65. Душевная сила

65. Душевная сила

Насколько она себя помнила, Фейт всегда верила в реинкарнацию. Но недавно ее интерес к своим прошлым жизням вышел на новый уровень. Теперь, когда она посещала медиума-мистика Марджори, она впервые узнавала о том, какими именно были ее прошлые жизни.

Марджори рассказывала ей в основном о ее предыдущей жизни в теле Зосимы, аристократки, жившей во времена осады Трои. Фейт узнала о своем смелом побеге сначала в Смирну, а затем в Кноссос. По всей видимости, она была отважной и красивой женщиной, которая влюбилась в одного из предводителей спартанцев, с которым и прожила в Кноссосе до конца своей жизни.

Фейт не перечитывала реальную историю Трои, чтобы удостовериться в правдивости того, что рассказала ей Марджори. Она не сомневалась в том, что ее нынешняя душа была той душой, которая жила в Зосиме. Однако ей очень хотелось узнать, что все это означает. Ей нравилась мысль о том, что однажды она была греческой красавицей, и, поскольку она не помнила ничего о своей жизни в Кноссосе и не ощущала себя человеком, о котором рассказала ей Марджори, ей было трудно понять, каким образом она и Зосима могли быть одним и тем же человеком. Она узнала о своей прошлой жизни, но ей казалось, что эта жизнь была вовсе не похожа на ту жизнь, которую она могла бы прожить.

Источник: Джон Локк «Опыт о человеческом разумении», книга вторая, глава XXVII (5-е издание, 1706).

Множество людей во всем мире верят в различные формы реинкарнации или повторного рождения. Есть масса причин считать, что они заблуждаются в этом вопросе.

Предположим, что у нас все же есть души и они перевоплощаются. Что из этого следует?

Этот вопрос и заботит Фейт. Несмотря на несколько подозрительный характер истории, рассказанной ей Марджори — почему это в наших прошлых жизнях мы всегда являемся такими интересными, сильными людьми, проживающими столь яркую жизнь? — Фейт не усомнилась в ее правдивости. Вопрос, который она задает себе, такой: «Если у меня действительно такая же душа, как у Зосимы, то делает ли это меня тем же человеком, что и она?»

Фейт интуитивно отвечает «нет». Она не ощущает себя Зосимой. И это неудивительно. Когда мы оглядываемся на себя самих в прошлом (а не на свои прошлые «я»), ощущение того, что мы являемся тем же человеком, что и раньше, дает нам некая степень психологической связи и целостности. Мы помним себя тем человеком, делая вещи, которые делал он, придерживаясь убеждений, которых придерживался он, и т. д. Кроме того, мы также чувствуем, как наше нынешнее «я» выросло из того человека.

Если бы наши души действительно обитали в других людях из прошлых жизней, у нас не было бы такой психологической связи с ними. Марджори должна рассказать Фейт о поступках и мыслях Зосимы, поскольку Фейт не помнит себя Зосимой; и у нее нет ощущения того, что она выросла из Зосимы. Без этих связей как можно вообще говорить о том, что Зосима и Фейт являются одним и тем же человеком, пусть даже у них действительна одна душа?

Если эти размышления верны, тогда, даже если у нас есть души, которые сохраняются после смерти тела, это необязательно означает, что мы сохранимся после телесной смерти. Похоже, что непрерывное существование «я» зависит от психологической непрерывности, а не от неких странных нематериальных субстанций. Непрерывное существование души не гарантирует непрерывного существования «я», так же как не гарантирует этого и непрерывное существование сердца или других органов.

А теперь подумайте о том, каково это: смотреть на свою фотографию в младенчестве.

Чтобы узнать, каким человеком вы были тогда, вы обычно спрашиваете об этом кого-то, кто был взрослым в то время и кто сможет вспомнить это. «Каким я был?» — спрашиваете вы их так же, как Фейт спрашивает Марджори: «Какой я была в Трое?» Ваши психологические связи с этим карапузом, возможно, настолько слабы, что их почти нет. Означает ли это, что вы, в очень реальном смысле, уже не являетесь тем же человеком, каким были в младенчестве, так же как Фейт уже не является Зосимой?

Смотрите также

2. Отправьте меня…

38. Я — мозг

54. Ускользающее «я»

88. Полная потеря памяти