Убеждение, разумная вера и вероятность

Убеждение, разумная вера и вероятность

В ходе реальной аргументации очень часто приходится обращаться к таким факторам убеждения, которые трудно назвать строго объективными. На примере недемонстративных методов аргументации можно выяснить, что они опираются на такие понятия, как рациональная, или разумная, вера, степень вероятности или правдоподобия, скорректированная персональная или личная вера и даже чисто субъективная вера.

На протяжении всей истории философии высказывались самые различные взгляды по вопросу о соотношении понятий веры, убеждения, уверенности и вероятности, но большинство исследователей аргументации отделяло рациональную, разумную веру от веры неразумной и необоснованной.

Основатель классической логики Аристотель считал рациональной такую веру, которая возникает при объективном исследовании фактов с помощью средств и методов логики. В философии Нового времени Дэвид Юм связывает и даже, пожалуй, отождествляет веру с убеждением, придавая им преимущественно субъективный характер. Когда человек убежден в чем-то, то именно вера, по его мнению, придает его суждениям “больше силы и влияния”, запечатлевает их в уме, и делает их руководящими принципами всех наших действий{7}. Иммануил Кант впервые попытался разграничить объективное познание от субъективного познания, убеждение от веры. Верность наших суждений, указывал он, “может покоиться на объективных основаниях, но требует и субъективных причин в душе того, кто так судит. Если это имеет значение для каждого, поскольку он имеет разум, то основания его в объективном отношении вполне достаточны и уверенность тогда называется убеждением. Но если оно имеет свою основу только в особых свойствах субъекта, то его называют уверенностью”{8}.

В научном познании объективная характеристика убеждения оценивается не только качественно, но и количественно с помощью понятия степени рациональной или разумной веры. Именно это понятие обычно используется для интерпретации вероятности действий разумно действующего или рассуждающего субъекта. Сама категория вероятности при объективной ее интерпретации отображает степень возможности события, действия или решения. Первая модель для количественной оценки вероятностей была построена, как известно, для анализа азартных игр еще в XVII веке. В ее основе лежала идея о симметричности исходов игры или равновозможности шансов для каждого игрока. Если число благоприятствующих случаев, или шансов, будет равно m, а число всех равновозможных — п, тогда вероятность выигрыша составит т/п. На основе такой простой схемы было построено первое исчисление вероятностей, которое впоследствии получило различные другие интерпретации. Поскольку в реальном мире сравнительно редко встречаются симметричные исходы событий, постольку прежняя, классическая интерпретация вероятности была непригодна для количественной оценки вероятности случайных массовых событий. Было давно замечено, что чем чаще происходят такие события, тем выше степень вероятности их появления. Поэтому о вероятности массовых случайных, или повторяющихся, событий можно судить по их относительной частоте т/п, где т обозначает число появления случайного события, а п — число всех наблюдений. Такую интерпретацию вероятности называют статистической, поскольку вероятность здесь находится с помощью статистических методов анализа относительных частот. Указанная интерпретация вероятности получила широкое признание в естественных, технических и социально-экономических науках.

Статистическая интерпретация вероятности не подходит, однако, для оценки индивидуальных действий, решений и ожиданий людей. Поэтому в последние годы все чаще стали обращаться к другим интерпретациям вероятности, в которых речь идет о степени веры субъекта. Однако при этом рассматривают не фактическую степень его индивидуальной веры, а веру рационально действующего субъекта, поступающего и рассуждающего во всем разумно, не имеющего предпочтений, не совершающего ошибок, не подверженного предрассудкам и т.п. нерациональным действиям. Такие идеализации часто используются в науке, например в рыночной экономике, говорят о homo economicus, как рационально действующем субъекте хозяйства, так как это значительно упрощает все рассуждения.

Аналогично этому поступают тогда, когда рассматривают вероятность как разумную степень веры рационально действующего или рассуждающего субъекта. Но чтобы определить количественную меру веры в логике анализируют отношение между такой верой, сформулированной в виде гипотезы, и теми данными или свидетельствами, которые ее подтверждают. В принципе все недемонстративные рассуждения относятся к логике потому, что они анализируют логические отношения между суждениями. Однако в отличие от дедуктивных рассуждении их заключения не достоверны, а только вероятны, или правдоподобны.

Несмотря на сходство в терминологии, логическую вероятность не следует отождествлять с вероятностью статистической. Если первая имеет дело с суждениями, то вторая — с реально существующими случайными массовыми событиями, и поэтому ее характеризуют как вероятность объективную. Тем не менее обе эти интерпретации вероятности не следует противопоставлять друг другу, поскольку в процессе аргументации они не исключают, а, наоборот, предполагают и дополняют друг друга. Действительно, часто посылки аргументации основываются на статистической информации и поэтому заключение, полученное из нее путем дедукции, имеет вероятностно-статистический характер.

Особо следует остановиться на спорном вопросе о вероятности отдельного события. В практических делах, а иногда и в науке, нам нередко приходится говорить о возможности какого-либо единичного события, а тем о степени его вероятности. Статистическая интерпретация отказывается говорить о вероятности такого события, ибо она рассматривает только массовые события, хотя некоторые ученые пытались приписывать индивидуальным событиям фиктивные частоты, но потерпели на этом неудачу. Логическая интерпретация к вероятности отдельного события также не применима. И все же поиски подходящей интерпретации продолжаются. Некоторые авторы пытались связать вероятность отдельного события с субъективной верой индивидуума, которую оценивали с помощью определенных тестов, но вскоре убедились, что на ее основе нельзя построить общезначимую теорию. Поэтому в психологии для оценки степени вероятности субъекта в событие часто обращаются к так называемой персоналистской интерпретации, согласно которой степени вероятности лица должны удовлетворять постулатам исчисления вероятностей.