Ода сказочнику Проппу. (парафраз, opus 4)

Ода сказочнику Проппу. (парафраз, opus 4)

(Владимир Яковлевич Пропп. Морфология (волшебной) сказки. Исторические корни волшебной сказки. /Коммент. Е.М.Мелетинского, А.В.Рафаевой. М.: Лабиринт,1998. 512 с.)

1.

Как это не забавно, но Пропп — мифолог. Он не занимался ни фольклором, ни исследованием обряда инициации. Поставленная им перед собой задача: понять генезис и эволюцию мифа. На основании его размышлений можно построить последовательность:

1). Наблюдение за миром, понимание действий животных как магических (здесь мне вспоминается «кошачья магия»:  в случившуюся как-то длительную голодовку моя кошка, привыкшая к кормлению после выгула, начала целеустремленно и настойчиво проситься на улицу и сразу же возвращаться домой — и делала это много раз подряд).

2). Инстинктивное воздействие на мир (как это делала кошка).

3). Закрепление, оформление этого воздействия как обряда.

4). Словесное осмысление: возникает обряд — миф (первобытный матриархальный коллектив охотников).

5). После неолитической революции (земледелие, скотоводство) обряд — миф теряет смысл, происходит профанирование и инверсирование мифа — это сказка; но надо помнить, что она прекрасно сохранила элементы прамифа — обряда в отличие от более поздних литературных произведений мифографов и жрецов.

Цель этого первейшего обряда — мифа: посвятить человека в демиурги — научить его магически и осознанно воздействовать и изменять мир. Основной метод: введение посвящаемого в состояние смерти, в которой он уподобляется высшим силам. Здесь тайна: как человечество додумалось до посвящения — обряда — мифа? Отцы — марксисты учили нас: человек существо не животное, а социальное; происхождение структурообразующих социальную материю языка и общества загадочно. Как раз загадки происхождения социальной организации и языка нет. И организовывать свое стадо, и передавать сигналы, и еще многому — многому другому мы научились у животных, довели эти умения до совершенства и абсурда. Вот и Пропп пишет: методика посвящения — отождествление первобытного охотника с тотемным предком — животным. Все наши социальные корни в мире природы, но инициации в ней нет. Как, каким образом она возникла?

Итак, изначальный сакральный смысл сказки — путешествие в мир смерти («Т  ридесятое царство»)  . Баба-Яга — охранительница этого мира. Чтобы пройти границу Ванька-дурак должен угоститься у нее: поесть пищу мертвых — уподобиться им. Здесь у Проппа интересное наблюдение: мертвые не видят и боятся живых так же, как живые не видят и боятся мертвых. Яга — мертвая, она только по запаху ощущает Ивана («р  усским духом пахнет»)  . У двух миров нет пространственной разобщенности, они просто не воспринимают друг друга. Пройдя у Яги испытание («у  мерев»)  Иван получает волшебного помощника (силу демиурга), который и переносит его в Тридесятое царство. Бой со Змеем-Горынычем Пропп считает позднейшим образованием, связанным с возникновением государства. На самом деле Ваня — это и есть Змей в Тридесятом царстве со всей своей силой и могуществом. Унося с собой эту силу, Иван подвергается преследованию до границы двух миров — огненной реки. Вернувшись в мир живых, герой остается не узнанным. Это понятно: побывав у мертвецов, он полностью дезориентирован и десоциализирован. Но сила Змея (волшебные помощники — на самом деле личные качества и умения посвященного в демиурги) помогает ему активно включиться в социальную материю (трансфигурация: Ванька-дурак превращается в прекрасного царевича).

Пусть это невнятный, но зато краткий пересказ пропповской расшифровки смысла сказки. Сам он слишком многословен, но в итоге все равно остается много вопросов. Зачем человек путешествует к мертвым? Как он получает их силу? Кто это придумал?

2.

Но, прежде всего, Пропп — гениальный создатель структурного метода изучения мифического мышления. «Морфологию сказки»   он издал в 1928 г. (когда основоположник структурализма в мифологии Леви-Стросс, возможно, еще под стол пешком ходил).

Отталкивается Пропп от четырех аксиом:

1). Постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц, независимо от того, кем и как они выполняются.

2). Число функций, известных волшебной сказке — ограничено.

3). Последовательность функций всегда одинакова.

4). Все волшебные сказки однотипны по своему строению.

Под функцией наш сказочник понимает: поступок действующего лица, определенный с точки зренияего значимости для хода действия. При этом каждому персонажу свойственны только определенныефункции (см. таблицу). Персонажей же в сказке всего семь:

— антагонист (вредитель) — это злой волшебник, змей, кощей, разбойник и т. д.;

— даритель — добрый волшебник, Яга, мертвец и т. д.;

— помощник — волшебное животное (конек-горбунок и т. д.), предмет (скатерть-самобранка и т. д.), какой-либо сверхумелец (скороход и т. д.);

— с остальными персонажами, думаю, все понятно.

В сказке любой персонаж обязан выполнить свою функцию, без всяких мотивировок, объяснений смысла и других психологических выкрутасов. Это очень важное замечание. Многое становится понятным в мифологии. Так, например, шумерский миф об Инанне и Думузи не дает объяснения: зачем богиня любви и ненависти Инанна отправляется в поход на богиню смерти Эрешкигаль и умирает? Это всего лишь функция (обязательный поступок) посвящение смертью богини, а через нее и всех других девушек.

Сказка умалчивает о своем сверхмотиве — обязательного приобщения к смерти. Все персонажи жестко этим мотивированы (даритель обязан наградить героя, если последний прошел испытание и т. д.).

Реализация функций может быть очень разнообразна, Пропп дробит каждую функцию на множество видов. В созданной мною таблице я называю их таксонами. Жесткой связи между ними нет. В сказке таксоны могут выстраиваться в совершенно разнообразных последовательностях. Пропп указывает, что ряд таксонов не могут иметь логических связей друг с другом. Таких алогичных связей около 20–30 %. Но я думаю, что и они имеют смысл. В итоге создается впечатление поля, содержащего все созданные и не созданные волшебные сказки.

Пропп выявил еще один феномен, который объяснить не может: если рассмотреть классическую сказку, содержащую все 32 функции, то она имеет как минимум 2 хода. Правда, существуют и одноходовые сказки, но они не будут включать все функции. На самом деле ходов в сказке может быть бесконечное количество (см. «Тысяча и одну ночь»)  , они могут прерываться и переплетаться. Но сказка всегда жестко придерживается последовательности ходов: они следуют один за другим, но никогда одновременно.

Структура волшебной сказки гениальна и проста. Не буду давать примеры анализов (Пропп закодировал в виде таксонов все волшебные сказки из сборника Афанасьева), а попробую сделать — собрать свою сказку, каждый эпизод в которой — таксон семантического поля метасказки.

(Смотри таблицу в отдельном файле PDF)

3. Итак,

i а3 Д2 Г2 Z R5 д7 Г7 Z9 Б3 П3negcontr Л8 К3 Пр4 Сn71 Пр6pos X ЛI У С*:

i В некотором царстве, провинциальном городишке жил-поживал студент Паша. Все у него было: отец с матерью, комната с аквариумом.

а3 Но он скучал и томился.

_ Однажды взял и ушел. Едет на автобусе, приехал в лес. Идет по тропинке, видит посреди леса стоит дом.

Д2 Обходит вокруг: дверей много, да входа нет. Тогда начал Паша во всю глотку орать: «А ну где здесь передний (парадный) вход!»   Окошко открывается, за ним бабка сидит: «Кого это черти принесли? Не пущу!»

Г2 «Свой я, вот и студенческий билет есть.»

Z (здесь: награждение волшебным даром вообще) «А куда ты пойдешь-то? По лестницам нельзя, там старый голодный Таракан ползает — он тебя съест. Но раз ты студент — помогу. Видишь: дверь и кнопочку. Скажи: по-бабкину веленью, по-моему хотенью, лифт, откройся. И кнопочку нажми. Дверь откроется и отвезет тебя на любой этаж.»

R5 Сел Паша в лифт и поехал. Ехал — ехал, приехал. Выходит. Темно вокруг, ничего не видно. Споткнулся и упал. Рядом кто-то лежит.

д7 Это пьяный в жопу бородатый усатый Тараканище в валенках.

Г7 Взвалил его Паша на себя и отволок в 463 комнату, положил на койку.

Z9 Очухался старый Таракан: «Ты кто?»   «Паша». «Спасибо за помощь, я тебе тоже как-нибудь пригожусь»,   — и захрапел.

Б3 Паша обернулся и оказался в 364 комнате. Там Заяц и Соболь в дурака играют: «А ну садись играть».  «На что играть будем?»   — Паша спрашивает. «Есть здесь волшебная комната без номера. Кто туда входит — никогда не выходит. Проигравший туда и отправится». 

П3negcontr Вот Паша и проиграл. Взяли его Заяц и Соболь под ручки и отвели к страшным дверям, да еще под зад пнули.

Л8 Комната так себе: мебели мало, к потолку кровать подвешена и лежит на ней ослепительная студентка — мертвая. Поцеловал ее Паша, она и ожила.

К3 Да как царапнет его по щеке. Хочет Паша еще целоваться и прочее, но она говорит: «Не сейчас, Пашуня, убегать надо!»

Пр4 Вылезли они в окошко, там длинный коридор. Бегут по нему и упираются в открытую комнату. В ней кровать двуспальная укрытая белоснежным бельем, на столе яства и выпивка стоят, магнитофон играет. Загорелся Паша, тянет девушку к кровати.

Сп71 «Что ты, Паша, нельзя, это же Заяц и Соболь засаду устроили. Побежали обратно».  Снова бегут, к лифту подбегают. Жмет студентка на кнопку, жмет — никакого результата. Паша говорит: «По-бабкину веленью, по-моему хотенью, лифт, откройся!»   Вот и приехали на первый этаж.

Пр6pos На выходе, на диванчике посиживают Заяц с Соболем, Пашу дожидаются. Тюкнули его по голове и студентку увели.

X Шел через вахту протрезвевший Таракан. Взял Пашу к себе, напоил мертвой и живой водой, в чувство привел, расспросил, все узнал.

ЛI Тогда Таракан взял и построил Зайца и Соболя. Студентку себе забрал: «Будешь со мной жить».  Обернулись они в комнату Таракана, там Паша сидит.

У Узнала она его по царапине, обрадовалась.

С* Здесь и свадьбу сыграли.

Поехал Паша домой с тараканиным благословением и подарочком для отца с матерью.