Идеи социальной справедливости

Идеи социальной справедливости

Исходным в системе социальных и экономических взглядов Фихте является вопрос о праве на существование. Это право получает у него приоритет по сравнению со всеми другими основными правами, и лишь после него следует право на собственность и тем самым на свободу. «Прежде чем думать о свободе, надо подумать о том, чтобы жить, — говорит Фихте во второй части „Основ естественного права“. — Высшая и всеобщая цель всякой свободной деятельности — возможность жить. Эту цель имеет каждый; и, поскольку свобода вообще гарантируется, гарантируется и эта цель. Без ее достижения была бы совершенно невозможна свобода, как и дальнейшее существование личности». И далее: «Всякое право на собственность основывается на договоре всех со всеми, который звучит так: мы все владеем этим при условии, что тебе оставляем твое. Если кто-то не может жить своим трудом, то ему не предоставлено того, что принадлежит только ему; следовательно, договор полностью ликвидируется в отношении его, и начиная с этого момента он уже юридически не обязан признавать собственность какого-либо человека» (14, стр. 212).

Но это еще не все. Для точного соблюдения имущественного договора, который определяется правом на существование каждого гражданина, Фихте требует гарантий — гарантий, при которых возможно его расторжение в случае, если граждане не могут жить своей собственностью или вообще ею не обладают. Гарантии о предоставлении каждому всех необходимых средств существования обеспечивает государственная власть, так как «исполнительная власть ответственна за это так же, как за все остальные отрасли государственного управления». И в заключение формулировка, свидетельствующая о радикальной направленности взглядов Фихте: «Бедняк… имеет абсолютное принудительное право на поддержку» (14, стр. 213).

Здесь проявляется революционно-демократическая тенденция социальных воззрений Фихте. Основой его социальных требований является утверждение права на существование. Решающую гарантию этого права Фихте видит во введении права на труд и в осуществлении этого права в каждом государстве. Точнее, у Фихте речь идет всегда не о праве только на существование, а о праве на существование посредством труда. Собственность гражданина государства, гарантированную на основании права на существование, Фихте не считает уже средством сохранения существования; такое средство, которое сохраняет существование человека, он усматривает в возможности трудиться. При этом само собой понятно, что, будучи идеологом мелкобуржуазных слоев, Фихте, естественно, видит в собственности ту предпосылку, которая только и делает возможным осуществление права на труд. Для каждого гражданина государства Фихте требует такой собственности, которая включает в себя возможность (и обязанность) трудиться: «Каждый должен иметь возможность жить своим трудом… Таким образом, возможность жить обусловлена трудом» (14, стр. 213). В этом смысле Фихте предпринял энергичные усилия для того, чтобы найти и предложить меры, гарантирующие в действительности возможность труда для каждого члена государственного объединения.

Обеспечение существования своим трудом — главная проблема Фихте в работах «Основы естественного права», «Система учения о нравственности» и «Замкнутое торговое государство». В соответствующих теоретических выкладках он очень последователен, хотя в ходе его рассуждений на эту тему можно обнаружить немало преувеличений. Обоснованным был упрек (он появился в литературе очень рано) в том, что Фихте в этой части своего учения оказался жертвой некоторых иллюзий. Впрочем, эти иллюзии разделяли многие буржуазные идеологи того времени.

Как мы видели, свое понимание права на существование Фихте обосновывает тремя требованиями: 1) если член государственного объединения не может жить при помощи своей собственности, то он юридически не обязан уважать собственность других; 2) граждане государства, вовсе не владеющие собственностью, имеют принудительное право на собственность (труд, поддержку); 3) государство может и обязано обеспечить существование каждого гражданина. Все эти требования Фихте считает логическим выводом из основного принципа всякого разумного государственного устройства, который говорит о том, что всем членам государственного объединения должна быть гарантирована возможность обеспечить свое существование трудом.

Чтобы обеспечить выполнение этого требования, Фихте должен придать государству полноту власти. Однако для Фихте здесь дело не в том, чтобы построить модель идеального государства; он стремится сделать само существование государства плодотворным с точки зрения реализации основного права — права на жизнь своим трудом. Лишь исходя из этого можно понять аргументацию Фихте. Не случайно в своем исследовании он не только разбирает правовые отношения в государстве, но и стремится вывести из них реальные экономические требования, и «Замкнутое торговое государство» тоже не случайно имеет подзаголовок «Философский проект в качестве добавления к учению о праве и опыт политики будущего». Именно тесная взаимосвязь между вопросами права и экономики в его «Основах естественного права» и «Замкнутом торговом государстве» показывает, что Фихте стремится воплотить свою мысль в действительности. Именно поэтому Фихте считает задачей государства осуществление экономических функций, которое, по мнению Фихте, должно всегда преследовать цель реализации права на существование посредством труда, т. е. служить созданию в государстве условий, достойных человека. Разъясняя это положение, Фихте пишет: «Это не только благочестивое пожелание человечеству, а неустранимое требование его права и назначения, чтобы оно жило на земле так легко, так свободно, так господствуя над природой, так истинно по-человечески, как только ему это позволяет природа. Человек должен работать, но не так, как вьючное животное, которое погружается в сон под своей ношей и после скудного восстановления истощенных сил опять понуждается к тасканию той же ноши. Он должен работать безбоязненно, с охотой и радостью» (29, стр. 60–61).

О том, насколько серьезно Фихте относится к этому вопросу, свидетельствует тот факт, что право на труд он рассматривает в непосредственной связи с правом на революцию. Оба этих основных права, согласно Фихте, взаимно обусловливают друг друга. Отчасти право на революцию вытекает в этом смысле уже из следующего требования Фихте: кто не имеет возможности обеспечить свое существование трудом, тот юридически не обязан признавать собственность другого. В «Системе учения о нравственности» Фихте говорит: «Каждый взрослый и разумный человек должен иметь собственность… Тот, кто ее не имеет, не отказывается от собственности других и может пользоваться ею с полным правом» (20, стр. 295–296).

Впрочем, Фихте далек здесь от того, чтобы за каждым гражданином, не имеющим собственности, признать право приобрести ее путем самостоятельного вмешательства в существующие имущественные отношения. В «Основах естественного права» ответственность за справедливое распределение собственности с целью обеспечения существования каждого гражданина возлагается на государственную власть. Распределение собственности, как утверждает Фихте, всегда происходит на основе определенных решений государственной власти (см. 14, стр. 213). Или в «Системе учения о нравственности»: «Забота о собственности для каждого есть дело в первую очередь государства». Из этого Фихте делает вывод: «Строго говоря, в государстве, где хотя бы один гражданин не имеет собственности… вообще нет законной собственности. Потому что каждому его собственность принадлежит лишь постольку, поскольку она признана всеми другими; однако они не могут ее признать, пока он со своей стороны не признал и их собственность; следовательно, они должны ее иметь» (20, стр. 295). На основании последнего Фихте вновь утверждает право на революцию как неотъемлемое и неизменное право человека.

Если государственная власть не позаботится о разработке и осуществлении мероприятий, необходимых для создания разумного государства, то народ вправе революционным путем принудить правительство к этим мероприятиям. Для власть имущих Фихте неустанно подчеркивает, что это есть основное право народа: «Пусть не говорят… что я навязываю правительствам, основываясь на непризнанных философских положениях, дело, которое они никогда не признают своим…»; им придется это сделать, «ясно предвидя опасности восстания народных масс, которым крайняя нужда не оставляет ничего такого, что им надо было бы беречь» (29, стр. 122).

Таким образом, для Фихте право на революцию не абстрактный правовой принцип, в его теории он имеет в высшей степени практическое звучание. Фихте выдвигает идею права на революцию для того, чтобы подчеркнуть свои социальные требования. Часто право на революцию выглядит прямой угрозой в отношении господствующих сил его эпохи. Лишь предубежденный человек может утверждать, что Фихте изображал из себя доброжелателя монархов и стремился предупредить их об опасности революционного переворота. Такая трактовка ошибочна. Фихте нигде не выступает как советчик-доброжелатель монархов, а всегда является представителем интересов демократических слоев народа.

Конечно, он пытался склонить монархов к реформам. Но во всех случаях, когда он выступает за создание разумного государства мирным путем, главным для него является цель, т. е. создание именно такого разумного государства. Если государственная власть встает на пути к этой цели и оказывает сопротивление мероприятиям, необходимым для се осуществления, то против такой власти надо бороться революционными средствами. Мирный путь для Фихте — это всегда только средство, но не цель.

Последнее становится очевидным благодаря тому факту, что государственная власть в правовом учении Фихте не парит в безвоздушном пространстве, ей придаются конкретные, определенные обязанности, выполнение которых зависит исключительно от самого государства, т. е. государственная власть оценивается постольку, поскольку она осуществляет (или не осуществляет) основные принципы разумного государства в пределах своей власти. В первом случае в революционной смене государственной власти нет необходимости, во втором случае она более чем необходима.

Разумеется, установление, по Фихте, промежуточных звеньев между народом и государственной властью — совета «эфоров», введение народного голосования, публичное обсуждение важнейших государственных дел по образцу античности (см. 14, стр. 166) — все это далеко от настоящей революционной практики, если сравнить с термидорианским переворотом во Франции. Но нельзя забывать, что в основе этой аргументации лежит иллюзия, будто немцы, пройдя через протестантскую Реформацию, оказались более зрелыми, чем французы, осуществившие свою революцию без предшествующей ей Реформации. Гораздо важнее, что в своем правовом учении Фихте говорит о государственной измене со стороны правительства и даже разрабатывает на такой случай не только законы, но и принудительные мероприятия, чтобы для «высшей государственной власти… было невозможно осуществлять что-либо иное, кроме права» (14, стр. 177). В этом смысле совершенно справедливо указывали на то, что у Фихте «провозглашение права на труд является экономическим подкреплением права на революцию и, с другой стороны, право на революцию — политической гарантией права на труд» (58, стр. 154).

И еще один момент важно отметить: мысли, высказанные Фихте в соответствующих разделах «Основ естественного права», «Системы учения о нравственности» и «Замкнутого торгового государства», — это не просто теория государства вообще, а в своей тенденции революционная и демократическая концепция государства. По содержанию она в основном соответствует якобинскому государству. Или, иначе говоря, взгляды на государство, которые Фихте развил в 1796–1800 гг., в основном совпадают с теорией государства, разработанной идеологами Французской революции в 1793–1794 гг.

Однако на один вопрос Фихте не дает ответа — на вопрос о том, кто, какие общественные слои или классы будут осуществлять революционное насилие. В этой связи он абстрактно говорит то о народе, то о государстве, то об обществе. Здесь Фихте — типичный мыслитель мелкой буржуазии, существующей в исторически отсталых условиях. Хотя Фихте говорит о том, что жизнь должно изменить к лучшему, и набрасывает проект системы социальных и общественных отношений в идеальном государстве, однако он не указывает конкретных путей к этой цели. Подходя к этой проблеме, Фихте соскальзывает в область утопических иллюзий. Пути осуществления своих социальных требований он ищет в человеческом разуме, а не в реальных общественных (классовых) силах.