С. Переход в сущность

С. Переход в сущность

Абсолютное безразличие есть последнее определение бытия прежде, чем оно становится сущностью; но оно не достигает ее. Оно оказывается принадлежащим еще к сфере бытия, так как оно определено еще, как безразличное, имеет в нем различение внешнее, количественное. Это есть его существование, причем оно вместе с тем находится в противоположении, относительно которого оно определяется, лишь как сущее в себе, а не как сущее для себя абсолютное. Иначе говоря, это есть внешняя рефлексия, которая останавливается на том, что специфически различное в себе или в абсолютном есть одно и то же, что его различение есть лишь безразличное, не различение по себе. Здесь не хватает только того, чтобы эта рефлексия была не внешнею рефлексиею мыслящего субъективного сознания, но собственным определением, различение — было снятым в этом единстве, которое оказывается абсолютною отрицательностью, безразличием к себе самому, к своему собственному безразличию, равно как и к своему инобытию.

Но это снятие определения безразличия выяснилось уже ранее; оно в развитии своего положения оказалось со всех сторон противоречием. В себе оно есть полнота, в которой все определения бытия сняты и содержатся; таким образом, оно есть основа, но лишь в одностороннем определении бытия в себе, и потому его различение, количественная разница и обратное отношение его факторов, внешни. Как такое противоречие самому себе и своей определенности, своего сущего в себе определения и своей положенной определенности, оно есть отрицательная полнота, определенности которой и тем самым ее односторонность, как основы, ее бытие в себе, снимаются в них самих. Положенная поэтому, как то, что безразличие _{269}есть в действительности, оно есть простое и бесконечное отрицательное отношение к себе, несовместимость с самим собою, отталкивание себя от себя самого. Его определение и развитие этого определения не есть переход, ниже внешнее изменение или выступление в нем определений, но его собственное отношение к себе, которое есть отрицание себя самого, своего бытия в себе.

Но определения, как оттолкнутые таким образом от себя, не принадлежат, однако, сами себе, выступают не как самостоятельные или внешние, а как моменты, — во-первых, как принадлежащие сущему в себе единству, не отброшенные им, а носимые им, как субстратом, и лишь им наполненные; а во-вторых, как определения, имманентные сущему для себя единству лишь через их отталкивание от себя. Вместо того, чтобы быть сущими, как в сфере бытия вообще, они суть теперь только положенные только с определением и значением — быть относимыми к их единству, стало быть, к их другому, их отрицанию, — быть отмеченными этою своею относительностью.

Тем самым бытие вообще и бытие или непосредственность различаемых определенностей исчезают так же, и как бытие в себе, и бытием оказывается единство, непосредственно предположенная полнота, как лишь простое отношение к себе, опосредованное через снятие этого предположения; эта предполагаемость и это непосредственное бытие сами суть лишь момент их отталкивания, которое есть только первоначальная самостоятельность и тожество с собою, происходящее бесконечное совпадение с собою. Таким образом, бытие определяется, как сущность, как ставшее через снятие бытия простым бытием с собою.