213

Когда идеология, являющаяся, по сути, абстрактной волей к абсолюту и её иллюзией, оказывается узаконенной в рамках абсолютной абстракции и диктатуры иллюзии современного общества, она перестаёт быть просто волюнтаристической борьбой за разделение, но её триумфом. Отныне идеологические претензии начинают обладать своего рода пошлой позитивистской точностью: дескать, теперь они уже представляют собой не исторический выбор, а факт. После такого утверждения становятся не так уж и важны частные имена идеологий. А само участие идеологического труда в обслуживании системы понимается теперь лишь в качестве признания некой «эпистемологической основы», притязающей на то, чтобы оставаться в стороне по отношению к любому идеологическому феномену. Материализованная идеология сама по себе безымянна, равно как и лишена всякой выражаемой исторической программы. Подытоживая, можно прийти к выводу, что история идеологий закончена.