ДЕДАЛ [92]

Дедал происходил из греческого рода Эрехтидов — потомков Эрехтея, сына Гефеста и Афины. Ремеслу Дедала обучила сама Афина. Он был прекрасным мастером и имел хорошую репутацию, пока не был изгнан из Афин за убийство своего племянника (по ругим версиям, он сбежал еще до суда). В этой истории мы уже видим не только творческое мастерство, не только склонность к всплескам агрессии и насилия, но и достаточно нередкий этап изгнания или бегства из привычного окружения. Это тип творческого и эмоционально непредсказуемого мужчины. Можно сказать, что первый и второй этапы развития на пути Гефеста он уже прошел. О его матери ничего не известно, но позже мы встретим «материнскую фигуру» в его жизни.

Известного афинского мастера с радостью принял у себя великий критский царь Минос. На острове Дедала ждали почет и уважение. Он сделал много полезных вещей и построил Лабиринт для царя. Была у него и связь с царской рабыней Навкратой, которая родила ему сына Икара. По-прежнему мы видим склонность мужчины этого типа к «инструментальным» отношениям. Дедал не был женат и не собирался жениться, о его любовных увлечениях тоже ничего не известно. Так представлен тип мужчин-Гефестов, у которых нет ни особых проблем с женщинами, ни собственно женщин.

Супруга царя Миноса Пасифая вдруг влюбилась в лучшего царского быка. Чтобы утолить свою страсть, она позвала на помощь Дедала, и тот соорудил ей полую корову, забравшись в которую, царица сумела удовлетворить быка. После этого ужасного адюльтера (проклятия богов, между прочим) родился у царицы сын с головой быка, Минотавр. Тогда раскрылась вся правда и участие в этом Дедала. Его вместе с сыном заточили в построенном им же Лабиринте. Примечательно, что, будучи гостем царской четы, Дедал встает на сторону царицы, как Гефест выступает в защиту своей матери. Как Гефест не должен был вмешиваться в дела родителей, так и Дедал, помогая царице, изрядно превысил свои права и полномочия. Возможно, царица попросту его подкупила. Мужчина-Гефест часто старается «купить любовь» своей помощью, своими подарками и поделками, «правильным поведением». Это приводит к «заточению в лабиринте», что может символизировать как безвыходность и тупиковость подобных отношений, так и зависимость от реальной женщины или же подавление мужского Эго неосознанной женской частью, Анимой.

Однако Дедал оказывается в Лабиринте вместе с сыном, что символизирует более зрелую мужественность, способную найти выход и освободиться от удушающей «материнской хватки» лабиринта. По наиболее распространенной версии, отец и сын улетают самодельных крыльях, как будто они — сами боги. Вот как видел это Овидий:

211

…На крыльях поднявшись,

Он впереди полетел и боится за спутника, словно

Птица, что малых птенцов выпускает на волю.

Следовать сыну велит, наставляет в опасном искусстве,

Крыльями машет и сам и на крылья сыновние смотрит.

(Книга восьмая, перевод С. Шервинского)

Но Икар нарушает инструкции отца и падает в море.

223

Начал тут отрок Икар веселиться отважным полетом,

От вожака отлетел; стремлением к небу влекомый,

Выше все правит свой путь.

Соседство палящего Солнца

Крыльев скрепление — воск благовонный —

огнем размягчило;

Воск, растопившись, потек; и голыми машет руками

Юноша, крыльев лишен, не может захватывать воздух.

Приняты были уста, что отца призывали на помощь,

Морем лазурным, с тех пор от него

получившим названье.

В горе отец — уже не отец! — повторяет: «Икар мой!

Где ты, Икар? — говорит, — в каком я найду тебя крае?»

Все повторял он: «Икар!» — но перья увидел на водах;

Проклял искусство свое, погребенью сыновнее тело

Предал, и оный предел сохранил погребенного имя [93].

(Книга восьмая, перевод С. Шервинского)

Потеря Дедалом сына и переживание его смерти для мужчины-Гефеста может символически означать опыт утраты своих произведений, детищ своего творчества. Многие мастера прошлого, да и настоящего, сталкивались с разрушением того, что они лелеяли и взращивали, мастерили и создавали. Это трагедия, которую невозможно предугадать и предотвратить. Исторический опыт, к сожалению, учит и этому.

Дедал остановился на острове Сицилия у царя Кокала и всячески радовал его и его семью затейливыми поделками. Но Минос сам отправился в погоню за мастером и нашел его, предложив загадку, которую, как он знал, не разгадает ни один человек на свете, кроме Дедала. Он стал требовать выдачи ему мастера, но дочери Кокала убили критского царя, обварив кипятком в ванной. Они любили Дедала за то, что он делал им красивых кукол и все такое, и не хотели с ним расставаться. Кокал, покрывая дочерей, провозгласил, что Минос умер сам, споткнувшись о коврик и совершенно случайно упав в котел с кипящей водой. Так случилось еще одно преступление, которыми почему-то полным-полна история Дедала. Сам мастер тут остался за кадром, но это вновь дело его рук. Мне кажется, что этот эпизод может поведать нам о мужчине-Гефесте, над которым взяла вверх неразвитая и неопытная женская часть его души (дочери царя). Поэтому он способен совершать спонтанные действия, хитрые и разрушительные, даже преступления, но скрывать это и от других, и от себя самого. Может быть, этот короткий сюжет о «маньяке»? Замкнутом и внешне не примечательном человеке, временами дающем выход своей страсти, а потом вновь таящемся и скрывающемся.