Блаженный Августин

Блаженный Августин

354-430 гг. н. э.

Исповедь

Исповедь (400) — несомненно, самое известное произведение Блаженного Августина. Но все же по своей значимости в наследии этого философа-теолога она занимает лишь второе место, после трактата О граде Божием, написанном позже (412–427) и посвященном философии истории. Успех Исповеди Объясняется, пожалуй, глубоко личностным характером этого произведения, позволяющим читателю проследить весь жизненный путь автора. Эта книга всегда пользовалась огромной популярностью. Она по праву занимает почетное место в истории жанра «романа о человеческом становлении» (Bildungsroman). (Обычно название жанра переводят как «роман об ученичестве». Предлагаю собственный перевод, он точнее. — Примеч. пер.) Но становление, о котором рассказывает автор, особое. Это познание Бога. Книга могла бы иметь подзаголовок Как я стал христианином.

Как можно заниматься философией и теологией в тревожные времена? Этот вопрос задаешь себе, знакомясь с историей жизненного пути святого Августина… Из краткого изложения Исповеди мы узнаем обстоятельства его жизни. Но вначале скажем несколько слов о стиле автора. Это произведение написано в форме «исповеди». Читатель, открывающий сегодня книгу Блаженного Августина, часто до этого уже бывает знаком с Исповедью Жан-Жака Руссо, которая, строго говоря, никакая не «исповедь». У Руссо это слово теряет свой первоначальный смысл. В сущности, автор стремился оправдаться в том, что бросил на произвол судьбы пятерых своих детей. Руссо с удовольствием рассказывает обо всех своих приключениях: он безудержно превозносит собственное «я» и ставит себе в заслугу даже явные ошибки. У Августина же слово «исповедь» употребляется в его исконном значении. Перед нами открывается душа грешника, который перед лицом Бога и людей винится во всех своих грехах и возносит хвалу Господу за милость Его.

Сегодняшний читатель, знающий о глубокой пропасти между современными теологией и философией, может недоумевать, почему мы включили это сочинение в нашу книгу о философии. Однако в эпоху Блаженного Августина философия и теология были единым целым. Вопрос о «Боге» стоит в центре рассуждений Исповеди. Платон и Аристотель говорили о «богах». Через семь столетий после них, во времена святого Августина происходит становление христианства. Это период не только развала Римской империи, но и кризиса в религии. В ходе многочисленных теологических и философских войн, не говоря уже об ожесточенных вооруженных схватках, христианство постепенно обретает официальный статус. Но внутри самого христианства нет единства. От церкви откалываются многочисленные секты, да и саму ее лихорадит от столкновений противоборствующих течений.

Философ, конечно, не мог избежать участия в конфликтах и спорах своего времени. Эта книга, в которой Блаженный Августин. определил свою позицию в противоборстве с различными церковными группировками, была написана автором в возрасте 46 лет…

Резюме

Августин вспоминает, что родился он в Тагасте, в римской провинции Африка (на границе между сегодняшними Алжиром и Тунисом). Отец его Патрикий был членом городского совета и владел кое-какой собственностью. Мать Моника, судя по имени, была финикиянкой. В первых книгах Исповеди Августин делится с нами своими детскими чувствами. Он педантично перечисляет все свои тогдашние грехи: неумеренное желание материнской груди, беспорядочный образ жизни, упрямство, злоба…

Начальная школа ему не очень нравится. Греческий язык, к примеру, мальчик учит из-под палки. Его родной язык — латинский. Философ вспоминает, какое отвращение вызывали у него занятия греческим. Лишь под давлением взрослых он все же выучил этот нелюбимый язык и даже стал считаться одним из лучших учеников. Чтобы продолжить учение, Августин едет в соседний город (Мадауру). Там он попадает в обстановку, весьма благоприятную для занятий. Отрок учится читать, заучивать наизусть и комментировать классические тексты. За время учебы в Мадауре он приобрел оставшуюся на всю жизнь привычку цитировать первоисточники. Денег у отца было немного, и свой 16-й год мальчику пришлось опять провести в Тагасте. Он описывает этот год безделья без всякого снисхождения к себе.

В 371 году щедрый меценат Романиан дает мальчику стипендию, и Августин едет учиться в риторскую школу в Карфагене. Этот город был известен в то время как средоточие порока. Юношу одолевают призывы плоти. С самого нежного возраста его мучают неудовлетворенные чувства. «Я прибыл в Карфаген: кругом меня котлом кипела позорная любовь. Я еще не любил, полюбил любить…», и далее: «Любить и быть любимым было мне сладостнее, если я мог овладеть возлюбленной» (III, 1). Эти порывы чувственности вовсе не означают, что Августин был развратником. Он просто жил довольно веселой жизнью. Юноша ходил в театр, где любил смотреть пьесы о любви. Но при всем при том он не забывал об учебе и учился серьезно. Тем временем умер отец. У самого Августина завязалась связь с некоей женщиной, продлившаяся 15 лет. У них родился сын, Адеодат. Моника, мать Августина, на эту связь смотрела косо и в конце концов добилась ее разрыва, хотя и несколько поздновато.

Работая в библиотеке, Августин открывает для себя Цицерона, прочитав его диалог Гортензий, до нас не дошедший. Эта книга оказалась для него своего рода озарением:

«Я изучал книги по красноречию, желая в целях предосудительных и легкомысленных, на радость человеческому тщеславию стать выдающимся оратором. Следуя установленному порядку обучения, я дошел до книжки какого-то Цицерона, языку которого удивляются все, а сердцу не так. Книга эта увещевает обратиться к философии и называется „Гортензий“. Эта вот книга изменила состояние мое, изменила молитвы мои и обратила их к Тебе, Господи, сделала другими прошения и желания мои. Мне вдруг опротивели все пустые надежды; бессмертной мудрости желал я в своем невероятном сердечном смятении и начал вставать, чтобы вернуться к Тебе. Не для того, чтобы отточить свой язык (за это, по-видимому, платил я материнскими деньгами в своем девятнадцатилетнем возрасте; отец мой умер за два года до этого), не для того, чтобы отточить язык, взялся я за эту книгу: она учила меня не тому, как говорить, а тому, что говорить. Любовь к мудрости по-гречески называется философией; эту любовь зажгло во мне это сочинение. Есть люди, которые вводят в заблуждение философией, которые прикрашивают и прихорашивают свои ошибки этим великим, ласковым и честным именем Цицерона; почти все такие философы, современные автору и жившие до него, отмечены в этой книге и изобличены». (III, 4).

Чтение заставило Августина «любить, искать, добиваться, овладеть и крепко прильнуть не к той или другой философской школе, а к самой мудрости, какова бы она ни была» (III, 4).

К изумлению своих учителей и соучеников уже на следующий год Августин прочел Категории Аристотеля и не нашел их особенно трудными. Однако юноша был разочарован Библией: эту книгу «показалось мне недостойным даже сравнивать с достоинством цицеронова стиля» (III, 5).

Знакомство с манихейским учением

О Разочаровавшись в Библии, Августин пытается обрести истину в других учениях. В это время он узнал о секте манихеев, и те обещали дать ответы на все его вопросы. В основе учения этой секты лежит философский дуализм: существуют, с одной стороны, Добро, порожденное Светом, а с другой — Зло, порожденное Тьмой. Для того, чтобы оставить жизнь во Зле и устремиться к Свету, секта требует от своих приверженцев аскетизма. Манихеи презирают человеческое тело, связывающее человека со Злом. Августина привлек в этом учении способ преодоления самого себя, чего он страстно желал. Юноша впервые получил какой-то теоретический ответ на вопрос о сущности зла, мучивший его всю жизнь. А в призыве к самопреодолению он увидел то средство, в котором нуждался, чтобы выполнить свое жизненное предназначение. В секте он был всего лишь рядовым послушником. Но его связи с манихеями были настолько сильны, что Августин даже уговорил присоединиться к ним своего друга Алипия и покровителя Романиана. Со своей стороны, секта помогала Августину в его карьере. Следует отметить роль Моники, его матери, ярко показанную в Исповеди. Августин дает ясно понять, какие виды она имела на сына. Чтобы направить его в веру истинную, мать ищет помощи влиятельных лиц… Один епископ, устав объяснять Монике, что Августин способен сам найти дорогу в жизни, потерял терпение и сказал ей: «Ступай, как верно, что ты живешь, так верно и то, что сын таких слез не погибнет» (III, 12).

Августин в Карфагене

Прожив некоторое время в родном городе, Августин находит себе место ритора в Карфагене. Со своими обязанностями он справляется блестяще. В книге IV Августин описывает, в какой интеллектуальный тупик завели его некоторые ложные учения — магия, астрология. Смерть близкого друга, принесшая юноше большие страдания, и отъезд из Карфагена открыли ему, что преходящие существа не могут дать нам счастья. Лишь один Господь неизменен. Душа может обрести мир и счастливую жизнь только в Боге. Августин рассказывает об ошибочной книге (ныне утерянной), которую он написал. Там он ставил такие «кощунственные» вопросы, как: «Почему же заблуждается Бог? Почему заблуждается душа, которую создал Бог?» Тогда на эти вопросы Августин давал материалистические ответы.

Но к этому времени он уже начинает разочаровываться и в манихействе. Юноша обнаружил, что это учение отрицает личную свободу, к которой он был столь привержен. Хотя Августин страстно ищет источники зла, но уже не удовлетворен разъяснениями манихеев, которые отличают совершенных людей, хранителей святости, от всех прочих. Базовая доктрина манихейства возлагает вину за ошибки и преступления на принцип, чуждый виновному в этих ошибках. Августин не может этого принять. Слушая одного из самых блестящих манихеев, Фавста, он понимает ужасающую пустоту манихейской философии:

«Так как я прочел много философских книг и хорошо помнил их содержание, то я и стал сравнивать некоторые их положения с бесконечными манихейскими баснями. Мне казались более вероятными слова тех, у кого хватило разумения исследовать временный мир, хотя не обрели они Господа его» (V, 3).

Он потрясен математическим невежеством Мани — еще одного из столпов секты:

«…Манимного говорил по вопросам научным и был опровергнут настоящими знатоками. Ясно отсюда, каким могло быть его разумение в области, менее доступной. Он же не соглашался на малую для себя оценку и пытался убедить людей, что Дух Святой, утешитель и обогатитель верных твоих, лично в полноте своего авторитета обитает в нем. Его уличили в лживых утверждениях относительно неба, звезд, движения солнца и луны, хотя это и не имеет отношения к науке веры, тем не менее кощун-ственность его попыток выступает здесь достаточно: говоря в своей пустой и безумной гордыне о том, чего не только не знал, но даже исказил, он всячески старался приписать эти утверждения как бы божественному лицу» (V, 5).

Рим

Превыше всего в науке Августин ставил точность и, не найдя ее в учении манихеев, отошел от секты. Молодой философ отправился в Рим, где ему предложили более интересную работу. Он принял предложение не потому, что хотел заработать больше денег, а для того, чтобы найти учеников, более заинтересованных в его лекциях:

«Я решил отправиться в Рим не потому, что друзья, убеждавшие меня, обещали мне больший заработок и более видное место, хотя и то и другое меня тогда привлекало; главной же и почти единственной причиной были рассказы о том, что учащаяся молодежь ведет себя в Риме спокойнее, что их сдерживает строгая и определенная дисциплина, и они не смеют дерзко и беспорядочно врываться в помещение к чужому учителю: доступ к нему в школу открыт только с его разрешения. В Карфагене же, наоборот, среди учащихся царит распущенность мерзкая, незнающая удержу. Они бесстыдно вламываются в школу и, словно обезумев, нарушают порядок, заведенный учителем для пользы учения. С удивительной тупостью наносят они тысячи обид, за которые следовало бы по закону наказывать, но обычай берет их под свое покровительство. Они тем более жалки, что совершают, как нечто дозволенное, поступки, которые никогда не будут дозволены по вечному закону Твоему; они считают себя в полной безнаказанности, но их наказывает слепота к собственному поведению; они потерпят несравненно худшее, чем то, что делают. Учась, я не хотел принадлежать к этой толпе; став учителем, вынужден был терпеть ее около себя. Поэтому мне и хотелось отправиться туда, где, по рассказам всех осведомленных людей, ничего подобного не было» (V, 8).

На самом деле Рим оказался ничем не лучше:

«Я прилежно взялся за дело, ради которого я приехал: начал преподавать в Риме риторику и сперва собрал у себя дома несколько учеников, знакомство с которыми доставило мне и дальнейшую известность. И вот я узнаю, что в Риме бывает то, чего в Африке мне не доводилось испытывать: здесь, действительно, юные негодяи не ставили всего вверх дном — это я сам видел, но мне рассказывали о другом: вдруг, чтобы не платить учителю, юноши начинают между собой сговариваться и толпой переходят к другому. Этим нарушителям слова дороги деньги, справедливость у них стоит дешево» (V, 12)..

И тогда Августин отправляется в Милан, куда к нему приехала мать.

Милан и влияние Амвросия

В Милане он знакомится с епископом Амвросием, будущим святым. Августин восхищен его проповедями и, видя, что епископ — человек более знающий, чем Фавст, он решает окончательно порвать с манихейством (V, 13–14). Благодаря Амвросию Августин принимает католические представления о вере. В.философии его привлекают идеи Новой академии (т. е. неоплатонизма — направления античной философии 3–6 веков., систематизировавшего учение Платона в соединении с идеями Аристотеля, неопифагореизма и др. — Примеч. пер.) В то время его устраивал скептицизм философов-неоплатоников. Однако уже вскоре Августин обнаружил противоречие в этом учении. Утверждая, что истина недоступна человеку, неоплатоники считали, что изучать следует лишь возможное и правдоподобное. Это не могло удовлетворить Августина, считавшего, что мыслитель должен познать Мудрость. Амвросий познакомил его с сочинениями Плотина (древнегреческого философа). Поскольку Августин был не слишком силен в греческом, он прочитал их в латинском переводе Мария Викторина.

В то время близким другом Августина был некий Алипий, разделявший его мучительные колебания между Богом и миром. Августин стремится, с одной стороны, к женитьбе (мать заставила его просить руки одной девушки, говорят, этот брак длился два года), а с другой — к совместной жизни с друзьями. Именно в это время он рвет отношения с любовницей, с которой прожил 15 лет. Этот разрыв, совершенный по требованию матери, заставляет его тяжко страдать. В отношениях между своим телом и духом он видит туже проблему, о которой Сократ и Алкивиад говорили в диалоге Пир: обрести мудрость можно, лишь отказавшись от чувственности:

«Я рассуждал с моими друзьями, Алипием и Небридием, о границе добра и зла. Я отдал бы в душе своей первенство Эпикуру, если бы не верил, что душа продолжает жить и после смерти и ей воздастся по заслугам ее; Эпикур в это верить не желал. И я спрашивал себя: если бы мы были бессмертны, если бы жили, постоянно телесно наслаждаясь, и не было страха это наслаждение потерять, то почему бы и не быть нам счастливыми и чего еще искать? Я не знал, что о великом бедствии как раз и свидетельствует то, что, опустившийся и слепой, я не в силах постичь ни света честной добродетели, ни красоты, к которой следует стремиться бескорыстно и которую не видит плоте-кий глаз; она видится внутренним зрением» (VI, 16),

Неизбежное обращение в веру

В книгах VII и VIII рассказывается о пути Августина к Богу, сущность которого он впервые пытается определить с философской точки зрения. Августин пока еще не считает его чистым духом. Перед ним неотступно стоит вопрос о происхождении зла. Можно ли подкупить Бога? Не только молитвы, но и стремление матери познакомить сына с людьми, способными наставить его на путь веры, дают свои результаты. И все же это непросто. В глубинах души Августина идет бурная внутренняя борьба. Он постоянно возвращается к вопросу об отношениях между плотью и духом. Августин хочет выбрать дух, но мешают сущие негодницы — прежние подружки:

«Они тихонько дергали мою плотяную одежду и бормотали: „Ты бросаешь нас? С этого мгновения мы навеки оставим тебя!“ „С этого мгновения тебе навеки запрещено то и это“ — „То и это“, — сказал я; и что предлагали они мне на самом деле, что предлагали, Боже мой! От души раба Твоего отврати это милосердием Твоим! Какую грязь предлагали они, какое безобразие! Но я слушал их куда менее чем в пол-уха, и они уже не противоречили мне уверенно, не становились поперек дороги, а шептались, словно за спиной, и тайком пощипывали уходящего, заставляя обернуться. И все же они задерживали меня; я медлил вырваться, отряхнуться от них и ринуться на зов;, властная привычка говорила мне: „Думаешь, ты сможешь обойтись без них?“» (VIII, 11).

Однако теперь он считает Бога абсолютным существом. Все сущее, будучи творением Божиим, является добром. Зло состоит в отходе от Господа (VII, 16). Знакомство, а затем и частые встречи с миланским священником Симплицианом, духовником святого Амвросия, постепенно приводят его к полному обращению в веру (VII, 2). Встречается он и с Понтицианом, бывшим своим соучеником. Этот христианин рассказывает ему о жизни святого апостола Павла. Случайно Августин обращает внимание на одно место в Послании апостола. Это — та благодать Господня, которой ему не хватало для того, чтобы сделать последний шаг в обращении: «Не в пирах и пьянстве, не в спальнях и не в распутстве, не в ссорах и в зависти: облекитесь в Господа Иисуса Христа и попечение плоти не превращайте в похоти» [Ин. 1,9]. (VIII, 12). (Библия цитируется в переводе по латинскому изданию, не во всем совпадающему с нашим синодальным. — Примеч. пер.)

Августин объявляет матери, что готов к обращению. В книге IX рассказывается о духовном пути новообращенного (он оставляет преподавание и посвящает себя работе над Философскими диалогами) и крещении Августина и его сына. В конце книги рассказывается о смерти Моники, его матери, и приводится подробное описание ее жизни.

Что такое память

В книге X Августин анализирует свойства памяти. Он считает память тем вместилищем или сокровищницей, где скрыты бесчисленные образы, получаемые нами от внешних чувств. Точнее говоря, в памяти содержатся не только образы вещей, отпечатавшихся (impressum) в духе (объектов, воспринятых органами чувств, воспоминаний о себе самом, составных и расчлененных образов и т. д.), но и сами вещи, которые не могут свестись к образам: научное знание и эмоциональные (affectiones) состояния. Самосознание существует благодаря памяти, которая соединяет прошлое с настоящим и позволяет предвидеть будущее.

Таким образом, память «превращает в настоящее» опыт прошлого и надежду на будущее. Ее постоянное присутствие, которое подтверждается даже забывчивостью, — необходимое условие любого человеческого действия. Специфическая функция памяти проявляется в приобретении интеллектуального знания. В нем Августин различает чувственный элемент, например, хранящиеся в памяти образы звуков, и объект знания как таковой, который не воспринимается чувствами и, следовательно, не может прийти извне. Понятия вначале содержатся в сердце и в отдаленной области памяти, в разрозненном и беспорядочном состоянии. С помощью рефлексии память их отыскивает, упорядочивает и ими распоряжается. Это и называется знанием.

Что есть время

В книге XI Августин обращается к проблеме времени. Напомнив, что Исповедь вся, от начала до конца, посвящена Богу, Августин продолжает свои философские размышления, прося Господа вдохновить его и помочь раскрыть истинный смысл Священного Писания. Он размышляет об акте Творения. Бели голос произнес: «Да будут небо и земля!», значит, существовало тело, обладавшее этим голосом. Бели же тело уже существовало, то откуда оно появилось? Следовательно, трудно понять, каким образом акт Творения совместим с вечностью Божией.

«Вот мой ответ спрашивающему: „Что делал Бог до сотворения неба и земли?“ Я отвечу не так, как, говорят, ответил кто-то, уклоняясь шуткой от настойчивого вопроса: „Приготовлял преисподнюю для тех, кто допытывается о высоком“ Одно — понять, другое — осмеять. Так я не отвечу. Я охотнее ответил бы: „Я не знаю того, чего не знаю“».

Августин утверждает, что невозможно представить себе время, существовавшее до создания мира, потому что Бог создал их вместе. Что же такое время?

«Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему — нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не приходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не было, не было бы и настоящего времени» (XI, 14).

Как можно измерить время? Сутки состоят «из ночных и дневных часов: всего их 24. По отношению к первому часу остальные — будущее; по отношению к последнему — прошлое; по отношению к любому промежуточному бывшие до него — прошлое; те, которые наступят — будущее» (XI, 15). По Августину, измеримо лишь настоящее. Прошлое и будущее существуют только в нашем представлении. «Есть три времени: настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего» (XI, 20). Эти три вида времени нигде не существуют, кроме нашей души. «Настоящее прошедшего — это память; настоящее настоящего — его непосредственное созерцание; настоящее будущего — его ожидание» (XI, 20). Во времени Августин видел все же средство измерения движения. В конце этой книги он размышляет о необходимости различать время, принадлежащее предмету (выражаемое в воспоминании), и время, измеряемое движением тел (небесных светил).

Книга XII начинается с размышлений о бесформенной материи, существовавшей вне времени. Автор стремится понять «Бытие» — книгу Библии о происхождении человека. Он долго пытается определить свою позицию по отношению к комментаторам «Бытия». После долгих размышлений Августин приходит к выводу, что в Священном Писании многое нам недоступно, но в нем содержится истина, а значит, к нему нужно относиться со смирением и благоговением.

В книге XIII Августин размышляет о Творении и о функциях духовного. В завершение он предает себя милости Господа, творящего, находясь в покое и вне времени.

Комментарий

Неотступные мысли о грехе

Августин написал свою Исповедь вскоре после того, как обратился к вере и узнал о существовании первородного греха. Приняв это учение близко к сердцу, он считает все свои поступки, совершенные в жизни, «греховными». Взять, к примеру, детскую пору Августин знает, что тогда его поступки были неосознанными. Почему же в таком случае они греховны? Потому что нарушали равновесие человеческой души.

Становление философа как целенаправленное овладение теоретическими знаниями

Решение вопросов выживания

В нашем кратком изложении труда Августина мы рассказали о его повседневной жизни. Философ желает одновременно заниматься теоретическим трудом и преподавать студентам. Мы подробно процитировали то место в книге, где Августин объясняет, что оставил Карфаген в надежде найти для себя в Риме более внимательных учеников. Августин — не только исследователь, но и преподаватель. Естественно, что преподавать он хочет в хороших условиях, не отвлекаясь на шум студентов. Для того чтобы улучшить условия своего педагогического труда, философ решает оставить родной дом и мать. Как похожи века IV и XX… Многое преподаватели с трудом, находят себе подходящие условия для работы. Такие поиски трудны, а иногда и вовсе невозможны. И Рим ничем не лучше Карфагена. Августина обманывали римские студенты, не платившие ему за обучение. Из-за этого ему снова пришлось сменить место.

Августин и Плотин

В философском отношении Исповедь интересна для нас тем, что показывает, как возникла «христианская» философия. Чтение Плотина позволило Августину выявить недостатки манихейской теории. Манихеи считали, что могущество Добра — чисто пассивное и подвергается жестокому испытанию Злом, силой активной и разлагающей. Но учения Плотина и Августина существенно различны. У них разные представления о времени и вечности. У Плотина отсутствуют идеи творения и связи христианского Бога с мыслящим существом. Иными словами, Августин идет дальше. Для Плотина зло есть отрицание добра. Августин объясняет зло вмешательством греха в акт творения. «И наконец, выражаясь словами Фрэнсиса Ферье, отвлеченное Провидение, каким его представлял Плотин, не имеет ничего общего с идеей венной любви к свободно созданному существу, направляющей его по предназначенному пути».

Вопрос о философской автобиографии

В Исповеди содержится поистине неисчерпаемое богатство мысли. Ставится, к примеру, вопрос об автобиографии с точки зрения проблемы времени, столь подробно исследуемой в Исповеди.

Одна из трудностей при изучении Исповеди заключается в том, что книга была написана в 400 году, за 30 лет до смерти автора, но через 13 лет после его обращения. Это отрывочная биография, поскольку повествование о жизни автора доходит только до момента его обращения, через несколько дней после которого умирает мать Августина, Моника. Автор ничего не говорит о годах с 387 по 400. Однако мы знаем, что в жизни автора за зги годы произошло много важных событий. Из Жизни Августина, написанной Поссидием де Калама, известно, что он вернулся в Тагасту и поселился в отцовском доме. Первое время философ держался в стороне от всякой общественной жизни: Он очень много писал, а затем отправился в Гиппон (Аннаба), надеясь основать там общину. Туда Августина пригласили христиане в помощь местному епископу, плохо знавшему латынь, где вначале он стал проповедником (391), затем был избран епископом-коадъютором (395) и, наконец, номинальным (т. е. полномочным. — Примеч. пер) епископом Гиппонским (396). Таким образом, ко времени написания Исповеди автор был епископом уже четыре года. Тот факт, что он не упоминает обо всем этом, возможно означает, что он считал себя прежде всего христианином, а в этот высокий сан философ был возведен раз и навсегда.

Собеседники

Исповедь адресована не только Богу, но и всем верующим, а также нам с вами. Поэтому ее структура отличается некоторой усложненностью, хорошо описанной Анри Лефевром в его Сумме и остатке (мы рассматриваем ее в главе 24). В этой работе философ (которому было тогда 56 лет), в свою очередь, подводит некоторые итоги собственного пути в философии. Лефевр ставит вопросы, на которые Августин дает конкретные ответы. Лефевр считает, что автор философской автобиографии должен отбирать решающие моменты своей жизни, моменты, обладающие глубоким смыслом и определяющие эту жизнь. Августин как раз и описал такие решающие моменты, вехи той внутренней борьбы, которая привела его к вере. Но в то же время автор рассказывает и о становлении своего мышления, о пути, пройдя который, он стал философом. Все повествование отталкивается от ключевого момента в жизни Августина: момента обращения в признание.

Анализ А. Лефевра (к которому мы отсылаем читателей) позволяет глубже понять замысел древнего философа. Августин хотел написать автобиографию, отвечающую на вопросы той эпохи. Ведь в конце IV века церковь столкнулась с донатистской ересью. Донатизмом называлось движение, которое, под видом отстаивания незыблемости Священного Писания, сталкивало бедных земледельцев-берберов с богатыми римскими колонистами. Гиппон был как раз одним из центров этого движения. Таким образом, подготовленный текст был мощным оружием в тогдашних, давно уже забытых идеологических схватках.

Судьба Исповеди

Это произведение Августина, как и все его наследие, имело исключительно важное значение. Пользуясь выражением Клода Лефора, которым тот охарактеризовал Государя Макиавелли, книгу, живущую уже многие века, Исповедь можно назвать главным трудом всей жизни философа. Эту книгу читают и о ее содержании спорят начиная с V века: в средневековье (дело Готшалька), во времена Реформации (Лютер и Кальвин), в XVII столетии («золотом веке августинианства»), в XVIII ив эпоху романтизма (Шатобриан) и даже в наши дни (М. Недонсель, Этьен Жильсон, Андре Мандруз). Многое позаимствовано у Августина в теории времени Гуссерля (см. в этой книге главу 19).

Для нас же эта книга интересна, в первую очередь, как рассказ о становлении человеческой мысли, об условиях возникновения философского момента. Понимание этих условий даст нам значительно больше, чем любая теория. Ведь условия становления мысли в значительной степени определяют ее содержание. Августин был, пожалуй, первым, кто дерзнул рассказать об этом процессе становления своего «я». Исповедь — это не только глубинная психология, но и свидетельство о пути становления самобытной личности философа, и веха на этом пути.