы за существование. И всё же переход от матриархата к патриархату происходил мучительно и продолжительное время. Он воплощался посредством возникновения брака, особого признаваемого моралью племени и отвечающего перед моралью племени закрепления упорядоченных взаимоотношений между матерью рода и мужчиной, который через брак с ней представал отцом рода.
Сложившаяся иерархия отношений между мужчинами в отрядах охотников, разделение между ними обязанностей при взаимодействии на охоте для её наивысшей действенности, в условиях смены патриархатом матриархата вели к тому, что одновременно совершалось изменение самого устроительства племенной общественной жизни. В племени шло становление иерархии и разделение обязанностей уже между родовыми общинами. А иерархия и разделение обязанностей между родовыми общинами усиливали власть текущего управления в племени, эта власть всё больше сосредотачивалась в роде у вожака-героя, который превращался в вождя-героя, и вождь-герой становился вторым лицом после шамана-жреца. С сосредоточением власти текущего управления в руках вождя-героя между ним и шаманом-жрецом возникали и накапливались всевозможные трения при принятии текущих решений. Шаман-жрец, как всегда, стремился подчинять задачи текущего управления целям долгосрочного правления ради поддержания и развития системных общественных отношений. Тогда как вождь-герой стремился навязать племени задачи текущего управления, как задачи мужчин-охотников, подчинить им цели стратегического правления и сами системные общественные отношения. В основе данных трений лежало следующее обстоятельство, оказавшее и оказывающее ключевое воздействие на всю дальнейшую эволюцию человеческих общественных отношений. Отрядные иерархические отношения среди мужчин охотников, а позднее и мужчин рыболовов выстраивались и наследственно закреплялись в их психике вне племени - на охоте, на рыбной ловле. И на время охоты или рыбной ловли эти иерархические отношения мужчин охотников приобретали определённую самостоятельность, кажущуюся временную независимость от системообразующего ядра племени, шамана, и даже от системных общественных отношений как таковых. Так, свои сексуальные потребности мужчины могли удовлетворять, захватывая во время длительной охоты женщин других племён. Чувства независимости вождя-героя подпитывало и значение охоты, рыболовства, как основного средства добычи питания, шкур животных, костей, используемых для изготовления некоторых орудий, - то есть особого значения иерархически объединённых охотников для выживания всего племени. И это чувство только усиливалось с одомашниванием животных, то есть с преобразованием охоты в одомашнивание животных, дающих основное, устойчивое и избыточное питание. Трения между шаманом-жрецом и вождём-героем постепенно усиливались, что указывало на подступающий кризис племенных общественных отношений у переживающих переход к патриархату и производящему хозяйству племён.
Чтобы противодействовать нарастающему давлению вождя-героя, то есть власти текущего управления; чтобы подчинять её власти системообразующего правления, - шаманы-жрецы совершенствовали психические способы насилия, способы возбуждения общественного бессознательного членов племени для достижения своих целей. А так же начинали отбирать и воспитывать отдельных мужчин, пригодных для служения общественной целесообразности на основе морального положения: цель оправдывает средства, - порождая собственную спецслужбу, призванную следить за выразителями текущего управления, за их влиянием на племя, а в случае необходимости выполнять тайные устранения противников. Причём, для устранения используя, как подрыв их морального влияния, морального авторитета, так и - в самом крайнем случае - непосредственное убийство.
Родовые иерархические отношения в северном этническом племени, которое переживало переход к производящему хозяйству и патриархату, углубляли упорядочение общественных отношений, общественного взаимодействия, усложняли сами эти отношения. И они обусловили зарождение родовой собственности внутри общественной собственности. Каждому патриархальному роду стали доверять часть общей собственности, которая позволяла данному роду сосредотачиваться на поисках способов и орудий, необходимых для наивысшей действенности её использования ради повышения отдачи от неё, ради получения наибольших средств жизнеобеспечения для нужд всего племенного общества. Таким образом, само зарождение родовой собственности оказывалось обусловленным централизацией власти текущего управления, повышением роли вождя-героя в системе племенной власти, роли, которая начинала расшатывать системные отношения внутри патриархального этнического племени, закладывать предпосылки для появления надплеменной государственной власти.