V. Внутренняя организация воспитания

V. Внутренняя организация воспитания

Хотя многие из только что указанных норм могли показаться слишком очевидными, отступления от них все же в действительности более часты, чем это предполагают. Труднее всего все вышезатронутое связать или соткать в одно целое – и это целое подчинить великой последней цели. Это можно назвать внутренней организацией воспитания. Если мы один из главных отделов воспитания назовем «физическим», то очевидно, что прежде всего надо понять внутренние отношения между уходом за телесной и духовной жизнью. Конечно, самое здоровое тело не обусловливает неизбежно самой высокой души. Но известные нравственные свойства, очевидно, находятся в зависимости от физической нормальности, и здоровье различных органов чувств играет не малую роль в развитии интеллекта. Поэтому необходимо обратить самое серьезное внимание на охранение и систематическое упражнение органов чувств. Опасности слишком усиленной умственной работы теперь, пожалуй, слишком преувеличиваются: известное напряжение необходимо для здорового функционирования нервной системы. Гимнастика и подвижные игры должны не только закалять и укреплять, но также и физически развивать. Физическое развитие не должно преследовать исключительно формальные цели, необходимо также научить применять способности к известным практическим целям, например, в различном виде ручного труда (не только игрушечного): это тенденция XVIII века, к которой теперь – вполне правильно – возвращаются. Трудно сказать многого ли можно достигнуть разъяснением гигиенических принципов и заблуждений; во всяком случае, сознательное воспитание должно всеми ему доступными средствами бороться против распространенных злоупотреблений, упущений и предрассудков, обращая внимание и на общее физическое истощение, вызванное внешними условиями современной культурной жизни.

В настоящее время, по общепринятому мнению, развитие воли занимает первое место среди великих целей воспитания. Как не расходятся в этом отношении национальные традиции и как в различные исторические периоды не были далеки от мысли приписывать этому развитию воли первенствующее значение, в настоящее время всеми признается великое значение этой задачи. Простейшей целью является развитие в воспитаннике какой бы то ни было воли, достойной этого названия. Длинный ряд формальных положительных качеств воли указывает воспитателю достойные цели этого развития, как-то: возбудимость, твердость и выдержка, мужество, решимость и предприимчивость; воспитатель должен также преодолеть многочисленные возможные недостатки: импульсивность, пассивность, нерешительность, трусость, замкнутость, а также и своенравие, упрямство, нахальство и преувеличенную смелость. Исходя из естественно-инстинктивной жизни, нужно стремиться сделать ее более сознательной и на место неопределенных эгоистических или вообще низших целей поставить достойные цели; не надо подавлять индивидуальных стремлений, но надо их только согласовать с достойными целями. Приблизительно это называет Гербарт нравственной силой характера, причем его осуществления он ждет от господства некоторых практически нравственных идей (в особенности от идей свободы, добра и справедливости). В народном сознании обыкновенно переоценивают в этом отношении и значение назидания; новые социал-педагоги также ожидают многого от него; необходимо, конечно, предрасположение характера, поддерживаемое непосредственным личным влиянием или же даже простым представлением воображаемых лиц. Выше мы уже говорили о возможном и действительно часто встречаемом злоупотреблении соревнованием и честолюбием. В общем, для воспитания воли всевозможными способами принуждения и упражнения необходимо всегда выставление новых целей и постоянное испытание воли; в известных случаях надо даже сломать упрямую естественную волю, противящуюся всему хорошему и благородному. В общем же, в настоящее время неправильно отдают предпочтение порывистой жизненной воле, как показателю здоровой естественной жизни, перед спокойной, направленной к духовным целям, укрепляемой постоянными упражнениями.

Другая сторона эмоциональной жизни – жизнь чувств – так тесно связана и сплетена с волей, что ее воспитательные нормы по большей части совпадают с только что выставленными. Личное влияние должно при этом играть совсем другую роль, чем роль побуждения назиданием. Многое зависит от выбора удачных моментов, так как попытки влиять в моменты – или даже периоды – отупения скорее вредят, чем приносят пользу. Нельзя забывать и значение физических основ жизни чувств; неврастения в настоящее время слишком частое явление; истерия также не редко встречается в детском возрасте. Владеть своими настроениями, конечно, должны учиться и дети, но воспитание не должно все-таки уменьшать возможность положительных настроений. В этом отношении, между прочим, вредна излишняя поспешность (например, слишком раннее ознакомление со смешанными характерами в поэзии). С другой стороны, неправильно и стремление охранять по возможности детей от всяких неприятностей. Также неправильно стремление искоренять все естественные антипатии детей. Гораздо важнее, конечно, укрепить и использовать проявление чувства сострадания: дети должны чувствовать себя связанными и обязанными по отношению ко всему живущему – к счастью, эти чувства гораздо родственнее детям, чем взрослым. В настоящее время более определенно выдвигается развитие сильного социального чувства как центральная задача воспитания. Эта потребность составляет теперь самое отрадное явление современной жизни, и дети могут быть легко к ней приучены. Но и государство не должно ставить этому никаких препятствий, оно и не нуждается в них: знакомство и любовь к народу, легко усваиваемая детьми, действует только облагораживающе. В настоящее время много ожидают от внимательного ухода за развитием эстетического чувства, быть может, даже больше, чем оно этого заслуживает: во всяком случае, его не должно отделять от нравственного чувства, как это многократно требовали. Содержательной поэзии должно отдавать предпочтение перед конкретными искусствами, и музыка также должна сохранять свою связь с поэзией. Впечатления, получаемые таким образом, плодотворнее модно-эстетических. Вместе с тем, стремясь к развитию всех этих чувств, возвышающих человека над самим собой, не надо забывать и о самолюбии; наряду с развитием чувства чести и неуязвимости воспитание должно также заботиться и о том, чтобы у воспитанника было бы и укрепляющее чувство внутреннего роста.

Развитие умственных способностей является самой сложной педагогической задачей, теоретическому и практическому разрешению которой всегда посвящали наибольшее внимание. И успехи в этом отношении наиболее очевидны, и техника легко усваивается. Но и тут также часто встречаются многочисленные переоценки и заблуждения. Усвоение ценного материала само по себе недостаточно для правильного развития; надежда на значительное влияние разума на волю обманчива; формальное развитие интеллекта и его влияние на другие стороны невозможно или же возможно в очень ограниченной степени. Главным средством умственного развития служит, конечно, систематическое обучение. Не нужно, однако, забывать, что очень многое достигается всевозможными объяснениями, которые предшествуют и сопровождают систематическое преподавание, к этому виду относятся – наряду с первоначальным уходом за речью – частое возбуждение внимания воспитанника, заинтересовывание, побуждение к самостоятельным суждениям, поощрение к решению всевозможных задач практической жизни. Желательно также, чтобы иногда – при прохождении определенных отделов – учение производилось бы самостоятельно, т. е. не без пособий, но независимо от руководства преподавателя. Конечно, это уже предполагает благоприятные личные отношения, нам же нужно прежде всего рассмотреть основные вопросы.